Дик Брюс подошел к нему, положил руку на его бритую голову и заговорил своим обычным ровным, невозмутимым голосом. Он объяснил ему, что Малко пришел вовсе не за тем, чтобы мстить, отрезать ему голову... Затем – Малко понял по тону – Дик задал ему вопрос и сам перевел:
– Я спросил у него, что он сделал с часами, за которыми вы пришли.
Мальчик ответил плаксиво, но возмущенно. Дик еще раз задал тот же вопрос, мальчик ответил то же самое, переминаясь с ноги на ногу.
Дик перевел ответ.
– Он говорит, что Тефери отобрал у него часы, и он не может вам их вернуть.
Наступила давящая тишина. Американец похлопал парнишку по голове, пошарил в кармане, дал ему пять долларов.
– Иди и не бойся.
Молча они прошли через двор, вошли в помещение, где их ждали Элмаз и торговец. При виде парнишки торговца чуть удар не хватил. Он открыл рот, судорожно хватил воздух, не произнеся ни слова, потом разразился бранью. Мальчишка, до сих пор не произнесший ни единого слова, заплакал.
Дик Брюс окликнул торговца. Он не кричал, но голос уже не звучал так мягко.
– Почему ты говоришь, что он врун? Он еще ничего не сказал.
Элмаз все поняла. Кровь отхлынула у нее от лица... Она замерла с хлыстом в руке. И эта неподвижность была более угрожающей. Торговец упал на колени, слезы текли по его исхлестанной физиономии.
Только Дик Брюс со своим феноменальным слухом мог уловить смысл в потоке стонов, жалоб, отвратительных попыток оправдаться, вырывавшихся из еле шевелящихся губ торговца. Элмаз смотрела на него с отвращением, как на мерзкую змею... И только по мертвенной бледности ее лица можно было понять, насколько она потрясена. Совершенно спокойно она задала ему вопрос на своем языке. Сайюн Тефери пробормотал, заикаясь, ответ.
– Он говорит, что военные угрожали ему, сказали, что расстреляют, если он не будет им помогать, – перевел Дик.
В углу испуганный мальчишка наблюдал за своим патроном.
– Давно он нас предал? – спросила Элмаз прерывающимся голосом.
Дик Брюс, не теряя самообладания, ответил:
– С тех пор, когда произошло невиданное повышение цен. Примерно четыре месяца назад. Он согласился выдавать военным членов ЭПРП, которые скрывались в «Меркато». Ну всякий раз, когда он сможет. Военные посадили его в тюрьму, которая находится позади здания ОАЕ.
Он повернулся к Тефери и задал ему следующий вопрос на его языке, почти светским тоном. Тефери склонил голову и не отвечал. Элмаз еще плотнее сжала губы, рот стал похож на прямую черту.
– Он им сказал о золоте? – спросила Элмаз.
Американец с удовольствием перевел вопрос. Тефери несколько расслабился и пустился в длинное и запутанное объяснение. Остановился, чтобы перевести дух и промокнуть раны.
– Он клянется, что никогда не говорил военным ни о золоте, ни о ЦРУ. Он не хотел причинять зла нашему другу, но он думает, что военные будут ему очень признательны, если он поможет им поймать Сару Массава.
До начала комендантского часа оставалось минут пятьдесят. Малко и Дик Брюс переглянулись. Что делать с предателем? Малко всегда были противны грубые расправы. Таких людей, как Тефери, всегда было и будет навалом... Они не переведутся, растут, как грибы.
– Поехали, – сказал Малко. – Иначе мы опоздаем.
– Подождите, – остановила их Элмаз. – Что он сделал с золотом, что купил у меня?
Она повторила вопрос по-амхарски. Торговец перцем сразу же затараторил. С трясущимися руками он подошел к стене, в которой находился старинный сейф. Малко подумал, что тот никогда не откроет замок, – так у него тряслись руки. Он стоял к ним спиной, зад выше головы, похож на мусульманина во время молитвы. Выглядело все это довольно смешно.
