Роуленд дала прочитать Мид. Длинные белые пальцы с алыми ногтями, кольцо со сверкающим бриллиантом, наклонный почерк Джайлса: «Дорогая Кэрола… четыреста фунтов в год… ты имеешь законное право на эту фамилию…» Она смотрела на письмо до тех пор, пока не почувствовала, будто оно расплывается как в тумане.
Позади нее распахнулась дверь, и в комнату вошел Джайлс.
Глава 24
Следом вошел сержант Эбботт. В руке у него был клочок бумаги. Подойдя к инспектору, он положил его перед ним и снова отошел. Лэм, чей нахмуренный взгляд был устремлен на непрошеного гостя, произнес голосом человека если и не обладающего всей полнотой власти, то чувствующего за собой ее поддержку:
— Майор Армитидж?
Джайлс, положив руку на плечо Мид, прошептал ей нечто вроде «все в порядке, дорогая», — кроме нее, никто толком не смог разобрать слов, — потом выпрямился и подошел к столу. Его лицо было напряженным, и под загаром проступала бледность.
— Прошу прощения, инспектор. Я только что узнал. Какая ужасная история!
— Действительно, — угрюмо отозвался Лэм. — Пожалуйста, садитесь. Я бы очень хотел побеседовать с вами, майор Армитидж.
Джайлс сел.
Фрэнк Эбботт занял свой стул и приготовил блокнот. Лэм посмотрел на лежащий перед ним лист бумаги. Шарик покатился — вопрос в том, где он остановится.
Когда пауза достаточно затянулась, Лэм поднял глаза и заговорил:
— Для начала должен сообщить вам, майор Армитидж, что разговор, который состоялся вчера утром в этой комнате между мисс Андервуд и мисс Роуленд, был подслушан. Полагаю, мисс Андервуд передала вам этот разговор. Фактически она признала, что сделала это и что вы потом поднялись сюда повидать мисс Роуленд. Вы это подтверждаете?
— Разумеется.
Джайлс покосился на Мид. Она смертельно побледнела — ее лицо напряглось, а взгляд остановился.
— Это произошло вчера вечером в половине седьмого. Горничная миссис Андервуд подтверждает слова мисс Андервуд. — Инспектор снова посмотрел на лист бумаги. — Она следила за часами, так как хотела пойти на свидание со своим молодым человеком, что и сделала, как только вы ушли. Это верно, мисс Андервуд?
— Да, — еле слышно отозвалась Мид.
Что теперь будет с Джайлсом? Что случится с ними обоими? Неужели он… Нет, она не должна так думать. Это не может быть правдой!
— Не будете ли вы любезны, майор Армитидж, — снова заговорил Лэм, — рассказать нам о вашем разговоре с мисс Роуленд? Он был дружеским?
Джайлс мрачно усмехнулся:
— Какого ответа вы ожидаете? Мы не были в дружеских отношениях.
— Вы поссорились?
Усмешка исчезла, а мрачность усилилась.
— Едва ли это можно назвать ссорой.
Инспектор предъявил письмо, которое уже показывал Мид.
— Вы спрашиваете себя, как много я знаю, не так ли? Ну что ж, буду с вами откровенен. Это письмо было найдено на теле мисс Роуленд. Она уже показывала его мисс Андервуд. Думаю, она показала его и вам.
— Да, — кивнул Джайлс.
— С целью подтвердить ее заявление, что она является вашей женой?
— Не совсем. — Он протянул руку и коснулся плеча Мид. — Не волнуйся, дорогая. Все в порядке.
Лэм хмурился, глядя на письмо.
— Это ваш почерк?
— Конечно. Я написал это письмо и, как вы уже знаете, предложил Кэроле содержание в случае, если она откажется от фамилии Армитидж, на которую имеет законное право. Письму уже больше года. Насколько я могу припомнить, оно было написано в августе сорокового года.
— Тринадцатого августа.
— Да, должно быть. Если бы не моя потеря памяти, я бы мог все объяснить вам прямо сейчас. — Он коротко усмехнулся. — Фактически, если бы не это, никакого письма бы не появилось. Она воспользовалась тем, что я ничего не помню, и попыталась посадить меня в калошу.
Теперь Мид смотрела на него — впрочем, как и все остальные.
— А теперь вы все помните, майор Армитидж? — спокойно спросил Лэм.
— Да, — кивнул Джайлс. — Если бы я мог сделать это раньше, это избавило бы меня от многих неприятностей. Мне говорили, что шок может вернуть память, — так и произошло. Не сразу, а впоследствии. Я лег в постель и заснул, а после полуночи внезапно проснулся, чувствуя, что все стало ясно как день. Тогда я позвонил мисс Андервуд и сказал, чтобы она не беспокоилась.
Щеки Мид порозовели.
— Да, он позвонил мне! — подтвердила она.
«О каком шоке говорит этот парень? — думал Фрэнк Эбботт. — О шоке, который он испытал, прикончив Кэролу Роуленд?»
— О каком шоке вы говорите, майор Армитидж? — озвучил его мысль Лэм. — О шоке, вызванном смертью мисс Роуленд?
Светлые брови Джайлса сдвинулись, а голубые глаза сердито блеснули.
— Конечно нет! Я понятия не имел, что она мертва!
— Тогда что за шок вы имеете в виду?
Джайлс снова усмехнулся.
— Шок, вызванный тем, что абсолютно незнакомая молодая женщина пытается заставить меня поверить, будто я женился на ней, очевидно, в припадке временного помешательства. А теперь, может быть, вы позволите мне объяснить, кто она и каким образом я написал это письмо?
Фрэнк Эбботт склонился над своим блокнотом. Ну и ну! Парень не теряет времени даром. Что, если он вернулся сюда и прикончил ее, прежде чем вновь обрел память? Она ведь стояла между ним и его девушкой. Убийства совершались и по менее веской причине. Он услышал спокойный голос Джайлса Армитиджа:
— Она была вдовой моего брата.
— О! — воскликнула Мид. Все в ней сразу расслабилось — и мысли, и мышцы. Она откинулась на хромированные трубки стула и закрыла глаза. Из-под опущенных ресниц по щекам потекли теплые капли. Мид не обращала на них внимания — теперь это не имело значения. Она слышала голос Лэма, но слова не доходили до нее. Потом снова заговорил Джайлс:
— Да, вдовой моего брата Джека, погибшего в Дюнкерке. Они поженились семнадцатого марта сорокового года в ЗАГСе на Мэрилебон-роуд. Но я ничего не знал до самой его смерти — никто об этом не знал. Я сам побывал в Дюнкерке, но мне повезло. Когда я вернулся домой, Кэрола явилась ко мне, выложила передо мной брачное свидетельство и спросила, что я намерен делать. Джек не оставил ей ни гроша — ему и нечего было оставлять. Он погиб в двадцать один год, а жил на содержание, которое я ему выделял. Правда, содержание было солидным, так как я всегда считал несправедливым, что все деньги достались мне. Джек был моложе меня на восемь лет, и я унаследовал все деньги по старому завещанию
