— Тебе надо за маму Зину замуж выйти! А тетя Вика пусть на дяде Мише женится.
— Ага, — подтвердил Сережка, — разве это папка? То его вообще дома нет, то пьяный приходит, как дурак, и в штаны писает.
— А так мы будем все вместе жить, — сказала Иришка. — Ты все равно нашу маму любишь больше, чем Вику. Потому что мама на тетю Лену похожа.
У Кольки, кажется, было свое особое мнение. Он дождался, пока все протараторят, и выдал на- гора:
— Тетя Вика тоже пусть остается. Она стреляет классно и карате знает. Даже в футбол играть умеет. А дядя Миша пусть за Люську выходит.
— Да он с ней совсем сопьется! — совершенно как взрослая баба, вздохнула Иришка. — Нет уж, пусть лучше папка на Вике женится. Она его спортом заниматься заставит, и он перестанет водку пить. И еще Вика Люське этой противной по морде надает.
Осведомленность молодого поколения была просто обалденная. Я лично аж онемел минуты на две, пока господа поросята и поросюшки выступали в прениях. Точно, с ними не соскучишься… Я, правда, был не в курсе, какие нынче существуют детские организации для октябрятского возраста: «августята», может быть, или «демокрята» какие-нибудь, опять-таки, не знал, чему там учат и какие морально-нравственные качества прививают, но то, как эти младенцы рассуждали, показывало, что новым мышлением эти граждане уже прониклись и готовность принимать нестандартные решения у них очень высокая.
— Знаете что, юноши и девушки, — сказал я, когда ко мне вернулся дар речи. — Этот вопрос сложный. Его надо решать спокойно, по-деловому, без спешки и оголтелости. Кому на ком жениться и кому за кого замуж выходить, мы еще подумаем. Тем более что я тут только сам по себе, мама Зина в отрубе, дядя Миша где-то гуляет, а тетя Вика посуду мост. Да дедушка еще есть, который тоже может не согласиться. Отложим это дело, а? Молчание — знак согласия. Теперь вопрос практический к лично моим детям: где вы собираетесь ночевать? Здесь или дома?
— Зде-есь! — завизжали Колька и Катька.
— Места хватит?
— Конечно! — пискнула Иришка. — Мы в «комнату страха» играть будем.
— Только не визжите, а то маму разбудите.
С чувством исполненного родительского долга я покинул Зинкины апартаменты и отправился восвояси.
В родных пенатах обстановка несколько изменилась, но Лариса еще находилась там и, похоже, вовсе уходить не собиралась.
Они с Викой убрали и помыли посуду, налили по здоровенной чашке кофе и, отхлебывая его помаленьку, вели беседу вполне трезвыми голосами. Больше того, это была научная дискуссия.
На меня они почти не обратили внимания. Ну, подумаешь, пришел тут какой-то полуграмотный. Поэтому я даже не стал возвращаться на кухню, а сразу проскочил в койку. Мне казалось, что я сумею быстро задремать и, глядишь, до утра отосплюсь нормально.
Однако не угадал. Бабы, которые в момент моего прихода говорили спокойно и вполголоса, вдруг перешли на повышенные тона.
— Ты так говоришь, потому что ошиблась! — раздраженно воскликнула Лариса.
— По-моему, уже достаточно ясно, что правы мы с Зиной. Мы экспериментально доказали свою правоту. А ты уперлась в свои дурацкие предположения, под которыми нет никакой рациональной основы, — и хоть кол на голове теши! Просто не хочешь признать, что проиграла, вот и все!
— Я? Проиграла? — вскричала Вика.
— Конечно! Вспомни, что ты говорила год назад, когда Чудо-юдо дал добро на эксперимент? Кстати, тогда и Зина была на твоей стороне. Как же вы тогда на меня набросились! Хорошо еще, что Сергей Сергеевич вас остановил, а то бы на части разорвали. У него, слава Богу, хватило ума настоять на продолжении работы. И сейчас мы имеем то, что имеем!
— А что мы имеем? — вызывающе спросила Вика. — Ты же, по сути дела, толком не поняла, какие результаты получила. И вследствие чего эти результаты получились такими, а не иными, ты тоже не представляешь. Потому что ты — биолог, генетик, а не нейролингвист. Больше того, ты вообще в данном случае больше выполняла функции зоотехника — ни больше и ни меньше.
