По-моему, мистер Порлок хотел, чтобы мисс Лейн кое-что для него сделала, но она отказалась, поэтому он дал ей время на размышление, У такой леди, как мисс Лейн, наверняка хорошие связи. Шантажисту высокого класса, вроде мистера Порлока, она могла бы принести немалую пользу.
Лэм проворчал нечто, могущее означать согласие.
Карандаш Фрэнка Эбботта бегал по бумаге с той же скоростью, с какой бегали его мысли. Какое дело! Даже Тоута жалко вешать за убийство такого типа, как Порлок. Хотя, может быть, это вовсе не Тоут… Фрэнк надеялся, что убийца — не та леди, которая, возможно, украла браслет. Ведь в доме были и другие гости… Он снова стал внимательно слушать Пирсона, который как раз перешел к мистеру Леонарду Кэрролу.
— Это тот самый Леонард Кэрролл! — воскликнул Фрэнк.
— Вы его знаете? — спросил Лэм.
— Модный артист кабаре. Необычайно остроумен. Лично я с ним не знаком — в противном случае он, возможно, не слишком мне бы понравился.
— Один из этих эстрадных певцов? — мрачно осведомился старший инспектор.
— Нет. сэр. Что бы еще ни сделал Леонард Кэрролл, он, слава богу, никогда не пел.
— Ну так что же еще он сделал?
— Возможно, сэр, это расскажет Пирсон.
Эрнесту Пирсону было что рассказать. Мистер Кэрролл прибыл позже других гостей. Он направился прямо в кабинет, где в тот момент были благоприятные условия для подслушивания.
— Все находились наверху, переодеваясь к обеду. Очевидно, на это и рассчитывал мистер Кэрролл, так как он даже не понижал голос.
— Что же он говорил?
— Мистер Кэрролл сразу взял быка за рога. «Кто такой Таушер? Я не знаю этого человека! Вы проклятый шантажист, и я специально приехал сюда, чтобы сказать вам это!» А мистер Порлок отозвался: «Вы приехали, чтобы спасти свою шею от петли».
Инспектор присвистнул.
— Спасти свою шею? Он что же, кого-то убил?
Пирсон покачал головой.
— Хуже, если это только возможно. Не подумайте, что я оправдываю убийц, но иногда хотя бы можно понять, как они до этого дошли. А вот встречаться тайком с вражеским агентом во время гастролей в армейских частях и сообщать ему сведения, которые могут стоить жизни сотням людей — такое способен понять лишь тот, кто сам до этого опустился. — На его впалых щеках выступил румянец. — В сорок пятом у меня на фронте погиб сын, так что у меня к этому особое отношение…
— Понятно, — кивнул Лэм. — Что вы слышали?
— По словам мистера Порлока, он получил эту информацию от человека по фамилии Таушер. У этого Таушера был брат — нацистский агент. В конце войны его убили, и Таушер стал разбирать его бумаги и наткнулся на сведения о встречах с мистером Кэрроллом, абсолютно недвусмысленные. Так говорил мистер Порлок — я не знаю, насколько это соответствует действительности. Он спросил у мистера Кэррола, что тот намерен делать? Мистер Кэрролл заявил, что все это грязная ложь, а мистер Порлок засмеялся и сказал, что ему, конечно, виднее, но раз это ложь, то нет никакой беды в том, что Таушер передаст эти бумаги британским оккупационным властям, дабы доказать, что он хороший немец. Я подумал, сэр, что мистера Кэрролла сейчас хватит удар. В моем бизнесе всякого наслушаешься, но даю вам слово, от таких ругательств волосы могут встать дыбом. Но мистер Порлок только снова рассмеялся и промолвил: «В таком случае, говорить больше не о чем». Тогда мистер Кэрролл буквально прорычал: «Сколько вы хотите, черт бы вас побрал?»
Сержант Эбботт оторвал взгляд от блокнота, посмотрел на шефа и заметил:
— Ничего себе, вечеринка.
Ответа он не получил. Лэм свирепо сдвинул брови, выпучил глаза, которые его непочтительный подчиненный называл бычьими, и мрачно буркнул:
— Это все?
— Что касается мистера Мастермена, — с явным сожалением ответил Пирсон, — то я не смог услышать столько, сколько бы мне хотелось.
— Мастермен тоже? — угрожающе прорычал Лэм. Его лицо побагровело.
— Да, сэр. Мистер Порлок повел его в кабинет перед чаем, но обязанности дворецкого в момент прибытия других гостей заставили меня покинуть холл, не раз служивший мне наблюдательным пунктом. Мне пришлось удалиться в столовую, где никаких условий для подслушивания. Пару раз приходила горничная справиться насчет серебра, поэтому могу с уверенностью заявить лишь то, что в кабинете произошла ссора, что мистер Мастермен использовал слово «шантаж» и что было упомянуто исчезнувшее завещание. Но я случайно оказался-таки в холле в тот момент, когда мистер Мастермен вышел из кабинета — он выглядел так, будто только что переплыл Ла-Манш в сильный шторм. Перед войной мы с женой часто ездили в Булонь. Мы оба хорошо переносим качку, но знаете, какие лица бывают у большинства людей, когда море волнуется. Вот такой вид и был у мистера Мастермена. — Слушайте, Пирсон, а вы часом не придумали все это?
— Я, сэр?!..
— Вам лучше быть поосторожнее. У вас положение довольно шаткое. Посмотрим… Вы заявили инспектору Хьюзу, что ужинали в холле для слуг, когда произошло убийство… — Лэм взял со стола лист бумаги и посчитал вслух: — «Я принес кофейный поднос из гостиной минут за пятнадцать-двадцать до того и не ходил в переднюю часть дома, пока не услышал звонок. В течение этого времени я находился в компании кухарки, горничной и старшей служанки». Хотите что-нибудь добавить?
— Нет, сэр.
— Вы уверены, что не проходили через холл после того, как принесли поднос, и до того, как вас вызвали звонком, когда произошло убийство?
— Абсолютно уверен, сэр. — В голосе мистера Пирсона послышались протестующие нотки. — Агентство Блейка всегда старается соблюдать интересы клиента, но не до такой степени, чтобы пойти на убийство.
— Будем надеяться, — мрачно произнес Лэм.
Глава 20
Вскоре Пирсон удалился с поручением попросить пройти в кабинет мистера Джастина Ли.
— Многовато подозреваемых, сэр, — заметил сержант Эбботт.
Если бы он хотел заработать замечание, то мог бы добавить: «Embaras de richesse»[11]. Но фразы на иностранном языке действовали на инспектора, как красная тряпка на быка, поэтому он предпочел воздержаться. Сейчас явно было не самое подходящее время для того, чтобы Лэм начал распространяться на излюбленную тему о самонадеянных молокососах из полицейского колледжа и о ветре в их головах, печальное следствие чрезмерной образованности. Большую часть этих тирад Фрэнк Эбботт знал наизусть, и было бы жаль, если бы и остальные окончательно утратили свою свежесть.
— Да уж, чересчур, — буркнул в ответ Лэм.
— Если только Пирсон не сгустил краски, — продолжал Фрэнк, восприняв это, как поощрение.
— Не доверять ему нет никаких оснований. Пирсон был хорошим полицейским, но с ним произошел несчастный случай — его пришлось отчислить по инвалидности. Через год или два ему стало лучше, и он поступил к Блейку. Это вполне респектабельное агентство.
Фрэнк задумчиво поигрывал карандашом.
— Если Порлок занимался шантажом, то практически любой мог его прикончить. Жаль, если кого- нибудь из-за него повесят.
