Когда Игорь выбегал со двора, туда как раз свернула машина милиции.
Мальчик взглянул на часы. Конечно, Лаврецкая еще в школе! И сломя голову понесся туда. Единым духом взлетев на третий этаж, он подбежал к химическому кабинету и рывком распахнул дверь.
Крузенштерн? Явился, не запылился! — иронически вздернула брови химичка Инна Густавовна. — Да что это с тобой?
Инна Густавовна, извините, пожалуйста, Лаврецкую срочно вызывают домой! — ляпнул он.
Даша вскочила, смертельно побледнев.
— Инна Густавовна, извините! — крикнула она и, не дав учительнице опомниться, опрометью выскочила из класса, схватила Игоря за руку и помчалась к выходу.
Только уже на лестнице, поняв, что никто за ними не гонится, она спросила:
Что с Петькой? Где он?
Лавря, он велел сказать тебе, чтобы ты немедленно связалась с майором Крашенинниковым…
С капитаном, — машинально поправила его Даша.
Да, с капитаном, и еще он велел сказать…
Постой, Круз, а где Петька? Что с ним?
Он жив, ты не думай, он жив, вроде бы только плечо задето!
Что? Как задето? В него стреляли?
Да! Какая-то баба. Но ты не думай, я ее поймал!
А Петька? Он в больнице?
Нет, пока нет, он у соседей, они «Скорую» вызвали и ментов!
Скорее, бежим туда!
Погоди! Сначала надо позвонить в МУР! Так он велел! И еще велел передать — это Гнатюки!
Что Гнатюки? — не поняла Даша.
Не знаю. Он сказал — «это Гнатюки!» — и потерял сознание.
Но ведь Гнатюки в Америке! Уехали на два года! Наверное, он бредил!
Не знаю! Звони скорее этому капитану! — требовал Игорь.
У тебя есть жетон?
Вот, три штуки!
Они вдвоем бросились к автомату. Им даже в голову не пришло, что можно было бы позвонить из учительской.
Дрожащими руками Даша стала набирать номер капитана Крашенинникова. Там было занято. Дашу трясло. Она выбежала из школы в легком джемпере. Игорь, заметив это, снял с себя куртку и накинул Даше на плечи. Она благодарно улыбнулась, и только тут оба заметили на куртке брызги крови. Даша заплакала навзрыд. Но вот наконец она услыхала в трубке знакомый голос:
Крашенинников слушает!
Дядя Володя! Дядя Володя! Это Даша! Лаврецкая!
Даша? Что случилось? Опять во что-то вляпались?
Да, да! Дядя Володя, скорее! Петьку ранили, к нему там милицию и «Скорую» вызвали, а наш друг поймал убийцу, ее привязали к стулу!
Даша, давай четко и по порядку!
Четко и по порядку я сама не знаю! За мной в школу прибежал Крузенштерн…
Кто прибежал? — оторопел Крашенинников.
Крузенштерн! Игорь Крузенштерн, наш одноклассник. Они вместе были!
Скажи про Гнатюков! — подсказал ей Игорь.
Потом, — отмахнулась она. — Дядя Володя, скорее!
Ты скажи толком, где Петька?
Дома, вернее — в соседней квартире, если его еще не увезли в больницу.
— Понял! Еду! — капитан бросил трубку.
Дашка с Игорем переглянулись.
— Идем туда! — решительно сказал Игорь. — Я должен дать показания!
Даша молча кивнула. Игорь взял ее под руку, и они пошли — сперва нормальным шагом, а потом вдруг, не сговариваясь, припустились бегом.
У подъезда все еще стояла милицейская машина и машина «Скорой помощи».
— Слава богу! — прошептала Даша.
И они, не дожидаясь лифта, дунули наверх.
Куда? — преградил им путь здоровенный детина в милицейской форме.
Туда! — крикнула Даша.
Туда нельзя!
Мне можно! И нужно! Я свидетель! — твердо заявил Игорь.
Чего ты свидетель? А ежели свидетель, куда тебя носило?
Надо было! Позовите главного!
Даша новыми глазами смотрела на Игоря. Как он изменился. И ничуть он не дуболом, как звал его Петька. Петька! Господи, что с ним!
Детина крикнул:
Ершов! Тут свидетель какой-то просится!
Давай его сюда!
Проходи, парень! А тебе там нечего делать! — не пустил он Дашу. — Не для девочек это! Иди-иди! Не помрет твой дружок! Крепче будет!
Даша в отчаянии спустилась вниз и решила дождаться капитана Крашенинникова. Она села на лавочку в забрызганной Петькиной кровью куртке Крузенштерна. «Доигрались, — подумала она. — Дальше некуда! И что это за загадочная фраза про Гнатюков? Гнатюки уехали в Америку… А что, если они не уехали? Интересно, очень интересно… Тогда многое становится ясным. Если это не бред раненого, то очень многое можно объяснить».
— Дашка, что случилось? — услыхала она голос Оли. — Я хотела за тобой бежать, а эта мымра Густавовна меня не пустила… Дашка, ты плачешь? Ой, что это у тебя с курткой? Это кровь, да? — ошалело допытывалась Оля.
Даша даже отвечать не могла. Но когда Оля ласково обняла ее за плечи, Даша облегченно всхлипнула.
Петька ранен! — прошептала она. — Там сейчас менты и «Скорая»! А меня не пустили!
А где же Круз?
Он свидетель, показания дает!
Кто в Петю стрелял?
Не знаю, какая-то женщина, Крузик успел ее поймать…
А Петька? Слушай, может, надо за бабушкой сбегать?
Зачем? Там же «Скорая»!
В этот момент из подъезда вышли санитары с носилками, на которых лежал Петька. Бледный, как смерть. Глаза закрыты. Девочки подбежали к носилкам.
Петечка! — воскликнула Даша.
Петька открыл глаза.
Лавря, — слабо улыбнулся он. — Позвонила?
Конечно, Петечка!
Знаешь, Лавря, это Гнатюки… А соседи ни при чем! А Круз… какой парень оказался…
Ну все, все! Хватит разговоров! — распорядилась немолодая женщина в белом халате. — Отойдите в сторонку, девочки!
А он опасно раден? — спросила Оля.
Жить будет! А вообще любое ранение опасно!
С этими словами она села рядом с шофером и захлопнула дверцу.
— Ой, а куда его везут? — опомнилась Даша.
Но никто ей не ответил.
