Но сегодня Антонеску уже не нуждается ни в Хория Симе, ни в «Железной гвардии». Легионеры мешают ему, тем более что за последние месяцы они приобрели значительный вес, а сам Сима, так же как когда-то Кодреану, возомнил, что при поддержке фюрера он может сбросить Антонеску. По слухам, доходившим до кондукатора, легионеры уже готовят против него военное восстание.
Во время последней встречи в «Бергхофе» Антонеску, обсуждая с Гитлером вопрос участия Румынии в операции «Барбаросса», заверил его в том, что
Антонеску просил Гитлера поддержать его в борьбе против легионеров, играя на том, что, только убрав их из правительства,
И фюрер выбрал… «Красную собаку». В предстоящей войне именно Антонеску, в роли диктатора Румынии, мог принести ему наибольшую пользу. Отдавая должное жестокому маленькому генералу, Гитлер часто говорил:
Немалую роль в этом выборе сыграло мнение главы разведывательного управления Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковника Курта фон Типпельскирха, посланного Гитлером «на разведку» в Бухарест в сентябре 1940 г. Вернувшись из Бухареста, Типпельскирх докладывал Гитлеру:
Антонеску вернулся из «Бергхофа» в Бухарест и, узнав из достоверных источников, что подготовка к восстанию уже заканчивается, прежде всего, направил Хория Симе «грозное» предупреждение:
Предупреждение не дало желаемого эффекта. В эти дни подготовка к восстанию уже была практически завершена, и, кроме того, Сима не предполагал, что Гитлер может предать своих старых друзей, и надеялся на поддержку Германии.
19 января 1941 г. легионеры начали манифестации, используя те же самые лозунги, которые в сентябре 1940 г. помогли им изгнать из страны короля и его любовницу — рыжую жидовку Люпеску. Смешно! Но теперь в «преступных связях с евреями» обвиняли самого генерала Антонеску.
«Красная собака» не остался в долгу и сместил нескольких легионеров с занимаемых ими престижных постов. В ответ на это легионеры начали восстание. «Официальным» и весьма «благоприятным» поводом для восстания послужило убийство одного из германских офицеров. Офицер был убит 20 января 1941 г. среди бела дня на одной из центральных улиц Бухареста. Убийцу задержать не удалось. Легионеры обвиняли кондукатора, кондукатор обвинял легионеров и, заодно, приказал частям румынской регулярной армии занять здания государственных учреждений.
А утром, 21 января 1941 г., вооруженный сброд уже заполнил улицы румынской столицы. Стены домов Бухареста, точно так же как в сентябре 1940 г., покрылись плакатами, призывавшими, на этот раз, к преобразованию Румынии в национал-социалистское государство, подобное Германии, и к немедленной «очистке» страны от евреев.
Начался еврейский погром…
Еврейские погромы — нападение населения на своих соседей-евреев с целью их грабежа и убийства — не были новшеством. Первое такое известное кровавое нападение произошло в Александрии еще в 38 г. нашей эры, в царствование римского императора Калигулы. Известен погром, произошедший в 629 г. на Святой земле — в захваченном византийцами Иерусалиме. Многочисленные еврейские погромы прокатились по всей Европе в XIV в. во время эпидемии чумы, в распространении которой, конечно же, обвинили евреев.
Первый жестокий еврейский погром в России произошел в 1821 г. в Одессе. И с тех пор русское слово «погром» вошло в большинство европейских языков. А потом были погромы и в 1859-м в Одессе, и в 1862-м в Аккермане, и в 1871-м снова в Одессе, и в 1881 — 1882—1883 гг. по всему Югу России — в Киеве, Полтаве, Жмеринке, Одессе…
Особенно кровавыми были погромы во время Пасхи — в эти святые дни евреев обычно обвиняли в использовании крови православных младенцев для выпечки ритуального еврейского пресного хлеба — мацы. Таким был трехдневный погром в апреле 1899 г. в Николаеве.
Таким был погром в апреле 1903 г. в Кишиневе. Во время этого кровавого погрома разъяренная толпа замучила и убила 49 человек, более 590 человек были ранены. Кишиневский погром ужаснул весь цивилизованный мир — погром осудил великий русский писатель Лев Толстой, а еврейский поэт Хаим Нахман Бялик, побывав в Кишиневе, под впечатлением увиденного, написал две самые сильные свои поэмы: «Город Смерти» и «Сказание о погроме».
С беспрецедентным реализмом, намеренно вызывая отвращение читателя, Бялик живописует чудовищные подробности погрома:
Много горя пришлось пережить еврейскому народу на своем многовековом пути. Были на этом пути и еврейские гетто, и еврейские погромы. Но этот, Бухарестский погром, в январе 1941 г., отличался от всех предыдущих какой-то особой, патологической, изуверской жестокостью. В зверствах против евреев принимали участие, кроме легионеров, широкие слои румынского населения — рабочие, лавочники, чиновники, студенты, учителя, уголовники разных мастей, и, говорят, что даже священники. Прослышав о том, что в Бухаресте «будут бить жидов», в столицу поспешили крестьяне из окрестных деревень, чтобы принять участие в грабежах и убийствах.
Два долгих дня продолжался погром. Варвары громили магазины, жгли синагоги и дома, насиловали еврейских женщин. Но самым чудовищным в этом бухарестском погроме были пытки. Пытки? Да, пытки! Бессмысленные, бесцельные пытки уже обреченных на смерть людей!
Пытки, которым подверглись в эти дни евреи Бухареста трудно описать, ивсе, что будет написано, не отразит происходившего. У живых людей вырезали языки, выкалывали глаза, вспарывали животы и вешали окровавленные кишки на шею несчастным в виде галстука. У мужчин отсекали половые органы, женщинам просверливали сверлами груди и даже трупы насиловали.
Самым страшным местом пыток евреев стала городская бойня. Здесь людей, среди которых была и пятилетняя девочка, подвесили за ноги на крюки для мясных туш и прикрепили к их извивающимся телам таблички с надписью:
Несколько десятков известных в столице евреев, по заранее заготовленным спискам, арестовали, вывезли за город в лес и расстреляли.
