неопределенности, потому что окончил школу, но еще не поступил в Кембридж. И он не принял Лидию.
Лейл опять начал ходить по комнате, минуя Лайл и снова возвращаясь к ней, останавливаясь и глядя на нее долгим печальным взглядом.
— Лайл, кто-нибудь рассказывал тебе о несчастном случае с Лидией?
— Да. — Ей пришлось облизнуть пересохшие губы, прежде чем она смогла произнести хоть слово.
— Кто?
— Рейф… И миссис Мэллем.
— Что они сказали тебе?
— Рейф сказал, что она упала. Он сказал…
— О да, она упала, бедная Лидия! Это было кошмарное зрелище. Не важно, что они тебе сказали. Я расскажу тебе правду. До сих пор я никому об этом не говорил, но теперь расскажу, потому что должен. Мы не взбирались на скалы — у Лидии не хватало для этого сил. Мы просто шли по одной из горных тропинок — Роланд с Алисией, мы с Лидией, Мэллемы и Рейф. Процессия немного растянулась, поэтому, заворачивая за угол, ты переставал видеть остальных. Ты должна понять, как это было. Сначала ты идешь вместе со всеми, а через минуту оказываешься отрезан от остальных. Так вот, мы добрались до места, где дорожка вливалась в изогнутую впадину, как будто кто-то вырыл в склоне углубление. Если ты находился в этой впадине, ты совершенно не мог видеть никого ни сзади, ни впереди себя. Мы с Лидией и Стейны оказались там вместе. Рейф только что прошел вперед, Мэллемы довольно сильно отстали. По внутренней стороне горы шел легкий пологий подъем. Но на внешней стороне был ужасный отвесный склон. Лэл с мужем полезли на гору за цветами. Мы с Лидией были рядом. И она послала меня посмотреть, где Мэллемы. Я не мог Даже подумать о какой-то опасности, поэтому пошел. Но едва я успел обойти первый поворот — второй находился сразу после впадины, — как услышал ее вопль. — Голос Дейла сорвался. — Лайл, это было ужасно! Я слышал его еще много месяцев. Когда я прибежал обратно, ее нигде не было. На краю рос куст, и он был поломан — она, наверное, схватилась за него, бедняжка, но он ее не выдержал. И как раз на том месте, откуда она упала, стоял Рейф глядя вниз.
— Дейл! — Ее губы едва могли выговорить его имя. Оно прерывистым вздохом донеслось до него.
Дейл продолжал говорить:
— Он столкнул ее. У меня никогда не было в этом ни малейшего сомнения, как, я думаю, и у Лэл. Мы никогда об этом не говорили. Я не знаю, видела ли Алисия что-нибудь. Я не мог ее спросить, ты понимаешь… Роланд ничего не видел, но Алисия… Я так и не знаю наверняка.
Лайл сидела неподвижно, бледная, скованная оцепенением, и не отрываясь смотрела на мужа.
— Что ты такое говоришь?
— То, что никогда не собирался кому-то рассказывать. То, что я не сказал бы даже тебе. Если бы это не случилось опять.
За секунду до этого Лайл была уверена, что уже шагнула за грань ощущений, — настолько она онемела от шока. Но теперь, повторив последнее слово Дейла, она поняла, что еще не испытала всей боли.
— Опять…
Дейл подошел ближе и сжал ее плечи. Лайл удивилась тому, как горячи были его ладони.
— Лайл, очнись! Разве ты не понимаешь, что происходит все это время? Сломанное управление — ты думаешь, оно сломалось само собой? Я пытался убедить самого себя, что это проделки Пелла, и мне это почти удалось. Но потом Сисси Коул…
Лайл резко отодвинулась от него.
— Как это мог быть Рейф? Он оставался здесь, со мной, когда она ушла.
— И он отправился гулять по пляжу за добрых полчаса до того, как Сисси упала. Рейф говорит, что прошел полпути и вернулся. А если нет? Если он поднялся на тропинку и увидел, что Сисси стоит на вершине мыса, глядя на море? Она стояла спиной к нему, на самом краю обрыва — совсем как Лидия. Уже начало смеркаться. На девушке был твой жакет. В полумраке ее светлые волосы могли показаться похожими на твои. Разве он не мог принять ее за тебя? Конечно, он оставил тебя в Тэнфилде. Но почему ты не могла взять мою или его машину и поехать посмотреть на закат, как сделали мы с Лэл? Говорю тебе, он увидел там Сисси и ему показалось, что это ты, и он толкнул ее так же, как столкнул Лидию. И по той же причине.
