такое… Нельзя забывать и о миссис Уиллард. Не то чтобы я сильно ее подозревал, но ее муж вроде бы волочился за мисс Роуленд и вчера здорово поскандалил с женой, иначе он не ушел бы на всю ночь. Хотя мужья и жены ссорятся нередко, причем чаще из-за мелочей, так что это может не иметь отношения к мисс Роуленд. Я не придаю особого значения тому, что оба сегодня утром выглядели расстроенными. Если мистеру Уилларду нравилась мисс Роуленд, то ему и следовало расстроиться, а чем больше он это демонстрировал, тем сильнее расстраивалась его жена — такова человеческая натура. Я с минуты на минуту жду рапортов дактилоскописта и медэксперта — тогда мы будем знать, где находимся. Думаю, Кертис получил отпечатки большинства жильцов, так что мы сможем определить, был кто-то из них здесь или нет. Мы знаем, что здесь побывали майор Армитидж и мисс Андервуд, но меня интересует, говорила ли правду миссис Андервуд, заявляя, что не входила в квартиру.
Фрэнк Эбботт слушал этот монолог, сидя на подлокотнике. Старик говорил дело. Никакой чепухи — апофеоз здравого смысла. Опора нации, простой человек рассуждает просто и понятно. Сержант искренне восхищался старшим инспектором.
— Миссис Джексон пришла снова? — спросил он.
Лэм кивнул.
— Пришла проверить драгоценности сестры. Их много, и они, по-моему, стоят немалых денег.
Фрэнк Эбботт приподнял брови.
— Вполне возможно, если их подарил Мондерсли-Смит.
Инспектор опять кивнул.
— Именно это я и подумал. По словам миссис Джексон, у ее мужа есть список — он занимался их страхованием, — поэтому я посоветовал ей принести его и проверить, все ли на месте.
— Девушка, кажется, носила не слишком много драгоценностей?
— Жемчужные и бриллиантовые серьги, бриллиантовую брошь. Возле умывальника в ванной остались три кольца. Забавно, как часто женщины забывают в ванной кольца, когда моют руки.
Глава 32
Элла Джексон сидела за туалетным столиком сестры, сортируя ее драгоценности. Как отметил старший инспектор Лэм, их было много, и некоторые из них стоили немалых денег. Элла то и дело вспоминала, что Кэрри больше никогда их не наденет. В такие моменты бриллианты начинали расплываться перед ее глазами, и ей приходилось делать перерыв, чтобы поплакать. Кэрри причиняла семье беспокойство с тех пор, как их мать умерла, оставив серьезную десятилетнюю дочь присматривать за избалованной пятилетней. Сначала Кэрри баловал отец, а потом мужчины. Элла не могла этому противостоять. «Ты просто ревнуешь, — говорила ей Кэрри. — Я нравлюсь мужчинам, а на тебя они даже не смотрят». Она была права в том, что касалось мужчин, ко заблуждалась, обвиняя сестру в ревности. Из всех мужчин Элле был нужен только Эрни, которого она в конце концов заполучила. Но это было уже после того, как Кэрри сбежала, разбив сердце отца, и он умер. С тех пор прошло десять лет, но старые беды, казалось, воедино соединились с сегодняшними.
В гостиной мисс Силвер беседовала с инспектором Ломом, начав с традиционного обмена любезностями:
— Надеюсь, с миссис Лэм все в порядке? И с вашими тремя дочерьми… Неужели все на военной службе? Вы должны ими гордиться. У вас есть их фотографии в униформе? Я бы с удовольствием посмотрела…
Фрэнк Эбботт цинично усмехнулся, при этом искренне восхищаясь мисс Силвер. Она не притворяется — старика Лэма не одурачишь даже комплиментами по адресу его дочерей. Она проявляет подлинный интерес, и теперь все пойдет как по маслу — старомодная вежливость поможет ей тактично перейти к делу.
