карманы штанов, и ее уже трудно было отличить от худенького парнишки.
– Класс! – сказала я.
– С тобой труднее будет! – заметила Матильда. – Придется тебе юбку напялить.
Дело в том, что платья или юбки я надеваю только после слезных маминых просьб. Не люблю! Но когда надо изменить внешность, приходится натягивать юбку! Сколько уж раз я это делала!
Я полезла в шкаф и обнаружила там совершенно забытое прошлогоднее платье. Синее в белый горошек, с белым воротником и широким белым поясом. Я примерила его.
Как ни странно, оно было мне в самый раз.
– Я думала, что уже выросла из него!
– Наоборот, ты только сейчас в него вросла. В том году оно тебе было великовато. Знаешь, как оно тебе идет! И почему ты платья не носишь? Я б еще поняла, если б у тебя ноги были кривые или короткие… Ой, какая у тебя в нем талия! Обалдеть!
Я смотрела в зеркало и, кажется, первый раз в жизни нравилась себе в платье.
– Аська, сейчас паричок, и полный порядок!
Я нашла в кладовой парик. У меня волосы каштановые, а парик я выбрала пепельный. Я надела его, и пепельные кудри рассыпались по плечам. А еще я нацепила мамины очки без диоптрий с притемненными стеклами и чуть подкрасила губы.
– Отпад! – так прокомментировала Мотька мой новый облик. – Непонятно только, что такой девице делать с таким шкетом, как я!
– Ну, это уж никого не касается! Может, ты мой младший братишка.
– Точно! – обрадовалась Матильда. – Только накинь чего-нибудь сверху, а то замерзнешь, платье-то без рукавов!
Я накинула белую ветровку. Получилось просто отлично!
Наконец, мы выскочили из квартиры и со всех ног понеслись к метро. Краем глаза я поглядела на Мотьку. Она бежала совсем как мальчишка! Вот что значит прирожденная актриса! Хотя обычно она бегает по-девчоночьи.
Уже на подходе к дому Лутовинова я заметила ту самую старуху, что тогда заподозрила нас. Однако теперь она взглянула на меня, и на лице ее ничего не отразилось. Она меня не узнала! Отлично! Теперь нам никто не помешает.
Матильда тоже приметила старуху.
– Аська, победа! – прошептала она.
– Ага!
Мы обошли дом с другой стороны. Так, вот это балкон Леры, рядом лутовиновский.
– Да, тут и с крыши не сбросишь ничего! – заметила Мотька. – Крыша-то стеклянная.
– Она не вся стеклянная. Вон видишь такой парапет низенький. Думаю, вдоль него можно и пройти, там уж точно не стекло…
– Значит, надо сунуться на крышу?
– Хорошо бы…
– Боюсь, незаметно это не сделаешь…
В этот момент на балкон этажом ниже вышел молодой парень. Похоже, он сию минуту проснулся. На нем были только шорты. Он сделал несколько довольно вялых гимнастических движений, присел два раза, а потом плюхнулся в кресло и закурил.
– Старший сынок Курлыкиной! – определила Мотька. – Тот еще спортсмен.
В этот момент неподалеку от нас появилась девица лет семнадцати, не слишком опрятного вида, но очень хорошенькая. Она задрала голову и крикнула:
– Эй! Привет!
Парень вскочил с кресла и перегнулся через перила балкона.
– Здорово! Как дела?
– Как сажа бела! Спустись, поговорить надо!
– О чем?
– Ну мало ли!
– А так сказать не можешь?
– Да запростяк! Тебя ждут! Сам знаешь кто! Чтоб через полчаса был!
Девчонка повернулась и пошла прочь. На нас она внимания не обратила.
– Аська, кажется, мы не зря сюда пришли!
– То есть?
– Надо проследить, куда этот курлыка двинет!
– Это еще зачем? Рехнулась, что ли? На фиг он нам сдался?
– А если это связано?
– С чем?
– С кувшином!
– Каким это боком?
– Да любым! Между прочим, другой зацепки у нас нету, кстати, с нижнего балкона, если постараться, вполне можно что-то зашвырнуть на верхний!
– Ну и фантазия у тебя! По-твоему, сын депутата или наркоман, или распространитель наркотиков?
– А что тут особенного? Запросто! Многие депутаты сами далеко не ангелы! И такими делишками занимаются…
Ну что тебе, жалко? Проследим за парнишкой. Если ничего интересного не увидим, бросим. Большое дело! Все равно сюда пришли. А еще лучше с ним познакомиться. Попробуй его закадрить!
– Еще чего! Он совсем не в моем вкусе!
– При чем тут твой вкус? Это же для дела!
Парень между тем все еще сидел на балконе, только вид у него теперь был отнюдь не вальяжный, а скорее подавленный.
– Пошли, Аська, надо взять под наблюдение подъезд.
Мы снова обошли дом и сели на лавочку, где по случаю плохой погоды никого не было.
– Интересно, киллера уже взяли? – тихонько проговорила Мотька. – Позвонить бы Седовым!
– Так пойдем и позвоним. Зачем нам этот тип сдался?
– Печенкой чую, стоит за ним проследить! Ей-Богу, Аська!
– Тогда не возникай!
– А я и не возникаю, я просто так вспомнила!
В этот момент из дому вышел тот самый парень. Теперь он был в джинсах, красной футболке и клетчатом пиджаке. Озабоченно глянув на часы, он быстрым шагом пошел по переулку. Мы на почтительном расстоянии двинулись за ним. На углу его поджидали двое парней.
– Привет! – громко поздоровались они с ним.
– Моть, давай разделимся, – прошептала я и прибавила шагу.
Мотька отстала.
Парни стояли возле палатки, где вчера киллер покупал пиво. Я подошла к ней и сделала вид, что разглядываю витрину, но, чтобы не привлекать внимания, купила себе пакетик вишневого сока и отошла в сторонку, поближе к компании.
– ..чего-то я не пойму! – говорил Курлыкин. – Они что, готовы должок списать? Это с какой же радости?
– Говорю для глупых: если выяснишь насчет девок, долг твой спишут!
– Да что за девки-то? И где мне их искать?
– Они всю дорогу тут околачиваются! Каждый день, почитай, тут мелькают! Две девки, лет по пятнадцать-шестнадцать, одна длинная, вторая поменьше, блонда, глаза большие, синие. А у дылды – темные волосы, ноги от ушей!
– А на кой они вам сдались?
– Да мы их в гробу в белых тапочках видели! Шеф велел искать. Да, вот еще, они вроде с вашим
