Его раса, как понимал теперь Базел, тоже хотела просто жить и давать жить другим, без постоянных опасностей и необходимости всегда быть начеку. Именно это его отец мечтал дать северным градани, даже если он и не облекал свои идеи в красивые слова. Базелу внезапно стало стыдно за все те годы, когда он не понимал этого. Но теперь он понял, а с пониманием пришло и осознание того, почему Темные Боги мешали Бахнаку. Тьма кормится страданием и отчаянием, к ней взывают те, кто не видит надежды на спасение, она любит тех, кто отворачивается от Света. К Темным Богам обращаются самые беспомощные, они готовы заключить любое соглашение с тем, кто пообещает им силу, и кто осудит их за это?
Вот почему Темные Боги ненавидели Бахнака. Если бы он смог осуществить задуманное, его народ больше не был бы беспомощным и отчаявшимся.
Странно, подумал Базел, что он так ясно увидел это в трехстах лигах от дома, среди жителей города, которые в любом градани видят кровожадного варвара, но, наверное, ему нужно было попасть сюда, чтобы понять. А возможно, для этого было нужно все, что он успел повидать и пережить с момента отбытия из Навахка. Но подробности не играли роли. Главное, что он наконец понял, а значит, узнал еще одну причину, по которой Томанак Орфро избрал своего поборника из градани.
– А, принц Базел!
Странная троица только начала подниматься по пологому склону холма, который до сих пор назывался Сыромятным (хотя отцы города много лет назад приказали перенести сыромятни с их вонью из Белхадана поближе к рыбацким кварталам), когда кто-то окликнул их. Вейжону понадобилось некоторое время, чтобы отвлечься от своих раздумий и осознать, что человек обращается к ним. Они были уже на полпути к Дому Ордена, и рыцаря мучила мысль о том, как он объяснит привратнику появление двух градани, но он все-таки остановился, обернулся на голос… и в изумлении захлопал глазами.
На спешившем к ним человеке было пальто, доходившее ему до колен. Ничего необычного, многие горожане носили зимой похожие пальто. Они были не такими модными, как плащи, Вейжону всегда казалось, что в них ходят в основном банкиры, ростовщики и купцы, зато они были гораздо теплее и удобнее плащей. Правда, на этот раз у него не возникло желания гадать о профессии обладателя одежды – его пальто было темно-синего цвета с белой отделкой. Это цвета магов. Золотой скипетр, вышитый на груди справа, означал, что хозяин пальто относится к элите Академии Магов. Он был средних лет, хотя в его каштановых волосах и аккуратно подстриженной бороде блестела седина. Человек широко улыбался, сжимая обычный белый посох магов. Разглядев незнакомца, Вейжон замер.
Базел тоже остановился, ожидая, пока человек приблизится. Его уши вопросительно приподнялись.
– Доброго вам утра, – вежливо произнес Конокрад, склонив голову набок. – Надеюсь, вы простите мое любопытство, мы знакомы?
– Пока нет, – с улыбкой ответил маг. – Меня зовут Креско. Я глава Белхаданской Академии Магов.
– Вот как, – пробормотал Базел, прищуривая глаза. Были времена, когда «маг» и «чернокнижник» означали одно и то же, но они давно прошли. Сейчас одного подозрения в чернокнижии было достаточно, чтобы человека растерзала толпа. Это и понятно, все помнили о том, что сделали колдуны в Контоваре. Магам же доверяли настолько, насколько боялись чернокнижников. Умения и таланты мага были его собственными, он использовал свою силу или силу других магов, если те были готовы ему ее одолжить, тогда как колдуны просто учились манипулировать не принадлежавшими им силами. Но настоящая причина, по которой магам доверяли, заключалась в Клятве Магов, обязывавшей их использовать свой дар только во благо, а не во вред… и делавшей их смертельными врагами колдунов.
– Да, – подтвердил Креско. – Госпожа Заранта предупредила нас о том, что вы с лордом Брандарком прибываете сегодня. Она просила приветствовать вас, но, к сожалению, не знала точного времени вашего появления, поэтому я упустил вас в порту.
Вейжон молча стоял в стороне, его снова охватило смущение. Мастер Креско был одним из самых уважаемых людей в Белхадане, да что там, во всей Фрадонии, хотя, казалось, он совершенно не осознает этого. Он улыбался обоим градани и протягивал Базелу правую руку.
