Война Хонор

– Прекрасно вас понимаю, – сказала Монтень с ослепительной улыбкой. – Мне случалось размышлять вечерами о том раздражении, которое вызывает моя скромная персона у этих двоих… троих, если считать и вашего супруга. Разумеется, если его хоть кто-нибудь принимает в расчет. Включая вас.

– Прошу прощения? – Джорджия напряглась, резко выпрямив спину, насколько позволяла обволакивавшая её уютная спинка кресла.

В голосе её отчетливо прозвучало удивление и нотка гнева, но за чувствами, которые она разрешила себе показать, скрывалось еще одно. Внезапный, резкий прилив тревоги. Подозрение, что веселость Монтень – и впрямь очень плохое предзнаменование.

– О, прошу прощения! – воскликнула Монтень с хлещущей через край искренностью. – Я ведь предупреждала, что мои манеры оставляют желать лучшего? У меня и в мыслях не было унизить вашего супруга, просто в политических кругах широко известно, что граф крайне склонен прислушиваться к вашим… скажем так, советам. Не хотелось бы говорить избитыми клише вроде «серого кардинала» или еще что-то в этом роде, но вы-то наверняка знаете, что ни для кого в Лэндинге не секрет, что граф Северной Пустоши дотошно следует всем вашим рекомендациям.

– Да, Стефан действительно советуется со мной, – натянуто-благопристойным тоном ответила Джорджия. – И, время от времени, когда это нужно, я даю ему советы. Не вижу в том ничего предосудительного, особенно с учетом моего положения в Ассоциации консерваторов.

– О, я не имела в виду предположить, что в этом есть нечто предосудительное! – снова улыбнулась Монтень. – Я просто хочу указать, что независимо от официального положения в правительстве Высокого Хребта ваше надлежащее место несколько выше.

– Хорошо, – согласилась Джорджия, пристально глядя на хозяйку. – Пожалуй, я действительно имею большее закулисное влияние, чем кажется широкой публике. В этом отношении можно провести параллель между мною и, скажем, капитаном Зилвицким.

– Туше! – Зеленые глаза Монтень вспыхнули, и она восторженно захлопала в ладоши. – Прекрасная работа, – поздравила она гостью. – Я и не заметила, как вы засадили мне нож между ребер!

– Надеюсь, миз Монтень, вы не осудите меня строго, если я скажу, что Ассоциация консерваторов собрала на вас основательное досье. Особенно после вашего избрания в Палату Общин. И, естественно, получив ваше приглашение, я нашла время просмотреть это досье. Там, помимо всего прочего, сказано, что вы склонны обескураживать собеседников прямотой – замечание, в точности которого я стремительно убеждаюсь.

– Ну, не стоит разочаровывать хитроумных аналитиков, которые так трудолюбиво работают на благо Ассоциации консерваторов. И вас в том числе.

– Вы правы. С другой стороны, не пора ли нам отложить шпаги и перейти к истинному назначению моего визита… каким бы оно ни было?

– О да. Тем более что вас ещё ждут на приеме.

В который раз улыбнувшись, Монтень нажала кнопку замаскированного под дорогие старинные наручные часы коммуникатора.

– Антон, – сказала она, – боюсь, час пробил. Не присоединишься ли к нам?

Джорджия изящно изогнула бровь, но промолчала. Тут дверь, замаскированная изысканной световой скульптурой, скользнула вбок и в помещение вошел Антон Зилвицкий.

Джорджия уставилась на него с тщательно скрываемым любопытством. Досье на этого человека она начала собирать ещё тогда, когда Монтень вместе с ним вернулась со Старой Земли, и удвоила старания после отказа графини от титула и объявления о том, что она будет баллотироваться в Палату Общин. Чем больше Джорджия находила, тем сильнее было её впечатление. Она подозревала, что ставшее для всех неожиданностью решение Монтень выдвинуть свою кандидатуру в нижнюю палату было инспирировано именно Зилвицким. Этот человек умел мыслить нестандартно, и на пару с Монтень они представляли собой мощную и потенциально опасную команду. Джорджия даже порадовалась тому, что, вступив в брак со Стефаном, связала себя с Ассоциацией консерваторов. По крайней мере, пара Монтень-Зилвицкий вряд ли будет напрямую угрожать основам её власти… а вот положение графини Нового Киева, как подозревала Джорджия, в ближайшие два-три стандартных года сильно пошатнется.

