Рано утром в аэропорту мы и сами сидим проигравшиеся, помятые, мрачные, держа в руках наше единственное богатство: два билета обратно в Лос-Анджелес. Нас приглашают на посадку. Цыплячьего цвета самолёт взлетает. Недалеко от нас дремлют, расслабившись, японцы: в эту ночь им повезло.
Мы приезжаем в Монреаль в самый разгар Олимпийских игр.
Моя подруга Диана Дюфрен размещает нас у себя, кормит и таскает нас ко всем своим друзьям — музыкантам, поэтам-песенникам, певцам. Канадцы — такие весёлые, такие гостеприимные люди, что чувствуешь себя у них как дома. Жиль Тальбо предлагает тебе записать пластинку, и ты тут же начинаешь думать о макете обложки, аранжировке, музыкантах, которые могут тебе аккомпанировать.
Единственная грустная нотка за время, проведённое в Канаде, — это футбольный матч, в котором принимает участие сборная СССР. Тебя пригласили футболисты. Мы сидим на трибуне, а сзади канадские украинцы в течение всего матча громко скандируют антисоветские лозунги. Тебе больно, ты страдаешь от этой ненависти, с которой вы сталкиваетесь повсюду в мире. Ты считаешь несправедливым, что спортсмены или артисты вынуждены расплачиваться за границей за политику с позиции силы, которую проводит правительство. Расстроившись, мы уходим со стадиона, не дожидаясь конца матча.
К счастью, на следующий день мы прекрасно проводим время у Люка Пламандона — поэта- песенника. У него небольшой деревянный дом на берегу озера, бобры строят плотину, и мы наблюдаем, сидя в байдарках, как они суетятся и снуют туда-сюда. После плотного ужина по-канадски ты поешь, и вечер заканчивается тем, что мы в первый и последний раз в жизни пробуем марихуану. Наши хозяева протягивают нам сигарету, мы сомневаемся, но друзья уверяют нас, что это совсем не противно и что особенно приятно после нескольких затяжек слушать музыку. Мы курим по очереди, ты вздыхаешь от удовольствия, мы слушаем музыку, я различаю каждый инструмент — впечатление такое, что весь оркестр играет у меня в голове. Но очень скоро я не могу больше бороться с усталостью и засыпаю. Последнее, что я вижу, — это твоё удовлетворённое лицо. Однажды вечером мы будем чувствовать примерно то же самое во время одного рок-концерта. Семьдесят тысяч человек, скучившиеся вокруг нас на трибунах и на газоне стадиона, курят траву. У нас кружится голова, и от усилителей, работающих на полную мощность, дрожит все внутри. Голубоватый столб дыма поднимается к небу, у каждого в руке горит зажигалка в знак братства Эмерсон, Лейк и Пальмер в энный раз исполняют на бис песни, и ты вдруг принимаешься петь во все горло Наши обалдевшие соседи привстают посмотреть, откуда исходит этот громыхающий голос, подхватывающий темы рока, и, заразившись твоим энтузиазмом, все начинают орать На стадионе мы почти оглохли, и ещё долго потом болела голова, зато отвели душу.
Несколько дней спустя мы едем к Андре Перри в сопровождении нашего верного Жиля Тальбо, который небрежно ведёт машину, одной рукой держа руль своего музейного «роллса». Мелькающий за окном пейзаж нам знаком ничто так не напоминает север России, как Канада, — те же берёзовые рощи, те же озера, то же светящееся небо. Мы подъезжаем к чуду современной архитектуры — дому из стекла Он прекрасно вписывается в берёзовую рощу и выходит на небольшое круглое озерцо, которое лижет ступеньки веранды Полная тишина царит в студии Там ты будешь записывать свою пластинку Андре Перри — волшебник звука, лучшее ухо Американского континента У него самое сложное оборудование, какое только есть, и мы просто потрясены звукооператорским пультом восемнадцать дорожек (это семьдесят шестой год!) — лучше не бывает В зале полно инструментов, расставлены широкие диваны, но особенно поражает вид сквозь стены — кажется, что находишься прямо в лесу На озере плещутся дикие утки, солнце отражается в меди инструментов Андре Перри подходит к нам, тепло пожимает тебе руку, потом представляет нам музыкантов Они все очень молоды, очень красивы — длинные волосы обрамляют романтические лица «Все похожи на Христа», — говоришь ты по-русски И правда, у них у всех озарённые лица, когда они начинают играть Ты работаешь с огромным удовольствием, легко, а между тем в пластинку вошли тяжёлые песни — «Спасите наши души», «Прерванный полет», «Погоня», «Купола» и особенно «Охота на волков» — крик страха и ярости.
