Глава 28
Мисс Силвер с готовностью оторвалась от своей тетрадки.
— Ах да, пока не забыла. У меня есть для вас новая информация, капитан Каннингхэм. Она появилась уже после того, как мы виделись с вами в последний раз.
— Да? — сказал Генри.
Мисс Силвер перегнулась через стол, придвинула к себе недовязанную детскую кофточку, клубок бледно-голубой шерсти и, откинувшись в кресле, принялась деловито орудовать спицами.
— Да, — кивнула она. — Я разместила в газете небольшое объявление. К счастью, у миссис Мерсер довольно необычная девичья фамилия. Можно было не сомневаться, что Луиза Кьеза Энкетелл окажется единственной в своем роде или, скорее, единственной в поколении, потому что редкие имена имеют тенденцию повторяться. Мое собственное второе имя — Хисиба — исключительно неподходящее дополнение к Мод, но что поделать, если вот уже несколько веков в каждом из поколений нашего рода обязательно есть своя Хисиба. — Она кашлянула. — Однако я уклонилась от темы. Прошу меня извинить. — Она вытащила из клубка спицу и вонзила ее туда снова. — Так вот, вчера я беседовала с женщиной, которая утверждает, что приходится миссис Мерсер двоюродной сестрой. Она ответила на мое объявление, и я приехала к ней в Вуд-Грин. Ее зовут Сара Эйкерс — особа крайне неприятная, но, думаю, заслуживающая доверия. Несмотря на то, что она явно недолюбливает свою кузину, я не вижу оснований сомневаться в ее словах.
— А что она вам сказала? — спросил Генри.
— Ну, первым делом она сообщила мне, что Лу, как она ее назвала, всегда мнила о себе куда больше, чем следовало, — я нарочно передаю этот вульгаризм дословно, чтобы вы могли сложить собственное впечатление об этой женщине. Лу, сказала она, всегда отличалась чрезмерными запросами и считала себя лучше других, которые, уж конечно, были ничем не хуже и очень даже может быть, что и наоборот, — все это с изрядной долей враждебности. Далее — уже со злорадством — она сообщила мне, что чрезмерная гордость никого еще до добра не доводила, а Лу так просто довела до беды, и при всех ее утонченных манерах и изящных разговорах вскоре она родила ребенка. Правда, по словам миссис Эйкерс, он родился уже мертвым.
— О! — сказала Хилари. — Так вот почему она так переживала, что Марион потеряла ребенка.
Мисс Силвер как-то странно скользнула по ней взглядом и продолжила:
— Мужчину звали Альфред. Фамилии его миссис Эйкерс не помнит. Возможно, это был Альфред Мерсер, возможно — нет. В любом случае тридцать лет назад девушка с таким пятном на своей репутации имела очень мало надежды когда-либо снова устроиться на работу. Луизе Энкетелл, однако, посчастливилось вызвать интерес и участие некой дамы, пожелавшей дать ей второй шанс. Эта дама услышала историю Луизы, когда гостила в их краях, и, обладая добрым сердцем и значительным состоянием, уезжая, взяла девушку с собой, чтобы сделать ее помощницей кухарки. С тех пор Сара Эйкерс своей кузины больше не видела и практически о ней не слышала. Насколько она знает, Луиза дослужилась до кухарки и продержалась на этом месте долгие годы — собственно, вплоть до смерти своей благодетельницы. Я понимаю, капитан Каннингхэм, что все это кажется вам не особенно интересным, да, признаться, я и сама была очень близка к разочарованию, но уже перед самым уходом мне пришло в голову спросить, не помнит ли миссис Эйкерс имени этой дамы. Она помнила, и, услышав его, я поняла, что мои усилия окупились сторицей.
«О!», — сказала Хилари, а Генри поспешно спросил: «И как же ее звали?»
Мисс Силвер небрежно уронила вязанье в подол платья.
— Эвертон. Миссис Бертрам Эвертон.
— Что? — потрясение проговорил Генри. — Кто? То есть как? То есть Берти Эвертон ведь не женат!
— Тридцать лет назад! — выдохнула Хилари. — Мать Берти! Та самая Генриетта, от которой в их роду появились рыжие волосы.
