Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

обстановке начальник штаба армии закончил вопросом: не пора ли объявить боевую тревогу войскам прикрытия госграницы?»

Что мог ответить обеспокоенному генералу командующий округа? Ведь всего несколько дней назад войска первого эшелона прикрытия, уже успевшие занять предполье, по приказу Сталина были отведены назад на места постоянного расквартирования, а сам командующий был обвинен в «самочинстве» и случайно избежал расстрела.

Вспоминает Баграмян: «Кирпонос нахмурился. Сказал, что всецело разделяет опасения командования армии. На границе действительно неспокойно и военный совет округа примет все зависящие от него меры.

Объявлять боевую тревогу сейчас нельзя, но надо серьезно подумать о том, чтобы дивизии первого эшелона армии подтянуть поближе к государственному рубежу. В заключение командующий выказал уверенность, что в Москве все знают и в нужный момент нас предупредят, дадут команду. Пока, видимо, такой момент еще не настал!»

Но вот, наконец, сегодня, 15 июня 1941 г., Киевский округ получил приказ Москвы! Нет, пока еще не занять предполье, а начать выдвижение к границе всех пяти стрелковых дивизий второго эшелона, и не немедленно, а только с 17—18 июня 1941 г.

Баграмян: «На подготовку к форсированному марш-маневру корпусам давалось от двух до трех суток. Часть дивизий должна была выступить вечером 17 июня, остальные — на сутки позднее. Они забирали с собой все необходимое для боевых действий. В целях скрытности двигаться войска должны были только ночью. Всего им понадобится от восьми до двенадцати ночных переходов…

Чтобы гитлеровцы не заметили наших перемещений, районы сосредоточения корпусов были выбраны не у самой границы, а в нескольких суточных переходах восточнее».

Дивизии двинулись на запад. А тем временем тревожные сообщения продолжали поступать. Начальник штаба 26-й армии, прикрывающей границу на участке Радымно, Творыльне, полковник Иван Варенников докладывает уже однозначно: «Немцы подготавливают исходные положения для наступления!»

До начала операции «Барбаросса» остается всего 6 дней. 15 июня 1941, воскресенье. Лондон

Мы окажем русским помощь!

Несмотря на шум, поднятый прессой в связи с конфискацией газеты «Фёлькишер Беобахтер» и последовавшим за ним «Сообщением ТАСС», были в эти дни политики, которых никакой БЛЕФ, ни гитлеровский и ни сталинский, не мог ввести в заблуждение. Одним из таких политиков был сэр Стаффорд Криппс.

Криппс прибыл из Москвы в Лондон 11 июня 1941 г. с твердым убеждением в том, что вопреки всем слухам, распускаемым Берлином, и вопреки всем «невериям» Сталина, в самое ближайшие дни Германия осуществит нападение на Россию. И, видимо, именно Криппс стал источником «слухов о войне», которые были столь нежелательны и неудобны и для Берлина и… для Москвы.

И неудивительно, что и Геббельс в своей статье в газете «Фёлькишер Беобахтер», а затем и Сталин в «Сообщении», обвиняли именно Криппса в разжигании войны.

Но Уинстон Черчилль не нуждался в информации Криппса. Черчилль в своих решениях и действиях основывался на имеющейся в его распоряжении уникальной информации «Ультра», получаемой в Блетчли-Парке путем расшифровки германских радиограмм. По оценке Черчилля, так же как и по оценке Криппса, до нападения Германии на Россию остались считанные дни. Свидетельствует Черчилль: «И наконец, 12 июня оно [разведывательное управление] сообщило: „Сейчас имеются новые данные, свидетельствующие о том, что Гитлер решил покончить с помехами, чинимыми советами, и напасть '».

Вопрос войны между Германией и Россией был настолько жизненно важным для Англии, что Черчилль, не любивший работать в воскресенье, на этот раз даже изменил своим привычкам и продиктовал своему секретарю срочную телеграмму в Вашингтон — президенту Рузвельту.

БЫВШИЙ ВОЕННЫЙ МОРЯК — ПРЕЗИДЕНТУ РУЗВЕЛЬТУ

15 июня 1941

Судя по сведениям из всех источников, имеющихся в моем распоряжении, в том числе и из самых надежных, в ближайшее время немцы совершат, по-видимому, сильнейшее нападение на Россию.

Главные германские армии дислоцированы на всем протяжении от Финляндии до Румынии, и заканчивается сосредоточение последних авиационных и танковых сил… Если разразится эта новая война, мы, конечно, окажем русским всемерное поощрение и помощь, исходя из того принципа, что враг, которого нам нужно разбить, — это Гитлер.

Уинстон Черчилль готовится стать союзником столь ненавидимой им когда-то России в войне против гитлеровского «Чудовища».

До начала операции «Барбаросса» осталось всего 5 дней. 16 июня 1941, понедельник. Берлин

Надежды и опасения

До начала операции остались считанные дни, и Гитлера начинают одолевать сомнения. Уверенность в победе сменяется опасениями. Опасения — надеждами. Опасения связаны с «трагедией Наполеона». А надежды основаны на том, что русские, зная о нападении, скорее всего, не применят тактику 1812 г., а выберут «оборонительный» вариант действий. Именно этот вариант Эрих Маркс и Бернхард фон Лоссберг называли самым «благоприятным для Германии». Такие действия русских дадут возможность стальному германскому кулаку разгромить их армию в решающем приграничном сражении