становились все более популярными.
На границе США – Мексика не было никакого контроля. В Тихуане, пограничном городке, сверкающая скоростная трасса превратилась в узкую ухабистую дорогу. Никто не осматривал кадиллак. Она хотела забросить навахо куда-нибудь подальше в пустыню, к югу от Энсинады.
Итак, пантере отныне ничто не угрожало. Мексиканцы, может быть, даже не заявят о трупе Соединенным Штатам. «Кому какое дело – одним навахо больше, одним меньше?» – размышляла «дорогуша» Джил, слушая из радиоприемника приятный голос Синатры.
Если бы она знала, какому количеству людей есть до этого дело, она бы вырыла могилу в шесть метров глубиной своими собственными руками.
Почти в то же самое время Джин Ширак направился в Палм-Спринг, где решил провести свой уик- энд. Ему хотелось получить небольшую передышку перед проблемами и неприятностями, которые не заставят себя долго ждать. Уже в понедельник ему предстояло отвечать на вопросы полиции. Там его тщательно расспросят об обстоятельствах похищения индейца молодой женщиной. И Джин Ширак надеялся только на то, что ему попадется не очень любознательный сыщик.
Глава 3
Двое мексиканских подростков ждали, сидя на корточках подле вещи, которую было трудно назвать. Они были одеты во все белое, с соломенными шляпами ручной работы на голове. Их старший брат отправился искать полицию. Два часа назад, отыскивая гремучих змей в пустыне, они наткнулись на странный ковер, лежащий в конце каменной тропки, ведущей в сторону от асфальтированной дороги. Подстрекаемые любопытством, ребятишки перерезали веревки, стягивающие ковер, и освободили отвратительную вонь.
Зловещий сверток не был даже припрятан. Его просто бросили у дороги. Лицо раздулось, позеленело и стало почти неузнаваемым. Должно быть, мертвец пролежал здесь около двух дней. До Энсинады было еще целых две мили, но здесь была уже пустыня. Уходя, Мануэло прихватил с собой ковер к одному другу. Почищенный ковер потянет больше чем на тысячу песо. Пятьдесят гремучих змей. Игра стоила свеч.
Послышался рокот мотора. Мальчуганы подняли головы. Появился старый пикап «Додж», оставляя за собой облако пыли. Машина остановилась, и какой-то мужчина в форме цвета хаки грузно спрыгнул на землю. Следом за ним Мануэло. Мексиканский полицейский был настроен скептически. Его автоматический кольт был засунут прямо за пояс. Полицейский отстранил ребятишек и склонился над трупом с гримасой отвращения.
– Еще с одним свели счеты! Опять расследование и куча бумаг!
Солнце было уже высоко, и полицейский чувствовал, как между рубашкой и кожей струится пот. Он выпрямился и осмотрел раскинувшуюся пустыню. Если бы не это дурачье – подростки, солнце и койоты быстренько сотворили бы из трупа скелет, не подлежащий никакому расследованию.
– Вы где-нибудь видели этого типа? – спросил «Эль капитано» у троих ребят.
Те предусмотрительно отвернули головы. Никто не любит общаться с полицией. Особенно по поводу подобных историй. Полицейский не настаивал. Он с большим трудом опустился на колени перед трупом и стал шарить по карманам джинсов. Оттуда извлекся на свет божий какой-то блестящий предмет, какие-то бумаги и пластиковая карточка. Мексиканец немедленно опознал американскую карточку социального страхования. И вполголоса выругался. Американец! Это означало вскрытие, автоматическое вмешательство ФБР и расследование, не имеющее конца. Он искренне выругал мертвеца. Проклятый «гринго»! Мог бы пойти и дать себя убить немного дальше. Затем он повернулся к Мануэло.
– Помоги мне положить его назад.
Полицейский взял из пикапа старый брезент, и они завернули труп, а затем поместили его в багажник автомобиля. Двое других подростков смотрели, зажав нос, не скрывая своего возбуждения и любопытства.
В пустыне осталось только маленькое влажное пятнышко, которое скоро исчезнет под палящим солнцем. Заранее удрученный полицейский уселся на свое сиденье.
– Тебе следует явиться завтра до вечера ко мне в полицию, – сказал он Мануэло для порядка.
Они высадились на следующий день в полдень из белого, покрытого пылью «форда». Бюро капитана полиции Энсинады находилось на втором этаже двухэтажного деревянного здания на окраине города. Прямо пейзаж из какого-нибудь вестерна. Большой вентилятор медленно гонял горячий и сухой воздух. На спинке стула висела кобура с никелированным кольтом. Стены были увешаны официальными уведомлениями и портретами девиц, вырезанными из дешевых журналов.
Тот, что повыше, протянул руку мексиканскому полицейскому, улыбнулся и представился:
– Лейтенант Роберт Серлинг, Федеральное бюро расследований, Сан-Диего.
В Сан-Диего, ближайшем к границе городке, принимались все дела, случившиеся к югу от границы.
Второй отозвался словно эхо:
– Джим Гендерсон.
Оба молниеносно извлекли свои удостоверения и упали в расшатанные кресла. Капитан Гомес достал было бутылку кофейного ликера из ящика своего стола, но американцы вежливо остановили его жестом.
– У нас очень мало времени. Вы нашли что-нибудь стоящее по делу индейца навахо?
Мексиканец вздохнул и водворил бутылку на место. Решительно, эти американцы не умеют жить. Хотя эти двое явились, чтобы освободить его от неприятной задачи. И так хватает забот с мексиканцами, а тут еще индеец!
– Вот результаты вскрытия, – заявил он. – Есть нечто любопытное.
И протянул четыре отпечатанных на скорую руку желтых бумажных листа. Роберт Серлинг взял их, а Гендерсон стал заглядывать ему через плечо. Согласно заключению мексиканского врача, человек был растерзан представителем семейства кошачьих, самцом средних размеров, безо всякого вмешательства человека. Либо это был очень большой кугуар, либо пантера, либо нечто в этом роде. Смерть наступила около трех дней назад. Далее следовали технические выкладки, не представляющие особого интереса. В перерыве между двумя абортами, характерной для Мексики операции, врач из Энсинады решил развлечься небольшим вскрытием.
Американец положил рапорт на стол.
– Здесь еще есть фотографии, – сказал «Эль капитано».
Снимки также были малопривлекательны. Оба агента ФБР рассмотрели их во всех ракурсах, так и не найдя чего-нибудь мало-мальски интересного. Затем лейтенант Роберт Серлинг поднял глаза на капитана Гомеса:
– А врач не мог ошибиться? Это точно был хищник?
– О-о-о!
Мексиканец сделал жест оскорбленного достоинства. Пусть только кто-нибудь осмелится поставить под сомнение мексиканских практикующих врачей! Ему очень хотелось сказать, что вышеупомянутый доктор прославился многими сотнями успешных абортов, причем в условиях гигиены, оставлявших желать лучшего... Но, выпятив толстые губы, он не нашел ничего лучшего, чем заявить:
– Конечно, сеньоры, конечно.
Словно под сомнение ставилось само существование Бога. Затем, вытащив пакет из своего стола, он произнес слово:
– Одежда...
Гендерсон осмотрел джинсы, майку, плавки и сандалии. Майка была залита кровью, и все вместе издавало омерзительное зловоние.
