Куницына.
— Ладно, по пунктам, — посерьезнела Зоя, — тебя никто не вычислит, ты умерла. Ты прошла курс специальной подготовки, а он тебя не пропустит, если увидит хоть раз. Ты способна самостоятельно разобраться с ситуацией и выбраться из сундука, запертого и брошенного в море. Короче говоря, если мне подсунут этого лапушку, я могу не устоять и через неделю уже буду в соплях по макушку. А у тебя должен быть иммунитет, как у всех красавиц!
— А почему ты не говоришь, что я отличный снайпер? — задумчиво спросила Ева.
— Вопрос поняла. В данный момент мы совершенно не заинтересованы его просто пристрелить. Нужно понять, какого рода он собирает информацию, кому передает, насколько это угрожает безопасности страны в целом.
— Сагитировать тебя на высоком уровне? — включился в обработку Аркаша. — Я сейчас простыню с цифрами вытащу. Полный расклад, что будет, если случится военный переворот или на выборах пройдет генерал.
— Да как вы себе это представляете? — засмеялась Ева. — Как я могу возникнуть рядом с этим вашим?..
— Мы разработаем любую легенду и оформим ее на практике за неделю. На том и сидим. Мы же сказочники, ты что, не знала? — Аркаша и Зоя стояли перед ней возбужденные и очень гордые собой.
— Ладно, сказочники, давайте спустимся на землю. Я следователь, хороший оперативник с остатками патриотизма в душе. Поэтому давайте по факту. Он убивает женщин? Что молчите?
— Нет, — покачала головой Зоя, — так я не скажу. Ты не представляешь себе, это не объяснить. Он — символ, мечта. Редкий тип, нестандартное поведение изысканного самца, под партнершу подстраивается за несколько дней, дает столько, что когда уходит — жизнь для нее кончена.
— Он никого из них не убил? — настаивала Ева.
— Фактически — нет, — вздохнул Аркаша.
— Пошли дальше. Есть доказательства доведения до самоубийства?
— Какие доказательства! — рассердилась и покраснела Зоя, почувствовав сопротивление Евы. — Возьми попробуй у таких людей свидетельские показания! Следствие и то не дадут провести.
— Доказательств доведения до самоубийства, угроз, убийств нет. Ничего не выйдет. — Ева встала.
— Ты что, так и уйдешь? — Теперь Зоя побледнела.
— Слушай, ты должна помнить, как тихо дышит грудной ребенок. Я все слушаю, слушаю, боюсь, что он умер во сне. — Ева подошла к ней и заправила черные непокорные кудряшки за ухо, Зоя увернулась. — Я не буду убивать такого сильного и молодого мужчину без доказательств его вины, а втираться к нему в сердце не хочу. Получается ведь одно из двух, судя по твоим словам. Или он меня завоевывает, или я его. Я смогу что-то там узнать, добыть сведения, если только он клюнет на меня. Мата Хари из меня ни к черту, я не смогу играть любовь. Да и увлекаюсь легко.
— Целую руку, — сказал Аркаша, Зою оттеснил и прижал двумя руками к губам руку Евы. — Остается одно. Работай как оперативник. Докажи, что он доводит до самоубийств. Вот тебе конкретно факты, как ты хотела. Красавчик наш нанял себе телохранителя и улетел во Владивосток. Через неделю около него будет женщина, я не знаю кто, но предполагаю какая. Все материалы оттуда будут у тебя электронной почтой немедленно.
— Зачем так мучиться, любой следователь раскрутит дело во Владивостоке, если дело есть?
— А затем, — улыбнулся Аркаша, — что он нужен именно нам, нам, понимаешь?! А следователь во Владивостоке будет виноватых искать, когда женщину похоронят, и то, если муж будет не против. Красавчик наш быстро в Москву вернется, у него дел невпроворот. Прикажешь следующего следователя включать? Бери дело себе, ознакомься с материалами, докажи доведение до самоубийства.
— Ох, и хитрющий же ты! — засмеялась Ева. — Я подумаю, посоветуюсь с Марусей. Завтра скажу.
Зоя закатила глаза.
— Вы в обморок-то не падайте! У меня близнецам месяца еще нет, а я скажу домашним, что вышла на работу?
— Мы пришлем тебе на дом медсестру, оплатим по полному дню! Зарплату будем платить через отдел, у нас большая!
— Лучше помогите с едой, никогда не видела, что человек может съесть столько.
— Бред, полный бред! Мы тебе говорим, что стране грозит военный переворот, а ты какую-то Марусю, еду!.. — Зоя уже злилась.
— Вы что, не видите? Я живу! А вы предлагаете мне опять стать шестеренкой.
Поздним вечером в воскресенье начальника экономического отдела ФСБ выдернули с вечеринки и отвезли с мигалкой в здание управления. Светились лампы над несколькими столами в огромной комнате — информационном центре. Начальнику показали распечатку, он нашарил рукой узел галстука и стал оттаскивать его от шеи.
Через полчаса трое из пяти нужных ему директоров банка были найдены: все трое оттягивались в одном месте, в клубе «Пьеро». Приехать немедленно в центр отказались, но на улицу вышли, достали свои мобильные телефоны и прогуливались, разговаривая, туда-сюда по дворику с фонтаном, еще радостные и беспечные, уверенные, что страхи фээсбэшника напрасны, где-то произошла ошибка.
Россия доживала последние часы своего относительного финансового спокойствия.
Банкиры позвонили начальнику экономического отдела и весело сказали, что отчеты, о которых он говорит, не имеют места быть, потому что их личные управляющие и координаторы подтвердили, что все идет как надо, и еще потому, что такое не может быть никогда. С чего это им скидывать СГО, сказали банкиры почти хором, да, пирамида, так ведь государственная же! Когда го-сударство захочет ее обрушить, они узнают первыми.
Начальник экономического отдела ФСБ разговаривать по телефону перестал, еще раз проверил, откуда поступила информация о том, что банки скидывали СГО.
— Мне нужна информация по пятничным сделкам этих банков, — потребовал он, все больше нервничая.
Ему сообщили через минуту, что информация закодирована, доступа нет. Срывать коды или подождать до утра понедельника и разобраться напрямую?
Он стукнул ладонью по столу, неприлично выругался и подвинул к себе телефон. Его людям в Центральном банке звонить сейчас бесполезно: если они ничего не сообщили в пятницу вечером, значит, они ничего не знают.
— Умные, да, — шептал он про себя, доставая записную книжку с электронными адресами и телефонами.
Он выдергивал людей из ресторанов, из саун и ночных клубов, от телевизора дома и из розового шелка кроватей в публичном доме — тонким пиликающим звуком из кучи брошенной одежды на ковре.
— Информация не проверена, — предупреждал он вначале, потом коротко сообщал о возможности обвала СГО.
Один из этих важных людей услышал сообщение только под утро, ввалившись в квартиру после пятичасового перелета. Уставший и голодный, он вспомнил друга-банкира и позвонил ему, предупредить.
— А я голову ломаю, что там по телефону такое наш фээсбэшник нагородил! Мы в клубе были, все путем, а он звонит и кричит про отчеты по сделкам.
— Думай, — сказали ему.
Чего там думать! Покупай валюту, потом разберемся.
В понедельник погода резко переменилась. Подул холодный ветер, к ночи обещали его усиление, усиление кончилось ураганом, сшибающим рекламные щиты и вырывающим с корнем тополя. В дальнейшем такая перемена погоды то и дело обыгрывалась некоторыми журналистами в репортажах о финансовом кризисе, наступившем в России.