Лайл облизнула губы.
— По какой причине, Дейл?
Он сел на кровать и на минуту закрыл лицо руками. Потом снова поднял голову.
— Лайл, ты все время думала, что я слишком забочусь о Тэнфилде. Нет, не спорь, это бесполезно. Я все время чувствовал, что ты так думаешь. И мне кажется, в чем-то ты была права, потому что теперь я вижу, куда могут завести такие чувства, если не сдерживать их. Рейф всегда был без ума от этого места. Рейф не любит людей — он любит Тэнфилд. Думаю, то, как он говорит о доме, ввело тебя в заблуждение, как и многих других. Он называет его огромной казармой и говорит, что мы жили бы намного лучше, если бы поместье не висело камнем на нашей шее. Но эти слова ничего не значат, это просто маска. Он всегда был таким — если что-то его действительно заботит, он обращает это в шутку. И единственное, что когда- либо его волновало и всегда будет волновать, — это Тэнфилд и тот факт, что он принадлежит нам. Ради этого дома Рейф сделает что угодно, пожертвует всем. Ты должна мне поверить, потому что я знаю, о чем говорю. Если бы Лидия не погибла именно тогда, нам пришлось бы продать Тэнфилд. Рейф спас наш дом — так это выглядело для него. Какое значение имела судьба Лидии? Всего лишь одна жизнь в ряду множества поколений. И тут появляешься ты, и возникает та же ситуация, та же опасность. Рейф знает, что мне придется продать дом. Он знает также, что, если ты умрешь, мне не придется этого делать. Оглянись назад и внимательно посмотри на последние события. Мне уже пришлось это сделать, и я не могу устоять под грузом доказательств его вины. Ты едва не утонула. Кто больше всех шумел, брызгался и утаскивал нас под воду, в то время как ты звала на помощь? Рейф. В твоем автомобиле на спуске с холма сломалось управление. Почему? Эванс сказал, что ось, соединяющая колеса, была наполовину перепилена. Я заставил его замолчать. Он подумал, что это сделал Пелл, и вот тогда-то я и начал бояться, что это дело рук Рейфа. Еле заметные нюансы в его поведении, когда мы обсуждали этот случай, навели меня на подозрение. К тому же я однажды заметил, как он смотрит на тебя. В этом взгляде, без всякого сомнения, сквозила ненависть.
Лайл сидела неподвижно. Она спросила Рейфа, ненавидит ли он ее, и он ответил: «Да». В среду вечером. Как раз после того, как ушла Сисси…
Дейл продолжал говорить серьезным, тревожным тоном:
— Не представляю, как ты не погибла, когда эта машина разбилась! Рейф был в деревне, он ждал тебя — ты помнишь? Он ждал там, чтобы увидеть, как твоя машина пронесется по склону и разобьется о сарай Купера. Знаешь, Лайл, ты родилась в рубашке. Только представь, что он почувствовал, когда машина разлетелась на куски, а тебя в ней не оказалось! И это означает, что Рейфу придется попытаться снова. Он не сдастся, пока на карту поставлен Тэнфилд. К тому же, если человек уж начал такое дело, оно захватывает его, и он не остановится, пока не дойдет до конца. Возможно, он как раз обдумывал, каков будет его следующий шаг, когда увидел на утесе Сисси и принял ее за тебя. Это, должно быть, выглядело как великолепный шанс, и он им воспользовался. Вот как его отпечатки оказались на плечах твоего жакета — он схватил девушку за плечи и столкнул вниз. И тут он понимает, удача опять обманула его. Ему не слишком-то везло все это время, не так ли? Вся удача досталась тебе. Но нельзя слишком долго испытывать свою судьбу — она может повернуться к тебе спиной. Поэтому-то я тебе все это и рассказываю. Я должен сказать ему, что все знаю, и отослать его. Но пока ты должна быть очень осторожна. Не разрешай ему тебя возить. Не оставайся с ним наедине. Держись рядом с Алисией или со мной. Я не мог ничего предпринять, пока не прошли похороны, — нельзя допустить, чтобы поползли какие-то слухи. К тому же только сегодня я получил настоящее доказательство.
— Какое доказательство? — Лайл не сразу смогла выговорить эти слова.
Дейл засунул руку в карман и вытащил что-то яркое. Глядя на сверкнувшую на свету вещицу, Лайл