подправив пальцами высунувшийся из воды вожделенный предмет, с истомным вздохом впихнула его куда следует.
— Ну и бесстыжая же ты! — с явным восхищением вымолвила Лариса. — Я бы так не смогла…
— Сейчас сможешь… — пробормотала Эля, откинула голову, зажмурилась, сноровисто качнулась раз, другой, третий… Олега и девчонок окатило волнами, вода плеснула на пол.
— Дурдо-ом… — пролепетала Лида. — Психованная! Лариска, давай вылезем, у ней шарики за ролики заехали.
— Сидеть! — прикрикнула Эля и в то же мгновение опустила в воду обе руки.
— Ой! — Лида и Лариса пискнули, но ловкие пальцы Эли проворно очутились у них между ногами…
— Совсем сдурела?! Крыша поехала?! — но вырваться они не могли да и не очень стремились. Потому что Элины пальчики повели себя так ласково, так возбуждающе-нежно, что девчонки притихли, расслабились и прикрыли глазки. Теперь с трех сторон Олег слышал сдавленное тяжкое дыхание. Со всех сторон его облепила страстная женская плоть. Его-то, который еще никогда и ни разу.
— Бордель какой-то, — вымолвил Олег, ощущая, как Эля, вращая бюстом гладит его исхудалую грудь пышными мячиками. — Все сон и бред. Этого не может быть… Но хорошо-о…
— Может! Может! Может! — сквозь зубы выкрикивала распаленная, полубезумная Эля. — Ой, ма- а-а-а!
Она упала Олегу на грудь, ее губы заметались по его лицу, и, корчась поверх всех тел, застонала:
— Олежек! Миленький, прости! Прости! Прости, что только сейчас! Прости, ради Господа Бога!
— За что? — тихо прошептал Олег. — Мне не за что прощать. Потом она на несколько секунд притихла, целуя то Олега, то девчонок, уже с большей нежностью и меньшей страстью. Ладони плавно гладили то шрамы на теле Олега, то грудку Ларисы, то щечку Лиды… Но это вновь разогрело ее. Эля вновь было закачалась, но тут ее что-то осенило. Озорной, если не сказать, бесовский огонек вспыхнул у нее в глазах. Она приподнялась, освободила Олега, подхватила его под мышки и усадила себе на колени.
— Ну, Лариска? Может, попробуешь? Олежек, милый, ты ведь не кончил? Трахни ее! Ну пожалуйста…
Лариса этот вызов не приняла. Она решительно вылезла из ванны и сказала:
— Можете психовать как хотите. А меня тут больше не будет…
— А мне можно? — это совершенно неожиданно произнесла тихая, скромная Лида. Очень смущенно, но с большим желанием.
— Не надо. Это уже просто разврат и все, — сказал Олег сердито. — Унесите меня отсюда. Хватит этой срамоты. Остыньте девчонки. Хватит сумасшествия, а? Ведь это все не настоящее понимаете? Дурацкая игра какая-то!
— А я хочу! — с неожиданной злостью и упрямством в голосе заявила Лида. — И мне не стыдно! Нисколечки! Элечка, помоги ему!
— Неужели тебе не противно? — прошипела Лариса. — После этой лярвы? Да ее пол-Европы перетрахало! Еще неизвестно, что мы у нее из воды поймали?!
— Плевать! — выкрикнула Лида и рванулась к Олегу.
— Вали отсюда! — обернувшись к Ларисе, жестко сказала Эля. — За «лярву» ты мне еще ответишь!
Лариса подхватила одежду, полотенце и выскочила за дверь.
— Испортила все, зараза! — проворчала Лида, поглядев на Олега. — Остыл…
— Я же сказал: все! — рявкнул Олег. — Сделали из меня куклу! Звоните, на фиг, в дом-интернат, пусть туда забирают!
