Толик вовсю храпел. Непонятно было, просыпался он или нет. Анна коснулась его плеча. Он вздрогнул и открыл глаза.
— Уже пришли?
— Да, нам пора. Уже поздно.
Водитель зевнул и посмотрел на часы.
— Ого, начало восьмого. Сколько же я проспал? Теперь всю ночь буду ворочаться.
— А вам не придется спать ночью, — сказала девушка. — Вы едите в Днепропетровск. Вам вечером отец позвонит.
— Ну, такая у меня служба, — без особой радости заметил Толик.
К девяти приехали к Анне. Переступив порог квартиры, она весело закричала:
— Есть хочу, умираю, — сказала и поразилась. Надо же никакого стеснения, как будто сто лет знакомы.
— Хорошая идея, — Андрей наклонился к уху девушки. — Я и так по твоей милости голодным остался.
— У-у. Не напоминай, — Анна покрылась румянцем. — Лучше пошли на кухню.
— Вот уж нетушки. Я у тебя в гостях, так, что справляйся сама, раз пригласила, — произнес с легкой иронией. — Я, если позволишь, познакомлюсь с квартирой. И еще. Хотелось бы просушить джинсы и принять душ.
Каким легким, простым и до невероятности приятным может быть общение. Если без взаимных претензий, если не строить из себя буку. Тогда легко получается понимать друг друга с полуслова и угадывать желания. Ни Анна, ни Андрей этого пока не поняли. Они в мыслях пребывали еще там, на берегу, переживая по отдельности то, что с ними произошло.
— Да, конечно. Кстати, можешь надеть мой махровый халат. Он мне по щиколотку, а тебе будет в самый раз. Он очень свободный.
— Спасибо, Нюта, — поцеловал в щеку.
— Как ты меня назвал?
— Понимаешь, Анна — слишком официально. Это имя, когда его произносишь в такой форме, ко многому обязывает и даже немного пугает. А вот почему Нюта?.. — Андрей задумался. — Когда я был маленьким, я тогда еще не понимал, что не такой, как все, и мне очень нравилось, как любому малышу, познавать мир. Моя бабушка водила меня гулять в парк, там были клумбы с цветами. Они меня манили, будто я голодная пчела. Я трогал каждый цветочек, до которого мог дотянуться, сидя перед клумбой на корточках. Я их гладил, щупал, вдыхал их аромат, но не срывал: бабушка не разрешала. На тот мой детский вкус самыми восхитительными и лучше всех пахнущими были анютины глазки. Потом, когда я вырос, сколько я ни встречал эти цветы, они уже не казались мне сказочным творением, в которых обычно живут эльфы. В памяти остался только едва уловимый и неповторимый аромат. И вдруг это воспоминание пришло ко мне вновь. На сей раз этот аромат исходил от тебя. Скорее всего, я ошибаюсь, но почему-то ты напомнила мне те чудные цветы из детства. А у тебя еще и имя подходящее — Анна, кстати, со множеством производных, одно из которых — Анюта, прямо как те цветочки. А Нюта звучит очень тепло и нежно. Вот я и назвал тебя так.
— Да ты поэт! — восхищенно сказала девушка. — Представляешь, никто даже не догадался меня так назвать.
— Я не «никто». Они просто все тебя боятся, наверное.
— А ты нет?
— Но я же Маугли.
— Это точно. Вылитый.
— Хотел бы я знать, как выглядит настоящий Маугли.
— Не волнуйся, тебе бы понравилось.
— Ладно. Поверю на слово, — Андрей улыбнулся. — Но сейчас меня больше интересует ужин. Так что иди-ка ты на кухню, пока Маугли не умер голодной смертью.
— Иду. Только не надейся: хозяйка из меня никакая.
— Кто бы сомневался.
Аня, напевая, пошла в кухню, Андрей наощупь начал продвигаться по квартире. Через какое-то время девушка зашла в комнату. Он стоял возле стола и рукой проводил по его поверхности. Нащупав компьютер, прошелся по всем его составляющим:
— Ты что-то хотела спросить? — не оборачиваясь, обратился он к девушке.
Та вздрогнула.
— Андрей, ты меня напугал. Я никак не могу привыкнуть, что у тебя суперслух.
— Привыкнешь, — просто заметил он. — Так что там случилось?
Анна слегка растерялась, не зная, как сказать.
— Я сейчас спрошу глупость, но не спросить не могу. Ладно?
— Я уже не удивляюсь, — Андрей повернулся к Анне. — Ну, спрашивай.
— А мы есть как, руками должны?
— Не понял?
— Ну, ты же ножом и вилкой, наверное, не сможешь? Ты же не видишь, куда это… как его… тыкать, что ли?
Андрей рассмеялся.
— Не волнуйся, куда тыкать, я найду всегда. Но если ты сомневаешься в моих способностях, то сделай так…
— Как?
— Постели на стол газетку, высыпь сверху на нее содержимое кастрюли и все дела.
— Правда? — перепугано спросила девушка.
— Нюточка, что же ты такая наивная до неприличия. Шучу я, неужели не поняла?
— Фу, отлегло. А то я и впрямь было поверила, — Аня тоже засмеялась. — И все же, Андрюша, какой ты… Ну, ладно, я тебе это припомню. Сейчас я к тебе подойду и проведу на кухню.
— Не нужно подходить, я помню дорогу, — и он уверенно шагнул ей навстречу.
— Осторожно, пуфик по центру!
— Я знаю.
— Я тоже знаю, но всегда об него спотыкаюсь.
— Потому, что когда идешь, думаешь о другом. И просто не помнишь, где именно он находится. А я запомнил. Если его не двигать, то я всегда смогу его обойти.
— Я никак не могу привыкнуть к твоим способностям.
Аня теперь внимательно присматривалась к каждому движению Андрея. Старалась уловить, в какой момент ему может понадобиться её помощь. Ни тени сожаления или жалости. Напротив, только восхищение. Сколько нужно силы воли и терпения, чтобы быть таким уверенным, как он.
— Какие же это способности? Милое ты мое создание, я просто слепой, — Андрей уже подошел к девушке и обнял ее. — Нет, все-таки неспроста наше с тобой знакомство. Знаешь, я потерялся от всех этих событий. Уже как-то даже не верю, что два дня назад не знал о твоем существовании. Хотя, с другой стороны, мы столько пережили за сегодняшний день, что мне кажется, будто мы знакомы целую вечность.
— Я тоже об этом подумала. И еще, — Анна сделала небольшую паузу, — я не хочу, чтобы ты был слепым.
Андрей отстранился от нее.
— Не нужно об этом. Пожалуйста, никогда не нужно.
— Но почему? Послушай, ты же не знаешь, что я хочу предложить.
— Ты не понимаешь, — Андрей стал очень серьезным. — Пошли на кухню, — и не дожидаясь Анны, фактически не касаясь стены, стал идти.
