— С чего ты начнешь? — полюбопытствовал Денис после недолгого молчания.
— С профессора! С чего же еще! Я первым делом хочу с ним познакомиться… Денис! Послушай! А почему они давали ему адрес какого-то лесного дома, план рисовали, если он в деревне живет?
— Я тоже тут что-то не понял! И потом они говорили — он там у бабы бывает, а она вроде его жена, законная?
— Может, они не в курсе? Ведь он, наверное, в деревне один, а в лесном доме совсем другой? Там он, наверное, и есть настоящий! А тут ради жены притворяется!
— Скорее всего! — согласился Денис. — Неужели она ничего не подозревает?
— Или тоже умело маскируется!
— Вообще-то все может быть! Я уже знаю, люди всякие бывают. Иногда так притворяются…
— Ничего, Денис! Расколем мы профессора, будь спок. Никуда он от нас не денется.
— Но ты же говоришь, что с тамошней милицией не хочешь дело иметь?
— Не хочу! Но там ведь этот журналист. Он нас подстрахует и свяжется с кем надо. Когда потребуется, — добавил он. — Ну все, пошли спать, завтра дел — невпроворот!
Всеволод Григорьевич пребывал в некоторой растерянности. Обычно он судил о людях с первого взгляда, и этот первый взгляд, как правило, бывал безошибочным. Благодаря этой своей способности он и стал известным журналистом, о чем мечтал еще с восьмого класса школы. А вот теперь он не знал, что и думать. Профессор Филатов даже после нескольких дней общения по-прежнему оставался для него загадкой. С одной стороны, это был широко образованный, начитанный человек, знавший наизусть бессчетное множество стихов, прекрасно разбиравшийся в литературе, а с другой — невольно вызывал подозрения… «А если бы я ничего о нем не знал, я все равно не доверял бы ему или нет?» — думал Медынский и приходил к выводу, что да, не доверял бы. Была в нем какая-то суетливость, какая-то неуверенность… Словно он чего-то боится… Но когда Всеволод Григорьевич представлял себе его в роли главаря наркомафии… Тут было что-то не то… Недаром Муся говорила, что у профессора очень неясная аура. А раз так, снять с него подозрения он никак не мог.
— Всеволод Григорьевич, вы ничего нового не узнали? — допытывалась Муся.
— Да нет, он вроде бы ведет себя нормально, вот только в телефонном разговоре с Москвой была одна фраза…
— Какая? — выкрикнула Виктоша.
— Он сказал, что… Погодите, дайте вспомнить точно… Ах да, он сказал, что у него случилась катастрофа!
— Планетарного масштаба? — спросила Виктоша.
— Нет, про масштаб речи не было! Он просто сказал, что на днях случилась катастрофа!
— Еще бы не катастрофа — двенадцать кило наркоты пропало! — усмехнулась Виктоша. — И что вы думаете дальше делать? Развивать знакомство?
— Конечно! А у тебя есть другие предложения?
— Да нет!
— Они втроем сидели в саду за недавно сколоченным столом и завтракали. Всеволод Григорьевич собирался вскоре ехать с профессором на рыбалку.
— Всеволод Григорьевич, я вам не советую! — сказала Виктоша.
— Почему?
— Это опасно! А вдруг он хочет заманить вас куда-то и там прикончить?
— Вика! — всплеснула руками Муська. — Что ты такое несешь?
— А что? Мало, что ли, таких случаев? Сплошь и рядом!
— Муся, а ты как считаешь? — полюбопытствовал Медынский.
— Муся задумалась, закрыла глаза.
— Спокойно можете ехать, — вдруг заявила она. — Ничего плохого не случится! Я точно знаю!
— Ну уж коли Муся отпускает, обязательно поеду!
— Дело ваше! — буркнула Виктоша. У нее в отличие от Муськи были какие-то нехорошие предчувствия. Впрочем, Муське виднее.
— Девочки пошли проводить Медынского до профессорской дачи и уже на подходе к ней услышали пронзительный голос профессора:
— Вальчушик! Ну почему ты не хочешь ехать? Почему?
— Потому что не хочу! Ненавижу рыбалку! Скучнейшее занятие!
— Но ты же сможешь там как следует искупаться и так же лежать на солнышке, как и здесь!
— Опять двадцать пять! — прошептала Виктоша. — Ну и зануда.
— Муся с Медынским рассмеялись.
— Ну, Вальчушик!
— Отвяжись, бога ради! У меня больше нет сил выносить эту пытку. Я не поеду! Не по-е-ду! И вообще… — Она хотела сказать еще что-то резкое, но заметила девочек с журналистом и осеклась. — Доброе утро! — крикнула она с облегчением. — Девочки, вы тоже едете?
— Нет, мы Всеволода Григорьевича провожаем! — ответила Муся.
— Профессор еще долго бегал вокруг машины, нелепо суетился, бросая на Вальчушика обиженные взгляды. Наконец он объявил, что готов ехать. Мужчины уселись в «Шевроле» и уехали.
— Девочки, на речку пойдете?
— Попозже немного, нам надо еще дома убраться! — сказала Виктоша.
— Приходите поскорее! С вами хоть поболтать можно!
— Обязательно! — хором пообещали девочки.
— Они вернулись домой и взялись за уборку. Вдвоем это было даже весело. Вдруг Кортик залился лаем.
— Кто-то идет!
— Муся выглянула во двор.
— Денис! Это Денис! А с ним еще кто-то!
— О! Да это же Петька! Наш пострел везде поспел!
— Девочки выскочили навстречу гостям.
— Привет, подруги! — закричал Петька. — Не возражаете, если я тут у вас несколько дней потусуюсь?
— А если и возражаем, куда ты денешься? — усмехнулась Виктоша. — Да не красней ты, я пошутила! Как успехи?
— Успехи немалые! — сообщил Денис, ставя наземь тяжелую сумку Петиной мамы.
— Есть будете? — деловито осведомилась Муся. — Вы с поезда?
— Да! Будем! С поезда! А вот эту сумку вам моя мама прислала.
— А что там? — поинтересовалась Виктоша.
— Жратва всякая! — буркнул Петька.
— Виктоша с любопытством открыла сумку.
— Ну и ну! Чего тут только нет! — И она принялась выгружать из сумки банки, свертки, вакуумные упаковки.
— Когда мальчики утолили голод, а девочки убрали со стола, Петька вытащил из кармана какой-то конверт.
— Вот! — с гордостью сказал он. — Глядите, что мы добыли! — И он достал из конверта какую-то бумажку.
— Что это? Какой-то план? — удивилась Виктоша.
— Это второй дом Профессора!
— В Валентиновке?
— В какой Валентиновке! — закричал Петька. — Это здесь, у вас под боком.
— Что? — ахнула Муся. — Здесь? Дай-ка посмотрю! Она внимательно пригляделась к чертежу.
— Что-то я ничего не пойму! Откуда идти-то надо?
— Вот это мы и хотим у вас выяснить! — сказал Денис.
— Мужики что-то говорили про просеку, — вспомнил Петька. — От просеки полтора километра.
