Наконец я поднялась, отряхнулась, и мы с Мотькой простились до утра.
При виде меня тетя Липа только руками всплеснула:
— Господи, на кого ты похожа! Нет уж, не входи, отряхнись как следует! Вся мокрая! Еще простудишься, чего доброго! А ну, марш переодеваться! А потом приходи ужинать!
— Кто дома? — спросила я.
— Мама дома, но у нее Альбина, они там шушукаются чего-то.
Интересно! Надо будет разведать, что там еще стряслось!
Быстренько переодевшись, я явилась на кухню.
— Садись, гулена!
— Тетя Липа, а мама ужинала?
— Да.
— А дедушка где?
— Кто его знает, твоего дедушку! — проворчала тетя Липа. Странно, обычно она всегда говорит о нем с придыханием. Но мне сейчас не до этого. Надо скорее поужинать и попытаться выяснить, что там происходит у Ненормы.
— Да ты что, на пожар, что ли? Ешь нормально, не спеши! А то глотаешь, даже не жуя! — приговаривала тетя Липа. — Куда? А чай?
— Спасибо, не хочу!
Я выскочила из-за стола и для отвода глаз пошла в свою комнату, выждала минуты две и на цыпочках направилась в кладовку, оттуда слышно все, что происходит в маминой комнате. Я знаю, подслушивать нехорошо, но ведь это в целях следствия, более того, в интересах самой Ненормы.
— …а может, тебе лучше уехать куда-нибудь? — услышала я мамин голос.
— Нет, что ты, Тата, как я могу уехать… я не в состоянии с ним расстаться! Он такой…
Интересно, с кем она не может расстаться, с Гришей или с духом? — Такой ласковый, внимательный… Ага, значит, речь идет о Грише. Удачно, что она не видела девицу в жакетке!
— Ну, это вполне нормально — ты влюбилась. И слава Богу, а то с этим своим духом ты была уже близка к помешательству. Да, кстати, дух-то все играет?
— Вообрази, нет!
— Ты это с Гришей связываешь?
— О нет! С кражей и только с кражей!
— Почему?
— Наверное, он чувствует, что квартира осквернена!
— Вообще-то, я бы на месте духа скорее возмутилась твоим поведением, а не кражей. Согласись, нормальнее, если дух покойного мужа не желает посещать квартиру, где ночует его преемник. Ты не находишь?
— Вероятно, но…
— А до кражи, он при Грише играл?
— Кажется, нет… Не играл.
— Вот видишь, а ты говоришь…
— И как это я не подумала! Понимаешь, тут есть еще один момент, я как раз хотела с тобой посоветоваться, я попала в довольно глупое положение…
— Ты о чем?
— О телевидении. Они мне звонят, хотят сделать вторую передачу, у них масса откликов, а духа больше нет… Как мне быть?
— А ты им сказала, что его больше нет?
— Пока не сказала. Татуша, посоветуй, как мне себя вести?
— Да что тут думать — скажи все как есть.
— Но тогда они потеряют ко мне интерес.
— Господи, зачем тебе этот их интерес?
— Ах, Тата, ты актриса, дочь знаменитого певца, вокруг тебя столько людей, а я… Это так заполнило мою жизнь…
— Что? Что заполнило твою жизнь? Трехминутное интервью?
— Ты не понимаешь…
— Это верно, не понимаю, дичь какая-то…
— Ты же знаешь, Тата, я — не норма!
Я чуть не разоржалась в полный голос. Дальше можно было не слушать. Одно ясно — дух больше не посещает Альбину. Зато ее посещает Гриша.
Я вылезла из кладовки. В этот момент дверь открылась и вошел дедушка.
— Ася, мне никто не звонил? — спросил он, даже не поздоровавшись.
— Не знаю, дед. Спроси тетю Липу, меня дома не было. А кстати, здравствуй!
— Ох, прости, солнышко, у меня нынче голова совсем дурная. Липа! — крикнул он, — мне никто не звонил?
— Да обзвонились все! Олег Игнатьевич звонил, Антон Давидович, какой-то Куржатский, потом еще Максименко и Фролова. Тетя Липа всегда аккуратно записывала, кто звонит.
— И все?
— Ах да, еще из Парижа звонили.
— И что?
— Да ничего. Я сказала, что вы вечером будете.
— А кто звонил, женщина или мужчина?
— Мужчина. Но он не назвался.
— Понятно, спасибо, Липочка.
— Ужинать будете, Игорь Васильевич?
— Да нет, что-то не хочется.
— А вы часом не заболели? Может, хоть чаю выпьете?
— Чаю, пожалуй, выпью. Аська, а ты не хочешь за компанию чаю со мной выпить? — предложил дед. Он был какой-то пришибленный.
— За компанию выпью. Дед, ты правда здоров?
— А в чем дело?
— Да ты грустный какой-то!
— Нет, просто не дается мне один пассаж, второй день над ним бьюсь. Ну, а у тебя как дела?
— Нормально.
— Ну и хорошо, — рассеянно проговорил дед и молча уставился в чашку с чаем.
Да, задачка! Трудный пассаж тут явно ни при чем. Может, он серьезно болен и не хочет нас пугать? — подумала я. Но не похож он на больного. Зазвонил телефон, и дед сломя голову кинулся к себе. Когда через пять минут он вернулся на кухню, это был совсем другой человек! Глаза блестели весельем. Он щелкнул меня по носу и сказал:
— Липочка, я проголодался как зверь! Тетя Липа взглянула на него со странной улыбкой.
— Что, дед, пассаж получился? — ехидно спросила я.
— Пассаж? Ах да! Вот именно! Какой пассаж!
Неужели Матильда права и дед влюбился?
— Дед, а кто это звонил?
— Это из Парижа звонили.
Так, значит, дед влюбился в парижанку? Как интересно! И я тут же, еще ничего толком не зная, эту самую парижанку возненавидела.
Ведь она умудрилась, сидя в Париже, отнять у меня моего любимого деда! Я так его ждала, так надеялась на него, а он… Горькая обида вскипела у меня внутри, я вскочила из-за стола и бросилась к себе. Как же так? Значит, она ему дороже, дороже меня, дороже мамы… Как он смеет?! Ну и пусть, пусть, обойдемся… Мне хотелось выкрикнуть все это ему в лицо, но ведь это пока только предположение, может, дело в чем-то совсем другом, ухватилась я за соломинку, чтобы не разреветься. Я чувствовала себя
