служебном туалете, а после колебался – писать ответ или не стоит; как все-таки послал письмо от имени Генри Джонса; как письмо вернулось и он порвал его, переписав номер телефона на клочок бумаги, а потом, во время перерыва на ланч, позвонил и ему назначили встречу на следующий день в половине первого. Он рассказал и о своем визите к женщине, о том, как она посоветовала оставить одежду в гостиной, а сама повела его в спальню. Впервые в жизни поступил он так ужасно! Дома в приступе раскаяния он сжег журнал и поклялся самому себе, что больше никогда это не повторится!
– А сейчас ответьте мне на один очень важный вопрос, сэр, – строго попросил сержант Смайли, когда Наткин закончил свою исповедь. – Никто с тех пор вам не звонил? Не требовал деньги за эти фотографии?
Сэмюэл Наткин покачал головой.
– Нет, никто не звонил. Я думаю, они за меня еще не успели взяться.
Впервые за весь вечер сержант Смайли мрачно улыбнулся.
– Они уже не смогут этого сделать, сэр. Да и фотографии теперь в руках полиции.
Сэмюэл Наткин посмотрел на него с надеждой.
– Ну, конечно, ведется следствие… Вы доберетесь до преступников, и я смогу чувствовать себя в безопасности. Скажите, сержант… что будет с фотографиями?
– Насколько я информирован Скотланд Ярдом, их уничтожат, сожгут.
– О, какое счастье! Скажите мне, а как же другие джентльмены? Их пытались шантажировать?
– Да, конечно, – ответил сержант. – Их тоже опрашивают. Нужно выявить тех, кто уже подвергся шантажу.
– А что, если заплативший джентльмен так напуган, что не признается даже полиции? Как вы об этом узнаете?
Сержант Смайли снисходительно усмехнулся – и это говорит клерк!
– А банковские расписки, сэр? У многих из пострадавших не больше, чем один-два счета в банке. Или продажа чего-либо ценного из имущества – вот вам и след!
Они уже подошли к выходу из квартиры.
– Я восхищаюсь тем, – сказал Наткин, – кто не побоялся обратиться в полицию, чтобы разоблачить преступников. Если бы дело дошло до меня, надеюсь, что поступил бы так же. Ведь пришлось бы, вероятно, давать показания. Конечно, анонимность предусматривается, но люди так догадливы!
– Вам не придется давать показания, мистер Наткин.
– Сочувствую тем, кому это предстоит.
– Никому из скомпрометированных джентльменов, сэр.
– Но я не понимаю… Как же обойтись без показаний? Ведь злоумышленников наверняка арестуют, и следствие…
– Мистер Наткин, – прервал его сержант, стоя уже в дверях, – следствие ведется по делу об убийстве, а не по делу о шантаже.
Надо было видеть выражение лица Сэмюэля Наткина!
– Убийство? – взвизгнул он. – Эти люди кого-нибудь убили?
– Кто?
– Шантажисты!
– Нет, сэр. Они никого не убили. Наоборот, какой-то шутник прикончил их самих. Вот и спрашивается, кто именно? Ох и проблемы с этими шантажистами… Кому только они не угрожали! Очевидно, какая-нибудь очередная жертва выследила их убежище и учинила над ними расправу. Но вот кто это? Звонили преступники всегда из автомата. Никаких записей, кроме списка намеченных жертв, не найдено. За что зацепиться? С чего начать?
– В самом деле, с чего? – пробормотал Наткин. – Их что… застрелили?
– Нет, сэр. Кто-то подбросил к их дверям посылку. Наверное, знал, где они скрываются. В посылке была шкатулка с ключиком. Когда ключик повернули, шкатулка открылась: на крышку надавила какая-то штучка, которую наши парни из лаборатории определили как пружинку от мышеловки. Сработало хитроумное устройство – и бомба разнесла обоих преступников в клочья.
Мистер Наткин смотрел на полицейского с таким удивлением, как будто тот только что сошел с Олимпа.
– Невероятно! – вырвалось у него. – Но где, скажите ради Бога, порядочный горожанин может раздобыть бомбу?
Сержант Смайли покачал головой.
– Сегодня, сэр, это не проблема. У ирландцев, арабов и прочих чужаков полным-полно всякого оружия. Это в дни моей молодости было по-другому, а теперь… Да любой старшекурсник химического факультета – будь у него все необходимое – сотворит вам бомбу за пять минут. Ну, доброй вам ночи, мистер Наткин. Думаю, что больше вас беспокоить не будем.
На следующий день в Сити мистер Наткин зашел в мастерскую Гуссета, где изготовлялись рамки, чтобы забрать фотографию, которую оставлял там на две недели. Он заказал для нее новую рамку и попросил подержать до тех пор, пока не выберет время и не зайдет сам.
Наконец фотография вернулась на столик у камина – свое законное почетное место.
На фотографии были изображены два молодых человека в форме саперного подразделения Королевской армии, которые сидели на корпусе «большого Фрица» – пятитонной немецкой бомбы. В разобранном виде перед ними лежало взрывное устройство. На заднем плане виднелась деревенская церквушка. Один из молодых людей, в форме майора, был худ и долговяз. Рядом с ним сидел упитанный коротышка с очками на кончике носа. Под фотографией стояла подпись:
«Искусным мастерам саперного дела – майору Майку Гэллорану и капралу Сэму Наткину – с благодарностью от жителей Стипл Нортона.
Июль 1943».
Мистер Наткин с гордостью посмотрел на снимок.
– Любому старшекурснику… – фыркнул он. – Скажет тоже!..
Примечания
1
Богарт, Хэмфри (1899–1957) – американский киноактер, исполнитель ролей гангстеров и полицейских.
2
Smiley – улыбчивый (англ).
