разлохмаченными ветром волосами и обеспокоенным лицом. За его спиной Рут пробормотала, что сейчас же сообщит сестре и миссис Мэйхью, как неожиданный гость ворвался в дом — по ее мнению, это неприлично.
Захлопнув дверь за собой, Марк Харлоу огляделся и спросил:
— А где Сисели?
В другое время мисс Силвер попеняла бы ему на отсутствие манер. Но на этот раз она сумела скрыть недовольство, слегка улыбнулась и предложила:
— Присаживайтесь, мистер Харлоу.
Сделав шаг к ней, Марк повторил вопрос:
— Где Сисели? Я хочу поговорить с ней.
Мисс Силвер вгляделась ему в лицо. Судя по всему, с Марком Харлоу случилась очередная вспышка артистического темперамента, о которых говорил Фрэнк. Спокойно и приветливо мисс Силвер ответила:
— Миссис Хатауэй уехала домой.
— Что?!
— Она вернулась в Дипсайд.
Известие заставило Марка напрочь забыть о хороших манерах. Он повторил тот же возглас, только громче и резче, и добавил:
— Не понимаю, о чем вы говорите!
— Мистер Харлоу…
Взглядом и тоном ей удалось образумить его. Он даже извинился.
— Простите, но это какая-то ошибка. Она не собиралась в Дипсайд, особенно сейчас.
Мисс Силвер кашлянула.
— Почему вы так считаете, мистер Харлоу?
Он бросился в кресло, на котором недавно сидел Фрэнк.
— А что же Эбботт? Почему он не остановил Сисели? — разве вы не знаете, что Грант Хатауэй увяз по уши? Фрэнку Эбботту это прекрасно известно. Ей нельзя было возвращаться! Почему Эбботт не удержал ее?
Мисс Силвер продолжала вязать. От аккуратной челки до расшитых туфель она олицетворяла идеальный образ английской старой девы с ограниченными средствами и более чем скромным социальным положением. Для Марка Харлоу она просто стала человеком, на которого он вылил свое раздражение. Услышав ее негромкое «Господи!», он взорвался:
— Ее нельзя было выпускать из дома! А если его арестуют?
На лице мисс Силвер отразилось удивление.
— А почему его должны арестовать?
— По-моему, на это есть все основания! — сердито ответил Марк.
Ее ответный взгляд он счел недоверчивым и перестал сдерживаться.
— Его могут арестовать в любую минуту! О чем только думают ее родители?
— Они ушли в гости, — объяснила мисс Силвер. — И еще не вернулись.
Марк раздраженно застонал.
— А этот никчемный болван Эбботт! Он-то должен знать, что Хатауэй под подозрением!
Мисс Силвер негромко ахнула и осведомилась:
— В чем же его подозревают, мистер Харлоу?
Поднос с чашками все еще стоял на столе. Почти машинально Марк Харлоу налил себе кофе, выпил одним глотком тепловатую жидкость без молока и сахара и отставил чашку.
— Во многом. Я мог бы объяснить, но больше всего меня бесит то, что Сисели вернулась к нему. Она говорила вам, что я звонил? Я хотел навестить ее, но она отказала мне, и я подчинился, как дурак. Мне не следовало обращать внимание на ее слова. Надо было прийти — у меня было предчувствие! — но я не хотел оскорбить ее… — он устремил на мисс Силвер невидящий взгляд. — Знаете, я ведь влюблен в нее. Но это не важно, об этом лучше не думать. Важнее всего сейчас Сисели и этот проклятый Грант.
Мисс Силвер вязала. Помедлив минуту, она спросила:
— Почему вы решили, что мистер Хатауэй виновен в двух убийствах?
Марк мрачно уставился на нее.
— Это решил не я, а полиция. А меня волнует только судьба Сисели.
— И что же решила полиция?
Он дернул плечом.
— Мне они ничего не говорили, но ведь все очевидно. Какая досада, что я наткнулся на него в «Быке»! Я не мог не предложить подвезти его — и посмотрите, во что ввязался! Мне пришлось объяснять полицейским, что я оставил его в баре, а потом его пришлось ждать. Приближаясь к машине, он что-то клал в карман. Я ни на секунду не сомневаюсь, что это была та самая зажигалка, которую видела та дама, Луиза Роджерз. В довершение всего она приехала сюда за Грантом. Ну, что вы скажете?
— Она приезжала сюда?
— Похоже на то. Думаю, мы с Каддлом должны быть благодарны за то, что она узнала его имя и адрес, а не мои, иначе под подозрением оказались бы мы. Мы оба были во Франции вместе с миллионом англичан, в тот вечер мы оба побывали в «Быке». Но она явилась сюда к Гранту Хатауэю — значит, мы чисты.
— Какой ужас!
Мисс Силвер и вправду была шокирована. На минуту она даже перестала вязать. Ее руки замерли на розовой шерсти.
— Теперь вы понимаете, почему я так волнуюсь за Сисели?
Несмотря на тревожные мысли, мисс Силвер слегка поморщилась, услышав, как Марк запросто называет Сисели по имени. Мисс Силвер знала, что так теперь принято, и все-таки ее коробило. Даже Моника Эбботт не допустила бы такого.
— Боже мой, значит, вы и вправду думаете, что мистер Хатауэй…
— Это не мое дело. Но за Сисели я ужасно волнуюсь.
— По-вашему, мистер Хатауэй виделся с миссис Роджерз?
Марк даже не попытался скрыть пренебрежение.
— Иначе и быть не могло. Если бы они не встретились, он не мог убить ее!
— Но вы не знаете, встречались они или нет?
Он сердито засмеялся.
— Я просто догадался. Порой меня посещают удачные догадки!
Глава 32
Сисели ехала по темному Лейну. Она вела машину медленно, потому что теперь, покинув Эбботтсли, она вдруг поняла, что не готова сразу прибыть в Дипсайд. Ей хотелось уехать до прихода родителей — встречаться с ними она не хотела. Но она не знала, что сказать Гранту и миссис Бартон. Несмотря на все старания удержать семейные дела в тайне, любой дом полон чужих глаз и ушей, особенно в деревне. Родственники и друзья требуют объяснений, а если в доме есть экономка, ей придется по крайней мере сообщить, где ты ляжешь спать.
Сисели медленно ехала по Лейну, собиралась с силами. Собственные мысли не давали ей даже предположить, что где-то неподалеку была убита Луиза Роджерз, и ее труп пролежал под кучей листьев с пятницы до субботы.
Она обращала внимание только на Брамбла, который то и дело вставал на задние лапы, возбужденно поскуливал и изредка лаял. То и дело Сисели говорила: «Нет, Брамбл!», — пес оборачивался, тыкался носом ей в плечо и снова поворачивался к окну. Ему не пришлось объяснять, что они