– Мы в Академии безмерно обязаны вам обоим, – продолжал он серьезно. – Заранта еще только начала осознавать свои способности. Когда они разовьются полностью, она станет одним из самых могущественных магов последних столетий. Вместе с герцогом Джашаном она начала создавать собственную академию. Но если бы вы двое не спасли ей жизнь…
Базел нетерпеливо взмахнул рукой, и Креско умолк, не сказав того, что собирался. Он с любопытством смотрел на градани.
– Она предупреждала нас о ваших привычках, – сказал маг. Его улыбка стала еще шире, когда Базел с Брандарком переглянулись. – Она сказала, что вы не позволите нам как следует отблагодарить вас, и теперь я вижу, что она была права. Но это не главная причина, заставившая меня искать вас сегодня утром. Прежде всего я должен передать вам три сообщения.
– И что же это за сообщения? – встревожено поинтересовался Базел. Креско фыркнул.
– Ничего особенно серьезного, – заверил он Конокрада. – Во-первых, герцог Джашан просил передать, что вы с Брандарком принадлежите теперь к его клану, а он знает от Заранты, что почти вся ваша одежда досталась Пурпурным Лордам. Благодаря некоторым связям, у Джашана есть кредит в Доме Харканата, и он надеется, что вы им воспользуетесь. Госпожа Заранта велела передать вам обоим, что она не желает слушать никаких отказов. Она уже обещала, что ее отец наградит вас за помощь, и все ваши новые родичи будут оскорблены до глубины души, если вы выставите ее лгуньей.
Он выжидающе умолк, градани снова переглянулись. Брандарк усмехнулся.
– Она и вправду обещала, Базел, – произнес он. – Никто из нас не поверил ей тогда, но она действительно это говорила.
– Да, и мне бы не хотелось видеть то, что она натворит, если решит, будто наши новые родственники оскорблены до глубины души, – мрачно подтвердил Базел, наставляя уши на Креско. – Хорошо, мастер Креско. Я буду рад, если вы сообщите госпоже Заранте, что мы счастливы принять любезное предложение герцога.
– Отлично. Теперь второе. Венсит тоже просил поблагодарить вас за оказанную поддержку. Он говорит, что вы не самая сообразительная парочка, которую ему доводилось встречать, но этот недостаток с лихвой искупается другими вашими достоинствами. – Оба градани засопели, и Креско улыбнулся. Потом улыбка исчезла с его лица, и голос стал серьезным. – Еще он просил передать, что надеется на новую встречу с вами и почтет за честь, если вы позовете его на помощь, когда придет время.
– Придет время? – пророкотал Базел. Он почесал кончик уха и нахмурился. – А не сказал ли он случайно, о каком именно времени идет речь?
– Боюсь что нет, – усмехнулся Креско. – Вы же знаете Венсита. Семь потов сойдет, пока заставишь его сказать что-нибудь определенное. Полагаю, это составляет часть образа «загадочного, всезнающего мудреца».
– Это точно, – буркнул Базел.
Он хмуро уставился на булыжники мостовой, погрузившись в глубокие раздумья. Вейжон взволнованно сглотнул. Достаточно было того, что мастер Креско говорил от имени герцога, хоть и иностранца, который считает градани членами своей семьи. Но сказанное сейчас было еще неприятнее. Креско мог вести речь только об одном человеке, о Венсите Румском. Но это просто смешно! Какое, во имя Томанака, отношение пара варваров имеет к последнему и величайшему из всех белому колдуну?
– Ладно, – произнес наконец Базел. – Иногда с ума можно сойти от его игр и образов, но он никогда не медлит, если требуется прийти на выручку. Когда вы снова будете общаться с ним, прошу вас передать: я по-прежнему считаю, что он знает слишком много для такого несообразительного парня, как я, но не отвергну его помощь, раз он ее предлагает.
– Он будет рад это слышать, я уверен, – бесстрастно подтвердил Креско. – Подошло время третьего сообщения. Когда герцог Джашан попросил нас открыть для вас кредит в Доме Харканата, здешний представитель Дома дал об этом знать в Дворвенхейн, и Килтандакнартас дихна-Харканат тоже просил передать вам несколько слов.
– Да ну? – заулыбался Брандарк. – И что же этот старый вор имеет нам сообщить?
