– С ума сойти. Как они встретились?
– Нормально в общем-то, я думала, будет хуже.
– А у тебя-то что? Выглядишь великолепно. А как там… Лева?
– Да все так же. Неужто ты еще не остыла?
– Да нет, давно остыла… Понимаешь, у меня к нему никаких дурных чувств нету, я ее ненавижу… Такая мерзкая баба… До чего доходит, уму непостижимо… Расскажу тебе одну историю, закачаешься.
– Ой, меня уже трудно чем-то удивить.
– И все же! В прошлом году повезла я маму в Бад-Годесберг. Городишко такой привлекательный, даже шикарный, я бы сказала, и вдруг посреди торговой улицы сталкиваюсь со сладкой парочкой.
– Левка мне ничего не говорил.
– Да он, по-моему, вообще перепугался до смерти. Насколько я понимаю, эта его швабра…
– Тошка зовет ее Кочергой.
– Метко, молодец Тошка. Так вот, Кочерга, по-моему, конкретно обо мне не знала. И встретила меня даже приветливо, как близкую подругу сестры мужа, кстати, сестра мужа это как называется?
– Золовка-колотовка.
– Ладно, не в этом дело. Лева вертелся как уж на сковородке. Мы сели в кафе, пьем кофе, болтаем, я делаю вид, что мне на него наплевать с высокого дерева, хотя сердчишко екало, должна признать, но не подавать же виду, правда? А он, бедняга, запуганный, видно, до смерти, вдруг спрашивает, давно ли я тут, отвечаю, уже дней пять.
«Ты наверняка освоилась в здешних магазинах?»
«Более или менее», – отвечаю.
«Так может покажешь их Римме, а я что-то здорово утомился от ночного перелета».
«Да, Варвара, это было бы хорошо», – радуется Кочерга.
А я себе думаю, что ж, можно, даже интересно понаблюдать за ней. Баба в магазинах всегда выдаст себя, свой класс и уровень обнаружит, правда?
– Не думала об этом, а впрочем, ты, вероятно, права. Так что ты узнала о нашей Риммочке?
– Слушай, не перебивай. Идем мы с ней, заглядываем в разные лавочки, ничего пока не покупаем, доходим до «Карштадта». Вдруг она спрашивает: «Варя, вы ведь говорите по-немецки?» «Говорю». «Вы мне не поможете?» «С удовольствием», – отвечаю. «Понимаете, мне нужно купить Леве ночные рубашки».
– Что? – не поняла Марго.
– Вот-вот, я тоже удивилась. «Пижаму»? – говорю. «Нет, понимаете, я приучила Леву спать в ночных рубашках, а купить их можно только в Германии, но я не знаю, как объяснить продавщице». Маргаритка, я чуть с ума не сошла от смеха, еле сдержалась. Представила себе его в белой сорочке с рюшками, в ночном колпаке и с ночным горшком в руке.
Марго тоже начала хохотать.
– Но я виду не подала, хохотала в душе, хотя чего мне это стоило! Ладно, пошли мы с ней в отдел мужского белья, подхожу к продавщице, спрашиваю. Есть, оказывается, необходимый товар.
– Белый, с оборочками?
– Да нет, выглядит это как длинная футболка в скромненький такой рисунок, вырез сердечком. Она четыре штуки прикупила. А у меня на языке вертится вопрос: зачем надо мужика приучать специально в ночных рубашках спать, а?
– Ну, вероятно, чтобы время не терять на снятие штанов, я так понимаю, – фыркнула Марго.
– Но ведь их можно вовсе не надевать, спать голышом.
– А может, у него плечи мерзнут, – предположила Марго и обе покатились со смеху.
– Нет, Маргаритка, ты мне скажи, она что, такая бестактная дура или сразу решила мне продемонстрировать, кто в доме хозяин?
– И то и другое.
– Но ведь она его выставила на посмешище.
– Ну и что? Думаю, она произвела в данном случае контрольную зачистку.
– Что?
– Понимаешь, Римма постоянно держит руку на пульсе, боится его потерять и с этой целью вечно капает ему на мозги, пытаясь отравить впечатление от любой подвернувшейся женщины. Я голову дам на отсечение, что она прекрасно знала о вашем романе, и тихонечко капала на тебя, а капля камень точит, не то что братца моего замечательного. И она своего добилась. Ты смоталась из Москвы. А тут вдруг встреча, ты небось выглядела хорошо, он скорее всего как-то взглянул на тебя не так, тогда она решила зайти с другой стороны – выставить его зависимым идиотом в твоих глазах…
– А ты знаешь, ведь помогло… Все равно ненавижу эту суку! Слушай, а может, мне все-таки им заняться, а?
– Зачем? Только время потеряешь.
– Ой, брось… Слушай, а у него сейчас есть кто-нибудь?
– Насколько мне известно, он там топчет своих курочек на фирме, а влюбился в нашу Алю.
– А она?
– В том-то и беда, она тоже на него запала…
– Да, он это умеет. И смотри, никак ведь не угомонится, а уж скоро шестьдесят ему, да?
– Да.
– А ведь этой его швабре не позавидуешь.
– Ах, да по-моему все мужики вечно на сторону глядят.
– Что и Данька?
– А он что, чем-то отличается от собратьев по оружию?
– Маргаритка! – огорчилась Варвара. – Но с другой стороны ты же сама его на расстоянии держишь.
– Уже не держу, он теперь у нас живет.
– А знаешь что, ты наплюй. Он же тебя любит. А эти шалости… Бог с ним.
– Я и наплевала. Но все равно неприятно.
– Еще бы… он же как-никак муж… Мне вон тоже неприятно было слышать, что Левка топчет там кур. Вот что влюбился, мне все равно, а так… Противно.
– Теоретически все должно было бы быть наоборот.
– Ты же знаешь, Маргаритка, ко мне никакие теории неприменимы. А ты познакомишь меня с этой Алей? Любопытно на нее взглянуть. Чем она Левочку привлекла. Мне он как-то посмел намекнуть, мол, я для него уже старовата…
– Идиот! – в сердцах высказалась Марго. – Знаешь, Варька, мне надоело обсуждать половую жизнь старшего брата.
– Согласна, давай обсудим твою половую жизнь.
– Мы уже ее обсудили.
– Когда это? – искренне удивилась Варвара.
– Да только что.
– Ты про Даньку?
– Конечно.
– Да ну тебя.
– А у тебя как с половой жизнью?
– Разве это жизнь? – вздохнула Варвара.
Новоявленный папаша произвел на всех довольно приятное впечатление. Он был несколько смущен всеобщим вниманием, на дочь смотрел с искренним восторгом, и за обе щеки уплетал Эличкины яства. После ужина Марго передала ему все необходимые документы и они вышли в сад поговорить.
– Как жаль, Марго… – сказал он грустно, – что ты в свое время не познакомила меня со своей родней…
– А что, тогда бы ты влюбился в меня и не уехал в Америку? Ты ж всегда ею бредил. И как я понимаю, не зря?
