— Да.
— А она говорила, что воспользовалась этим фактом, чтобы попытаться убедить майора Армитиджа, будто она его жена?
Элла Джексон выглядела расстроенной.
— Да, говорила. Я сказала ей, что это дурная затея и что у нее могут быть неприятности.
— И что она вам ответила?
— Засмеялась и сказала, что это просто шутка. А когда я заметила, что такие шутки чреваты бедой, она заявила, что хотела унизить его и не могла упустить такой шанс.
— А у вас не создалось впечатления, что это была серьезная попытка вытянуть деньги из майора Армитиджа?
— О нет, иначе Кэрри не стала бы мне об этом рассказывать. Она знала, как я на это прореагирую. Это действительно была всего лишь шутка.
— Понятно. — Лэм сделал паузу. — Вы приходили навестить вашу сестру вчера вечером, не так ли? Белл видел, как вы вошли. Сколько тогда было времени?
— Семь часов. Я посмотрела на часы, так как должна была успеть на автобус.
— Да, это согласуется с показаниями Белла. А когда вы ушли?
— Через двадцать минут. Кэрри проводила меня до угла и посадила в автобус. Я еле успела.
— Как она была одета, мисс Джексон?
Впервые в голосе Эллы Джексон послышалась неуверенность.
— В длинное белое платье и меховое пальто.
— Ваша сестра переоделась в вечернее платье?
— Да.
— Не знаете, она ожидала кого-нибудь?
— Не знаю — Кэрри мне не говорила.
— Разве она стала бы переодеваться, если бы никого не ожидала?
— Вполне возможно. У нее было много красивой одежды, и ей нравилось ее носить.
Лэм поерзал на стуле.
— Ваша сестра не предлагала вам что-нибудь выпить?
— Нет, — удивленно отозвалась миссис Джексон. — Она знала, что я не могу задерживаться.
— Значит, вы с ней ничего не пили?
— Нет.
— А в комнате стоял поднос с напитками?
Она покачала головой.
— Нет.
— Вы уверены? Это важно.
— Да, вполне уверена. Никакого подноса не было.
Фрэнк Эбботт быстро записывал. Лэм снова поерзал.
— Когда тело вашей сестры обнаружили, поднос стоял на табурете у камина. Она выпивала с кем-то — оба бокала были использованы.
Элла Джексон покраснела от гнева и стала еще больше похожа на свою сестру.
— Кэрри не выпивала.
Лэм поспешил ее успокоить.
— Я имел в виду только то, что она, очевидно, выпила с другом. В ее бокале было красное вино — портвейн.
Элла кивнула.
— Да, если Кэрри что-то и выпила, так только портвейн — и то самую малость. Я бы не хотела, чтобы вы думали, будто она выпивала.
— Мы так и не думаем, миссис Джексон. Не возражаете взглянуть на это письмо? Оно лежало на столе у вашей сестры в папке с промокательной бумагой. Как видите, она написала его во вторник и оставила неоконченным.
Элла пробежала глазами строки, где Кэрола Роуленд сообщала джентльмену, которого она именовала «Туте», как она по нему скучает и какое монашеское существование она ведет в Ванделер-хаусе. «Мне ужасно не хватает моего Тутса». Слова расплылись перед глазами Эллы, и она быстро заморгала.
— Вы знаете имя джентльмена, которому писала ваша сестра?
Элла снова моргнула.
— Она собиралась за него замуж.
— Судя по этому письму, когда он получит развод, не так ли?
Элла кивнула и сказала:
— Поэтому она и поселилась здесь — чтобы спокойно переждать.
— Пока закончится бракоразводный процесс?
Она снова кивнула.
— А что привело ее в Ванделер-хаус?
— Мистер Белл говорил мне, что здесь сдается квартира, а Кэрри хотела быть поближе ко мне, — объяснила миссис Джексон.
— Понятно. А теперь, миссис Джексон, как насчет имени этого джентльмена? Думаю, вы его знаете.
Элла казалась расстроенной.
— Да, знаю, но…
Лэм покачал головой.
— Так не пойдет. Мы тоже должны знать это имя. В деле об убийстве не должно быть никаких тайн, миссис Джексон, Вам придется сообщить его нам.
— Это мистер Мондерсли-Смит — тот самый Мондерсли-Смит…
Брови Фрэнка Эбботта взлетели почти до самых волос. Лэм нахмурился. Мондерсли-Смит! Неудивительно, что девушка согласилась жить монахиней в Ванделер-хаусе. Мондерсли-Смит был одним из столпов империи, судостроительным магнатом, воплощением богатства и успеха. Мисс Кэрола Роуленд метила высоко, и если отпечатки на большом бокале принадлежат мистеру Мондерсли-Смиту, ему, возможно, придется платить по счету, неподъемному даже для него.
Инспектор снова обратился к Элле Джексон:
— Когда вы входили и выходили из дома, вы видели кого-нибудь, кроме Белла?
Тема сменилась, и Элла Джексон почувствовала явное облегчение.
— Это произошло не тогда, когда я входила или выходила, а когда я была здесь с Кэрри. Он позвонил в дверь, а она выставила его — назвала глупым маленьким человечком и сказала, что у нее нет для него времени.
— И кто же это был?
— О, всего лишь мистер Уиллард из квартиры этажом ниже. Между ними ничего не было — Кэрри просто над ним смеялась. Но я говорила ей, что она не должна поощрять его — жене это могло не понравиться.
Фрэнк Эбботт и Лэм обменялись быстрым взглядом. Значит, Уилларды, возможно, поссорились из-за Кэролы Роуленд. Алфред Уиллард сразу поднялся к ней, так как он ушел из своей квартиры в начале восьмого, и вернулся домой только утром…
— Мистер Уиллард был единственным человеком, которого вы видели в этом доме, кроме Белла? — снова заговорил Лэм.
— Не знаю, как насчет «видела», — неуверенно отозвалась Элла Джексон, — но когда мы спускались в лифте, дверь одной из квартир открылась и кто-то выглянул. Я не разглядела, кто это, но Кэрри засмеялась и сказала: «Надеюсь, она узнает меня при встрече, раз так на меня пялилась». «Кто?» — спросила я. А она ответила: «Мисс Гарсайд — любопытная старая дева».