— Именно, — сказала мисс Силвер.
— А кто-нибудь знал об этом? — спросил Генри после минуты, проведенной в мучительных размышлениях. — Марион знала, что эта миссис Мерсер служила у матери Берти до того, как появилась в доме Джеймса Эвертона?
Хилари выглядела озадаченной.
— Во всяком случае, она никогда при мне об этом не говорила.
Мисс Силвер обвела их взглядом.
— Любая связь между миссис Мерсер и семьей Берти Эвертона, а связь, носившая столь давний и продолжительный характер, и подавно, обязательно должна была рассматриваться на процессе — если только она была установлена. Если же о ней не упоминалось, значит, о ней просто не знали.
— Но послушайте, мисс Силвер, — вскричал Генри. — Как это может быть? Если эта Мерсер или — как ее там? — Энкетелл столько лет служила кухаркой у брата Джеймса Эвертона, он должен был узнать ее с первого взгляда!
— Совершенно верно, капитан Каннингхэм. Однако в большом доме кухарка остается обычно невидимой для гостей.
— Он не был! — вскричала Хилари. — Я хочу сказать, не был гостем! Джеймс Эвертон никогда не был в гостях у брата! Марион мне рассказывала. Они оба добивались руки Генриетты, и, когда она предпочла Бертрама, братья насмерть рассорились. Джеймс Эвертон никогда больше с ним не общался.
— Это значительно упрощает дело, — заметила мисс Силвер. — Думаю, разумно будет предположить, что миссис Мерсер скрыла свои прошлые связи с семьей Эвертонов. Она могла поступить так, понимая, что это было бы ей не самой лучшей рекомендацией, или же… или же она сделала это злонамеренно. Не следует забывать, что Берти Эвертон, племянник ее последнего хозяина, был ей совсем не чужим человеком, более того, он вырос на ее глазах, и она была очень многим обязана его матери.
— Все это, конечно, хорошо, — сказал Генри. — И, возможно, она действительно была ей многим обязана, но не станете же вы утверждать, что миссис Мерсер пошла на клятвопреступление и оболгала совершенно невинного человека только потому, что когда-то служила кухаркой у матери настоящего убийцы? Потому что, насколько я понимаю, роль убийцы вы отводите именно Берти Эвертону. Хилари, конечно, в этом даже и не сомневается, но это Хилари, которой никакие алиби не указ. Но вы-то, мисс Силвер, надеюсь, понимаете, что нужны доказательства?
— Чтобы вытащить Джеффри Грея из тюрьмы, их потребуется даже больше, чем вы можете себе представить, капитан Каннингхэм. И я вовсе не утверждаю, что мистер Берти Эвертон убийца, — я только предлагаю вам с мисс Кэрью проверить это его на редкость удачное алиби.
— Вы говорите, что не считаете его убийцей, — а он и не может им быть, поскольку в момент убийства Джеймса Эвертона находился в четырехстах милях от Пугни, если только это его алиби не рассыплется. Но, предположим, случится именно так и выяснится, что он действительно застрелил своего дядю. Неужели вы готовы поверить, что такое несчастное и запуганное существо, как миссис Мерсер, способна в мгновение ока изобрести целую историю, выставляющую Джеффри Грея убийцей, да еще и выдержать перекрестный допрос?
— Я ничего не говорила про мгновение ока, — очень серьезно ответила мисс Силвер. — Убийство мистера Эвертона было тщательно спланировано. Заметьте, что на следующий же день Альфред Мерсер женился на Луизе Энкетелл, а значит, заявление они подали еще раньше. Я думаю, это изначально входило в план и было одновременно и платой, и гарантией безопасности. Не забывайте также о глухой женщине, приглашенной к ужину. Именно ее показания окончательно освободили Мерсеров от подозрений, как, я уверена, и было задумано, а ее глухота полностью исключала, что она может знать время, когда выстрел был произведен в действительности. Буквально все в этом деле указывает на точный расчет и тщательную проработку малейших деталей. Человек, спланировавший это убийство, крайне жесток, хитер и изобретателен. Именно поэтому мне было бы гораздо спокойнее знать, что в ближайшие несколько дней мисс Кэрью будет в безопасности.