Она впервые видела Зилвицкого во плоти и не могла не признать, что он производит сильное впечатление. Никто не назвал бы его красавцем, но мало кто посмел бы отозваться о нем непочтительно, находясь в пределах его досягаемости. Ей вдруг почти непреодолимо захотелось расхохотаться – она вдруг представила себе выражение лица своего мужа, который очутился запертым в маленькой комнате с разъяренным Зилвицким. Однако чувствовала она себя крайне напряженно. Богатый опыт подсказывал, что они стремительно приближаются к истинной цели приглашения Монтень. Впрочем, они и не притворялись, будто это не так.

– Леди Северной Пустоши, позвольте представить вам капитана Антона Зилвицкого, – всё с той же веселостью сказала Монтень.

– Очень приятно, капитан. – Джорджия удостоила его легким приветственным кивком, позволив себе откровенно оценивающий взгляд. – Ваша репутация летит далеко впереди вас, – добавила она.

– Как и ваша, – отозвался Зилвицкий глубоким раскатистым голосом.

– Ну что ж, – продолжила Джорджия, обращаясь к хозяйке, – полагаю, присутствие капитана означает, что у вас имеется некая поразительная политическая информация, которой вы хотите меня порадовать? В конце концов, премьер-министр, например, пригласил бы меня на такое вот небольшое заседание именно по этой причине.

– Приятно всё-таки иметь дело с профессионалом, – заметил Зилвицкий. – Эффективность и прямота, ничего лишнего.

– Я стараюсь не тратить время попусту, если этого не требуют соображения тактики, – призналась Джорджия.

– В таком случае, Антон, – вставила Монтень, – я должна тебе пять долларов.

Джорджия взглянула на нее вопросительно, и бывшая графиня пожала плечами:

– Мы с Антоном поспорили. Он поставил на то, что вы не захотите ходить вокруг да около.

Улыбнувшись Джорджии, Монтень снова повернулась к своему любовнику.

– Как полагаешь, может, на всякий случай, попросить Исаака ненадолго вернуться?

– Сомневаюсь, что он понадобится, – сказал Зилвицкий и тоже улыбнулся – одними губами, как отметила графиня Северной Пустоши. Он даже не взглянул на Монтень, он ни на миг не отрывал взгляда от гостьи, и она с трудом удерживалась, чтобы не поёжиться.

– Причина, по которой мы пригласили вас, заключается в том, что мы хотим предложить вам некую благоприятную возможность. Я думаю, вы сочтете разумным воспользоваться ею.

– Возможность? – спокойно повторила Джорджия. – Какую именно?

– Возможность уйти из политики и покинуть Звездное Королевство, – ответила Монтень.

Голос Кэти звучал неожиданно спокойно, почти холодно и очень, очень сосредоточенно.

– Прошу прощения? – сказала Джорджия, едва не заморгав от удивления. Сохранить самообладание ей всё же удалось.

– Поверьте, это превосходная возможность, – сказала Монтень тем же холодным голосом. – Особенно насчет исчезнуть из Королевства. Я бы порекомендовала сделать это, если получится, бесследно. Если вы согласитесь, мы дадим вам три дня форы… Элейн.

Джорджия уже открыла рот для гневной отповеди, но при звуках имени «Элейн» её охватила ледяная дрожь. Взгляд её, задержавшись ненадолго на Монтень, метнулся к Зилвицкому. Как ни опасна была в политической борьбе бывшая графиня, не было никаких сомнений в том, кто из этой парочки раздобыл информацию, с которой связано произнесенное имя.

Она хотела всё отрицать, но отбросила эту мысль спустя долю секунды. В определенных кругах Зилвицкий имел репутацию человека компетентного, дотошного и никогда не пользующегося непроверенными данными.

– Понятно, – сказала она, усилием воли заставив голос не дрогнуть. – Этого имени я не слышала уже долгие годы. Могу поздравить вас с тем, что вы установили связь между ним и мной. Но, боюсь, я не