Едва Стас с Дашей остались вдвоем, он спросил:
Ну что, сестренка, как успехи?
Да никак, Стасик! Я уж и так и эдак к ней подступалась, но ничего не вышло. Молчит, как партизанка, только общие слова…
Значит, ты зря сходила?
— Ну почему? Она была рада, ей там скучно до смерти…
Гуманистка ты моя! А как тебе Милка?
Милка? Отличная девчонка! Очень мне понравилась!
— Да, она славная.
А почему ты никогда о ней не рассказывал?
Да потому что я о ней попросту забыл, — пожал плечами Стас.
— Эх ты, а она была в тебя влюблена!
Была? — хмыкнул Стас. — По-моему, она и сейчас.
Ничего подобного! — не без торжества отчеканила Даша. — Она сегодня втюрилась в Дениса!
В Дениса? С чего ты взяла?
— Я вижу! Я такие вещи всегда замечаю сразу!
— Ну и хорошо, мне не жалко! А Денис тоже в нее втюрился?
— .Нет, — твердо ответила Даша.
Она проснулась по звонку будильника и сразу вскочила. Сегодня им с Петькой предстояла очень ответственная операция. Почему-то ей было немного не по себе. Хорошо, что Петька пойдет с ней. Одной было бы просто невмоготу. Даша быстро оделась, на цыпочках вышла в кухню и задумалась. Съесть что- нибудь или не стоит? Ее чуть-чуть подташнивало от волнения. «Нет, потом поем», — решила она и выпила стакан сока. Затем едва слышно вышла в прихожую, но одеваться не стала, а, взяв куртку и шапочку, выскочила на площадку. Там она оделась и не стала вызывать лифт, а побежала вниз по лестнице. Ура! Удалось выбраться без проблем. Петька уже был на месте.
— Привет! — поздоровался он с нею.
Привет, Петька, бежим!
Постой, у тебя шапка набекрень!
И он осторожно поправил на ней шапку.
Теперь нормально? — обеспокоенно спросила Даша.
Ага. Без зеркала, что ли, одевалась?
Конечно!
И они помчались к метро.
Ты когда-нибудь была в мастерской художника? — поинтересовался Петька.
Сколько раз!
А я — нет! Интересно!
Они проскользнули в подъезд и поднялись на последний этаж. Оттуда лесенка вела наверх, они взбежали по ступенькам, и Даша дрожащими руками открыла дверь, опустила рычажок сигнализации и тут же бросилась к телефону — звонить на пульт. Эта операция прошла успешно.
Лавря, ты чего трясешься? — спросил Петька, заметив ее состояние.
Не знаю, но я боюсь!
Чего ты боишься, чудачка? Тут же никого нет, сейчас возьмем деньги и уйдем! Ух ты! — воскликнул он, открыв дверь в мастерскую. Это было поистине гигантское помещение с высоченными потолками, верхним светом и настоящими антресолями — деревянной галереей на уровне второго этажа. — Ну и ну! Я такого сроду не видал!
— Я тоже, — призналась Даша. — Тут можно настоящие балы устраивать и танцевать менуэт!
Здорово! Мне нравится! Вот это простор! И второй этаж! Кайф! Жалко, что я не умею рисовать!
Почему? — улыбнулась Даша.
Тогда бы я стал художником и завел бы себе такую мастерскую!
— Ладно, Петька, пошли направо, это Алисина половина. Вон и сундук!
Даша опустилась на колени перед большим старинным сундуком, вставила ключ в замочную скважину. Сундук был полон больших картонных папок. В таких художники носят свои рисунки. Она сунула руку под папки и тотчас нащупала сумку, вытащила ее, нашла в ней косметичку, открыла, увидела там пачку долларов и сразу закрыла. Осторожно положила косметичку в свою сумку, а Алисину спрятала опять под папки. Заперла сундук и поднялась с колен.
— Петь, я готова!
Петька как зачарованный осматривал мастерскую. По стенам висели картины и иконы. Картины были свалены в углах, стояли прислоненными к стене.
Странно, они же вроде реставраторы… — удивленно проговорил он.
Петь, говори потише, тут так гулко… И вообще пошли скорее отсюда.
Погоди, Лавря, тут так здорово! Давай поднимемся на галерею, а? Интересно сверху на все это поглядеть! Ну, пожалуйста, Лавря!
Черт с тобой!
Они единым духом взлетели по скрипучей деревянной лестнице. Наверху тоже везде стояли картины, какие-то ящики, разнокалиберные стулья, табуретки, продавленный диван.
— Теперь я понимаю, что такое художественный беспорядок! — заметил Петька.
Сверху мастерская казалась еще огромнее. — Кайф, правда?
Нет, мне тут не нравится, — сказала Даша. — Страшно!
Что страшного-то?
И тут они явственно услыхали мужские голоса, гулко отдававшиеся в огромном помещении. Они разом присели на корточки. У Даши сердце выскакивало из груди. Вот то, чего она боялась. Кто-то входил в мастерскую.
Странно, сигнализация выключена! — произнес уже знакомый Петьке голос.
Да ты в запарке сам забыл включить! Так спешил, что…
Может быть… Чертова старуха, такое устроила!
Да разве можно было с ней связываться?
— Что толку теперь говорить! Заходи. Есть хочешь?
Даша с Петькой переглянулись. Похоже, это надолго. И они тихонько сели на пол. На корточках долго не усидишь.
— Да нет, я ел.
Спасибо, что встретил.
Ну, как ты ее довез?
— А что ей сделается? Железный бабец.
Не многовато ли старух в этом деле? Просто старушатник какой-то!
А куда без них? Хотя эта идиотка такое дело испортила. Теперь пока найдешь подходящего человека…
Слушай, а может, ты перемудрил, а? Лучше просто чик-чик — и все?
Чик-чик? Нет уж! Столько сил и ума потрачено, чтобы все сделать чистенько, а ты…
Чистенько? Это называется чистенько — в мусоре копаться?
Ну, я предпочитаю копаться в мусоре, чем пачкать руки мокрухой!
Можно и без мокрухи. Старуха-то на ладан дышит. Устроить ей легкую смерть от инфаркта и аккуратненько все взять! Очень уж долго это все тянется…
Ничего, тише едешь — дальше будешь! Если бы не эта идиотка…
Если бы не она, то твою старуху увезли бы в Испанию, и прости-прощай все ее богатства!
Ну, мы уже больше половины добыли, тоже не на один «лимон» «зелеными» тянет! Так что…
Зачем довольствоваться половиной, ежели можно взять все?
— Не волнуйся, Ластик, возьмем. Сейчас надо тихонечко пересидеть, пока все не успокоится, а потом подыщем еще кого-нибудь…