Закончив сражаться с замком сейфа, он выпрямился, повернулся. В правой руке держал полотняный мешок. По тому, как напряглись его связки на руке, было видно, что мешок весил килограммов пятнадцать.
Тефери сделал шаг вперед и положил мешок к ногам Элмаз, отступил, а исподтишка глядел на окружающих, ожидая их реакции: оценят ли они должным образом его дар? Мальчишка вытаращил глаза, как сова: он получал десять долларов в месяц.[12]
Элмаз словно не видела золота. Она, не отрываясь, смотрела на безвольный, расплывшийся рот торговца перцем. Потом медленно, очень медленно поднялась, будто ожидая, когда в ее голове оформится рождающаяся идея, и направилась к Тефери. Ее губы тронула слабая улыбка. Она заговорила с ним, не повышая голоса. На лице торговца появилось выражение крайнего удивления, он заговорил быстро-быстро, визгливым голосом, не веря в то, что ему сказала Элмаз. Он протестовал. Тогда Элмаз взорвалась, повторила приказ, на этот раз резко, ударив в его подтверждение хлыстом по сапогу.
Челюсть у Тефери отвисла и, казалось, вот-вот отвалится совсем. Он заикался еще больше. Когда Дик Брюс повернулся к Малко, чтобы перевести, тому показалось, что глаза американца смеялись.
– Она хочет, чтобы он съел все это золото, – перевел он весело, цинично улыбаясь. – Да, нелегкая работенка для его живота...
Глава 8
Лицо Сайюна Тефери исказилось от ужаса в считанные секунды. Открыв рот, он неотрывно смотрел на Элмаз, в глазах недоумение и страх. Губы сложились в гримасу, – при других обстоятельствах ее можно было принять за улыбку. Он отступил назад, подальше от мешка, как будто в нем было не золото, а динамит, готовый взорваться.
Элмаз обратилась к Дику Брюсу:
– Засуньте эту гадину в мешок.
Дик Брюс с каменным лицом поднял с пола пустой мешок и подошел к торговцу перцем. Он действовал так, словно выполнял какую-то обычную формальность: завернул края мешка, натянул его на ноги Тефери, всем своим весом надавил на его плечи, вынуждая присесть на корточки. Теперь он натянул мешок на торговца до самой шеи. Тефери даже не пытался сопротивляться, Только постанывал и ныл, едва шевеля руками. Тефери еще не осознал всей серьезности угрозы Элмаз, да и Малко с трудом верил ей.
Внезапно Элмаз повернулась к мальчишке. Она еще не закончила говорить, а паренек бросился выполнять то, что она ему велела: схватил валявшуюся на земле веревку, сделал скользящую петлю, накинул ее на шею своего патрона и затянул мешок.
Теперь из мешка торчала только голова Тефери с выпученными глазами. Малко понял, что дело заходит слишком далеко. Мальчишка ни за что не решился бы участвовать в игре, если бы не был уверен, что хозяин не сможет отомстить ему... Тефери застонал громче. Элмаз отыскала в куче хлама большую ложку, служившую меркой для продажи перца. Затем развязала мешок с золотым песком.
Опустила в него мерную ложку, вынула, – песок лежал горкой. Она бросила короткий приказ мальчишке, тот кинулся его выполнять. Тоненькими пальчиками он зажал нос торговцу. Торговец стал задыхаться, глаза совсем вылезли из орбит. Элмаз распрямила руку – змея, готовая к прыжку, – поднесла ее к раскрытому рту торговца. Дальше произошло все, как в фокусе, мгновенно. Вытащила изо рта уже пустую ложку и повернулась за следующей порцией.
Сайюн Тефери поперхнулся, закашлялся. От приступов кашля трясло весь мешок. Глаза заволокло слезами, они вылезали из орбит, он задыхался. Он открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, и в тот же миг Элмаз проворно запихнула ему в рот по крайней море грамм сто золотого порошка. Продавца перцем сотряс новый ужасный приступ кашля, золотая слюна текла у него изо рта, оседая на подбородке, который стал похож на драгоценную раковину. Он высунул непомерно распухший язык, тоже золоченый. Сцена