— Ты пытаешься меня оскорбить, потому что завидуешь, — зло усмехнулась Лариса. — Элементарно завидуешь. И поскольку сказать по делу тебе нечего, лезешь в бутылку, выдумываешь какие-то псевдоаргументы. Вроде того, что в ход эксперимента вмешались какие-то потусторонние силы, чуть ли не сверхъестественного происхождения.
— Псевдоаргументы? — Вика прямо-таки кипела, я даже издалека, находясь в спальне, чуял это по голосу. — Это, милая моя, объективные физические параметры. И есть четкая корреляция…
— …Которая может быть чисто случайным совпадением.
— По девятнадцати позициям? Случайность?
— Бывает, когда и большее число совпадений не устанавливает закономерности.
— Я тебе уже все нарисовала на салфетке. И мне уже сейчас ясно, что все Зинкины сеансы программирования сопровождались изменениями в спецпомещении с «Black Box'ом». По времени они совпадают почти до секунды.
Сон начал постепенно отступать. Хотя я еще не очень врубился в суть бабьей перепалки, мне стало интересно. К сожалению, после того как Вика громко проорала последнюю фразу, они вновь перешли на спокойный тон, и я минут десять слушал их, очень плохо различая лишь отдельные слова, по которым было трудно разобрать, о чем речь. По интонациям, правда, мне удалось понять, что научные бабы не то вычисляют чего-то, не то чертят некие графики на салфетках. После этого десятиминутного затишья ор возобновился:
— Ерунда все это! — упрямо выкрикнула Лариса. — Ладно, допустим, что все эти колебания температуры и давления, изменения в напряженности электромагнитного поля, а также все прочие явления в спецпомещении, где хранится «Black Box», каким-то образом связаны с его деятельностью. Хотя и это еще нелегко доказать. Хорошо, я даже готова допустить, что все эти выбросы, совпадающие по времени с сеансами работы Зины на ГВЭПе, имеют какое-то отношение к «ящику». Ну и что? Почему ты считаешь, что он вмешивался в управление эмбрионами? Вполне возможно, что он просто реагировал на включение ГВЭПа. Так, как компас реагирует на металл. И все!
— В ЦТМО, — громко сказала Вика, — ежедневно включают ГВЭПы. Их больше десятка, причем есть намного более мощные, чем ГВЭП-10с, на котором работала Зина. Диапазон частот у всех ГВЭПов примерно одинаковый и довольно узкий. Многие из генераторов расположены гораздо ближе к спецпомещению «ББ», чем восьмой сектор. Спецпомещение, между прочим, находится в бывшем бомбоубежище тяжелого типа. Бетонный бункер заглублен на двенадцать метров, непосредственно камера, где находится «Black Box», имеет толщину стен полтора метра, двери двойные, раздвижные, с освинцовкой. Вокруг «ящика», чтоб тебе было известно, имеется трехслойная защитная сфера, наглухо герметизированная и практически полностью экранированная от волнового воздействия. По крайней мере, тех видов, которые известны. Я, конечно, не физик, но у нас их полно, и они убеждены, что даже если бы самый мощный ГВЭП-25мс врубили непосредственно в спецпомещении «ББ», не фокусируя на сферу, то напряженность поля внутри ее могла измениться лишь ничтожным образом. А ваш восьмой сектор находится черт знает где, почти в двухстах метрах, причем на поверхности земли. Тем не менее на каждое Зинкино включение «ящик» реагировал. Неужели тебе это еще неясно?
— Ну ладно, — отнюдь не уступчиво произнесла Лариса, — поверю, что «ящик» реагировал только на включение ГВЭПа в восьмом секторе. Но где у тебя доказательства того, что он «вмешивался» в нашу работу? И вообще извини меня, как эта штука может во что-то вмешаться? Я, правда, мало что о ней слышала и никогда не видала. Ты что, считаешь, что она обладает интеллектом? У тебя есть подтверждения?
— Да не знаю я, что это такое! — взвыла Вика. — Не знаю! И прямых доказательств насчет интеллектуальности «ящика» не имею. Но могу предположить, что раз такой объект избирательно реагирует на вашу деятельность в восьмом секторе, значит какая-то связь между ним и сеансами управления плодами есть! «Ящик» работает одновременно с Зинкиным ГВЭПом. Вот это я знаю точно.