— Боюсь, я могу очень мало добавить к тому, что уже вам сообщила миссис Андервуд. Мне кажется, она говорит правду, уверяя, что вчера вечером не входила в эту квартиру и не видела мисс Роуленд. Я изо всех сил старалась убедить ее, что если она невиновна, то должна делать все возможное, чтобы помочь полиции. Как мудро заметил лорд Теннисон[24], «лишь тот свободен, кто законы чтит». Точно сказано, не так ли?
Прочистив горло, Лэм ответил, что никогда не был на короткой ноге с поэзией, но согласен с лордом Теннисоном, что люди могут быть свободными, только соблюдая закон, а не нарушая его.
— А сейчас, мисс Силвер, — добавил он, — я сообщу вам то, что в данный момент известно нам, рассчитывая, что если вы знаете или узнаете что-нибудь еще, то будете с нами столь же откровенны. Назовем это джентльменским соглашением.
Мисс Силвер кашлянула.
— Почти то же самое я и имела в виду. Могу вас заверить, что я в данный момент знаю очень мало. Миссис Андервуд консультировалась со мной. Я посоветовала ей обратиться в полицию, а она разразилась слезами и сказала, что не может этого сделать. Есть кое-какие маленькие обстоятельства, о которых я надеюсь вам вскоре сообщить. Полная информация будет полезнее. Эти обстоятельства требуют деликатного обращения, и преждевременное вмешательство официальных лиц было бы крайне нежелательно. Сейчас я просила бы вас не оказывать на меня давления по этому поводу.
Лэм снова откашлялся.
— Будь на вашем месте кто-то другой, я бы посоветовал ему позволить мне судить о том, как обращаться со свидетелем, который что-то знает и не хочет говорить. Вы это подразумевали, когда говорили о давлении, не так ли?
Мисс Силвер одобрительно улыбнулась, как ранее улыбалась в классной комнате, получив правильный ответ от усердного ученика.
— Вы очень точно это сформулировали, инспектор, — отозвалась она, склонив голову.
Лэм засмеялся.
— Почти так же точно, как лорд Теннисон? Ладно, не стану на вас давить. Но чем скорее все нити окажутся у меня в руках, тем лучше, так что не заставляйте меня ждать слишком долго. Перейдем к делу. Я только что получил рапорты медэксперта и дактилоскописта. Мисс Роуленд была убита в течение часа после легкой закуски — вина и печенья. Мы не знаем, когда именно она принимала пищу, но не раньше половины восьмого — именно в это время мисс Роуленд вернулась домой, проводив сестру до остановки на углу и посадив ее в автобус в семь двадцать пять. Когда мисс Смоллетт обнаружила тело в восемь утра, на том табурете у камина стоял поднос с напитками и печеньем. Отпечатки пальцев мисс Роуленд найдены на маленьком бокале, который содержал портвейн, а отпечатки неизвестного мужчины — на большом бокале из-под виски с содовой. Должен признаться, я ожидал, что отпечатки на большом бокале принадлежат майору Армитиджу. Но они не принадлежат ни ему, ни мистеру Дрейку, ни мистеру Уилларду, ни Беллу. Таким образом, нам стало известно, что какой-то посторонний мужчина побывал в этой квартире примерно за час до убийства. Мисс Роуленд вела здесь очень скромную жизнь, так как собиралась замуж. Мы надеемся, что ее жених убедительно отчитается в своих передвижениях вчера вечером. Теперь что касается самого преступления. Похоже, оно не было преднамеренным, так как оружием, несомненно, послужила эта металлическая статуэтка.
Мисс Силвер посмотрела на серебряную фигурку балерины с вытянутой ногой.
— Где ее нашли?
Лэм указал на кушетку.
— Там, где находится пятно. Должно быть, на мисс Роуленд напали сзади, и орудие упало на кушетку. Судя по положению тела, убийца мог уронить ее туда. Но здесь есть один странный момент. На кушетке пятно крови, а статуэтка была абсолютно чистой, если не считать того места, где спина фигурки соприкасалась с еще влажным пятном. Но рана была, безусловно, нанесена заостренным кончиком ноги, а на нем не обнаружили никаких следов — ни под микроскопом, ни при химическом анализе. Слабые следы мыла найдены в складках этой штуки. — Он указал на пачку балерины.
