— Как ты попал сюда? — поборов испуг, спросил Виталик.
— Знамо как!
— Я тебя не приглашал! Убирайся.
— Ой, как страшно, — Борис отвратительно засмеялся.
Виталик, не говоря больше ни слова, глядя Борису в глаза, медленно и, как ему казалось, незаметно нажал на кнопку вызова, соединяющую кабинет с охраной.
Не обращая внимания на реплику хозяина кабинета, гость как ни в чем не бывало, продолжал смачно жевать колбасу, при этом что-то насвистывая себе под нос. Виталик, не шевелясь, смотрел на него.
В кабинет ворвались два охранника.
— Выведите этого господина! — дал команду Виталик.
— Какого? — с испугом спросили они.
— Что значит какого? Совсем ослепли? — взорвался Виталик. — Который стоит возле аквариума.
Охранники переглянулись.
— Но, Виталий Вадимович, в кабинете, кроме вас, никого нету.
Виталик медленно перевел взгляд на то место, где секунду назад стоял Борис. Там никого не было. Он сразу сник, побледнел и, не придумав, чем объяснить свое поведение, просто махнул рукой. Те помялись еще немного времени и, видя, что шеф не в себе, молча вышли из кабинета.
— Ну что там, ребята? — с тревогой спросила Валентина.
— Плохо дело. Видать, у Виталика нашего «белочка». Допился мальчик. Ты только помалкуй, — и они одарили секретаря таким взглядом, что у той все похолодело внутри, — надо «папику» звякнуть.
— Не может быть, — заикаясь сказала она. — Я с ним минут пять назад разговаривала, все было нормально.
— Вот и считай, что все нормально, и занимайся своим делом, — кинул напоследок один из охранников.
Какое-то время Виталик сидел с закрытыми глазами. Во-первых, боялся, что опять увидит Бориса. Во-вторых, не мог понять, что с ним происходит. Предположить, что это галлюцинации, значило признать, что у него не все в порядке с головой. А признать, что с ним заигрывает некая неизвестная сила, было страшно. Но факт оставался фактом. И то, что он убил троих мужчин, никак не походило на страшный сон. Какие бы оправдания он себе ни придумывал.
— Двоих, родной, не троих, а двоих, — Борис сидел напротив и ковырял ногтем в кривых желтых зубах.
Виталик открыл глаза и уставился на гостя. Снова вызывать охрану он не рискнул. Хотя первой мыслью была именно эта.
— Ну и чего ты этим добьешься? — ехидно усмехнулся Борис.
— Что тебе от меня нужно? — сипло спросил Виталик.
— Он еще и спрашивает! Неужели непонятно?
— Нет.
— Довести до конца сделку, умник мой кровожадный.
В кабинет заглянула Валентина. Виталик посмотрел вначале на нее. Словно не видит. Затем на Бориса. Вот он сидит как ни в чем не бывало. Еле шевельнул побелевшими губами:
— Что?
— Там ваш отец звонит. Соединить?
— Конечно! — сорвал зло на девушке. — Дура! Еще и спрашивает.
Валя отпрянула и быстро скрылась за дверью.
— Скажи, что занят, — хрустя непонятно откуда взявшимся соленым огурцом, деловито заметил Борис.
— Отцу?
— Да хоть Господу Богу, — сплюнув на пол, ответил Борис. Потом поднял трубку и голосом Валентины сказал:
— Папаша, вы не могли бы перезвонить через час? У вашего сына похмельный синдром, и он не готов выслушивать ваши байки.
Виталик в панике схватился за голову.
— Что ты хочешь? — после минутной паузы спросил он.
— Увидеть, как забивают гвозди в гроб.
— В мой?
— Нужен ты мне триста лет! — презрительно фыркнул. — В гроб слепого. Забыл?
— Значит, он еще жив? — в глазах засветилась радость.
— Значит!!! Значит, Анна тебе больше не нужна?
Виталик хотел ответить: «Нет». Но кого он обманывает?
— Нужна. Но не такой ценой.
— И ребенок чужой нужен?
— Я ее люблю, значит, и ее ребенка тоже, — устало ответил Виталик. — Ясно? Я больше не подхожу тебе?
— Какие мы благородные и отважные! — Борис поднялся. — Это твой окончательный ответ?
— Да!
— Ну что ж, рыцарь без страха и упрека, ты свой выбор сделал. Прощай.
При последнем слове аквариум неожиданно разлетелся на мелкие кусочки, на паркет хлынула вода, посыпались осколки стекла вперемешку с водорослями и судорожно трепещущимися рыбками.
Виталик отвлекся ровно на одну секунду, а повернув голову, увидел, что опять в кабинете один.
На этот раз охранники ворвались без вызова. Виталик сидел на прежнем месте и отрешенно смотрел на растекающуюся лужу и умирающих рыбок.
— Что случилось? — выкрикнул начальник охраны.
— Это не я. Оно само, — только и вымолвил Виталий Вадимович.
Проснувшись, Анна почувствовала себя значительно лучше. Вспомнив, что она делала в последние часы, ужаснулась. Как она могла устроить истерику! При чем тут ее ненаписанная статья? Боже мой, а как она напугала отца! Вспомнив об отце, она решила все же попытаться ему объяснить свое поведение. Или не стоит? Но, если не объяснить это, тогда все остальное не складывается в мозаику. А что, разве она уже ее сложила, эту мозаику? Нет. Но, кажется, какие-то фрагменты уже вырисовывались.
Анна тяжело вздохнула, поднялась и сразу резко согнулась. Внизу живота что-то потянуло. Медленно разогнувшись, она с замиранием сердца дотронулась до места, где возникла боль.
— Ой, маленький, прости.
Что-то действительно она забыла о самом важном.
— Кроха ты моя, что же я делаю?
Сразу все лишнее вылетело из головы.
“У меня будет ребенок. И он должен быть самым счастливым. Отец прав: что скажет Андрей, если что-то будет не так с малышом? Надо взять себя в руки. Все, больше никаких истерик и никакой самодеятельности. Пусть отец всем занимается. Вот как раз сейчас я ему и расскажу про Машу. Он сам решит, как поступить. А я буду следить за своим здоровьем. Да. Теперь только здоровье и Андрей. А как же чудо? Господи, чуть не забыла, конечно же, еще и чудо”.
Анна подошла к зеркалу, висящему на стене.
“Какая худая. Ужас! И никакого намека на беременность. Хотя, конечно, восемь недель — не срок”.
Прежде чем выйти из комнаты, подошла к окну, чтобы задернуть шторы. Всего лишь пять часов дня, а за окном ночь. Зато какая ночь! Пушистая, белая и искрящаяся. В другое время она бы непременно погуляла. Так сразу захотелось потоптаться по снегу. Помять его в руке, лизнуть в конце концов.