— Что ты! — воскликнула Эля. — Никуда ты не поедешь. Ладно, давай-ка, Лидусик, его оботрем и положим поспать. Не вышел у нас нынче праздник.
— Терпеть не могу, когда вы ругаетесь! — проворчал Олег, понемногу успокаиваясь. — И вообще то, что ты похабщину развела, — ужас. Я уже привык, что вы мне как сестры…
— Мы тебе не сестры, — вздохнула Лида. — Мне в пятнадцать лет первый раз приснилось, что мы с тобой целуемся, а потом ты в этом сне стал меня по груди гладить. Я уже давно тебя люблю. И Ларка любит, только она дура. К Эле приревновала…
— Оставьте вы все это, девчонки! — вздохнул Олег. — Не мне с вами в эти игры играть. Неужели трудно догадаться?
— Но сегодня-то понравилось? — спросила Эля.
— Не знаю. У меня раньше такого не было…
— Совсем-совсем?
— Совсем-совсем. Но только, понимаешь, я не думал, что это все так просто и похабно получится.
— Олежек, это я виновата, — покаялась Эля, — мне всегда хотелось, чтоб у нас это было. Если б не эти гады…
— Не вспоминай, ладно? Я все это понял. Но зачем ты Лариске то же самое предложила, а?
— Потому что мне хотелось, чтобы нам всем было хорошо. И тебе, и мне, и Лариске, и Лидке. Кто ж знал, что поругаемся?
— Вас надо за это по попам нахлопать. Когда Лариска с Лидкой были маленькие и не слушались, я их шлепал.
— Ага, — подтвердила Лидка, — а нам нравилось, что он нас шлепает, и мы нарочно не слушались.
Эля с Лидой вынули Олега из ванны, досуха вытерли, одели в чистое. Затем сами оделись и, посадив его на коляску, повезли в спальню.
Там, как ни странно, к ним молча присоединилась Лариса. Она помогла Эле и Лиде уложить Олега на кровать, укрыть одеялом и пристроить, как надо, «утку».
— Помиритесь! — попросил Олег. — При мне, пожалуйста. И дайте слово, что больше не будете ссориться и обзываться.
— Честное слово не будем, — дружно, как юные пионерки, ответили Эля, Лида и Лара.
— И давайте, чтоб у нас такого бардака, как сегодня, больше не было, — попросил Олег.
— А какой тебе бардак нужен? — съехидничала Эля.
— Никакого мне не нужно.
— Ошибаешься, миленький. Раз уж у тебя все это дело проснулось, то потребуется. Ты же молоденький, хоть и седенький.
— Раньше обходился как-то.
— Раньше у тебя ручки были целы, — как можно тактичнее сказала Эля. — А сейчас с култышками это не больно получится. И зачем, скажи на милость, тебе это надо? Я — в любое время, кроме рабочего, девчонки в принципе тоже. Между прочим, ты знаешь, я ведь не с каждым могу кончить. Некоторым клиентам приходится концерты по заявкам устраивать. А с тобой — по-нормальному, могла бы и еще пару раз, если б маломерки кайф не сломали.
— Не надо про эти твои дела.
— Ты думаешь, я грязная? Наоборот. Я все время проверяюсь, чтоб без презерватива — ни- ни.
— Ну не надо же, а? Неужели ты этим гордишься? Хоть бы соврала, что ли?
— А тебе бы легче было? Все равно кто-нибудь сказал бы. Получилось бы, будто я тебя нарочно надуваю. Зачем?
— Легче — не легче, а все-таки.
— Чудачок! Ты бы сейчас маялся, страдал. Вот, дескать, моя бывшая девчонка, честная и хорошая, а я на ней жениться не могу. У тебя и так мук полон рот. Вот я и сказала, чтоб ты не мучился. Дрянная, развратная, шлюха — чего о ней жалеть?
— Вчера это еще помогало. А сегодня после ванной — все по-другому. Теперь у нас уже что-то
