на нем кровь. Мистер Мейхью это видел, когда обнаружил труп, он сказал, что сразу понял, что кто-то пытался эту бумагу сжечь, потому что она с одного боку обгорела.
— Рета Крей и мухи не обидит, — сказана миссис Войзи.
Миссис Крук была непоколебима.
— Мухе не оставляют завещаний, — изрекла она. — Говорят, тут может быть нечто большее: мистер Карр пулей выскочил из Белого коттеджа в половине девятого. Джим Уоррен торопился к Дорис Гроувер и проходил как раз мимо. Он сказал, что в жизни не видел, чтобы человек был так разъярен, как Карр. Он прошел совсем рядом с ним и говорит, что тот был как раненый, и произносил имя мистера Лесситера, как будто проклинал. Джим слышал, как тот рычал, точно собака, которая что-то рвет зубами. А Дорис говорит, Джим пришел к ней такой странный, что она спросила: «Что случилось?» — и вот что он ей рассказал. Джим с детства был чувствительный. Дорис говорит, ей пришлось дать ему виски из отцовской бутылки, а мистер Гроувер еще и половины не выпил.
В этот момент вмешалась мисс Силвер:
— В какую сторону шел мистер Карр?
Миссис Крук замолчала и мисс Силвер повторила вопрос. Миссис Крук все размышляла, тянула время. Наконец она сказала:
— Раз Джим его встретил, то он шел в другую сторону. Сначала слева идут маленькие коттеджи, где живут Уоррены, мистер Карр должен был идти в ту сторону, потому что Джим еще сказал, что их собака на него залаяла, когда он проходил мимо. Но говорят, наверное, это мистер Лесситер сбежал с женой мистера Карра, и мистер Карр про это узнал и убил его.
Все это пронеслось в голове миссис Войзи, когда она услышала, что мисс Силвер идет на ленч к Рете Крей, и поэтому она только и смогла что произнести: «О-о». Ей было не свойственно говорить так мало, и мисс Силвер ждала, что за этим последует.
На лице миссис Войзи появилось выражение живейшего интереса.
— Мод! Она с тобой консультировалась? Я имею в виду, профессионально? О, как я хочу, чтобы она это сделала!
— Она пригласила меня на ленч, — сказала мисс Силвер.
Миссис Войзи потерла ручки, и в глаза бросились три красивых кольца, которые были ей явно маловаты.
— Ты обязательно должна пойти. Знаешь, это просто судьба, что ты приехала погостить, потому что ничто не заставит меня поверить, что Рета могла такое сделать. Это слишком ужасно, это только доказывает, что слухи — страшная штука. Этот бедняга в гробу перевернется, если узнает, что вся деревня судачит о том, что он сбежал с женой Карра, а Рета убила его из-за денег. Это же немыслимо, правда? Я так считаю, что Джеймс и в глаза не видел эту Марджори. Я сама видела ее раз пять — никогда в жизни не встречала настолько неприятную особу: потрясающе красива и совершенно бессердечна! А Карр был помолвлен с такой милой девушкой! Но тут встретил Марджори, она в него вцепилась, и он свалился, как сбитая кегля, а душечка Элизабет Мур уехала и вступила в ВТС[2], Наверное, командовала противовоздушной батареей или что-нибудь в этом роде. А Марджори сбежала, как я и говорила, но какое это имеет отношение к Джеймсу Лесситеру?
Мисс Силвер кашлянула.
— Дорогая, мне, наверное, пора идти…
Уйти ей удалось только через десять минут.
В Белом коттедже мисс Крей оказалась не одна — у нее была миссис Уэлби, которая почти тотчас же ушла. Мисс Силвер внимательно ее оглядела. От нее не укрылось, что под сдержанным, тщательно наложенным макияжем было смертельно бледное лицо, чего не могла скрыть никакая косметика. Никто из тех, кто видел мисс Силвер, не заподозрил бы в ней знатока всего, что связано с косметикой, как, впрочем, и с другими дамскими штучками, однако она с одного взгляда распознала эту бледность и то, что крем-пудра и румяна, которыми миссис Уэлби воспользовалась, были самого лучшего качества и страшно дорогими и были наложены очень искусно. К тому же для женщины, которая просто поутру забежала к соседке, Катерина Уэлби была одета так хорошо, что на это потребовалось немало усилий. По сравнению с Ретой, на которой были короткая коричневая юбка и старый свитер, Катерина, казалось, тщательно подбирала свой наряд. Нельзя сказать, чтобы что-то из ее одежды было неуместно, но все выглядело каким-то слишком новым. Как будто она участвовала в показе моделей одежды для загородного дома от известного кутюрье. Серый твидовый пиджак и юбка — прекрасного покроя, более светлый пуловер — с вырезом по последней моде, изящные башмачки — на каблуке новейшего фасона. Если на ней не было шляпки, то не потому, что она проявила небрежность, а потому, что так было модно. Каждый локон золотистых волос лежал на своем месте.
Не будь ее знакомство с миссис Уэлби столь кратковременным, мисс Силвер поняла бы, что та уже перешла неуловимую черту, отделяющую понятия «в меру» от «слишком». Но она и так догадалась о чем-то в этом роде: в Катерине ей почудилась не поддающаяся определению ожесточенность, потеря чего-то такого, что придает жизни свежесть и радость.
Те несколько минут, что прошли между «здравствуйте» и «до свиданья», мисс Силвер разбиралась со своими впечатлениями. Она была слишком интеллигентна сама, чтобы не распознать интеллигентность в другом человеке. В Катерине это качество, безусловно, было, и мисс Силвер на память пришла цитата — не из ее любимого Теннисона, а из более старого поэта:
……………………………
……………………………
Интеллигентность в Катерине до известной степени была, но она переусердствовала, а это уже неинтеллигентно. Возможно, причина избыточного усердия — внезапная трагическая смерть и надвигающийся скандал. Возможно…
Мисс Силвер проводила Катерину задумчивым взглядом.
Глава 25
Когда дверь за миссис Уэлби закрылась, наступила небольшая пауза. Рета Крей словно стояла на краю бассейна с ледяной водой и набиралась духу, чтобы прыгнуть. Ей пришло в голову, что не надо этого делать. Ее тайна останется при ней. Она всего лишь пригласила мисс Силвер на ленч. Если вклинится что- то другое, его можно будет проигнорировать. Рета почувствовала на себе взгляд мисс Силвер и подняла
