европеоидности черт — у них более широкие скулы, менее выступающие носы, и связано это не с татаро- монголами, а именно с финнами, вошедшими в состав славян. Ассимиляция финских этносов продолжается и поныне, скажем, в Карелии. А вот вглядитесь попристальней в эту звенигородскую вятичку...
— Она словно родом из Прибалтики...
— Вот именно! Ведь славяне и балты — выходцы из одной антропологической группы, жившей где-то на пространствах от Одера до Среднего Днепра. Правда, в западной или восточной части ареала и до нашей эры или уже в начале нашей — об этом идут споры. Впрочем, споры идут и о том, когда началась история славянской Руси, — заметил Пестряков.
...Согласно «Повести временных лет», славяне пришли на Русь с Дуная. На Дунае, по сообщениям византийских хронистов, они появились в VI веке (археологи считают — в V-м) и какое-то время спустя — на Руси. Однако...
Более двух десятилетий назад археолог Валентин Васильевич Седов установил, что Труворово городище под Изборском — первое укрепленное городище на Руси — возникло на рубеже VII - VIII веков.
Его поставили псковские кривичи вместе с обитавшими здесь финнами и скандинавскими пришельцами. Славяне, как выяснилось, поселились в этих местах еще в V — VII веках, то есть одновременно с появлением на Дунае! Любопытно, что по-латышски «русский» будет именно «криевс».
Пришли предки кривичей, как считает Седов, с запада, из польского Поморья между Вислой и Одером, из тех краев, что он полагает славянской прародиной. Так что заселение Руси шло, видимо, двумя потоками, и летопись неполна...
Исторические материалы, гипотезы, археологические находки — все это круг постоянных интересов сотрудников Лаборатории. Но безоговорочно верят они лишь своему методу реконструкции, разработанному М. М. Герасимовым, включающему такие средства исследований, как рентгенография, шкала соотношений — в разных точках — мягких тканей головы и черепа, химические анализы и т.п.
Метод Герасимова благодаря новым техническим средствам совершенствуется, помогая исследователям приблизить восстанавливаемый облик к реальности, от которой смогли бы оттолкнуться в своих поисках те же историки.
…Печально склоненное, словно бы в смертной усталости, лицо женщины. Надпись на табличке гласит, что это древняя рязанка, восстановленная ученицей Герасимова Галиной Вячеславовной Лебединской, долгое время возглавлявшей Лабораторию.
Старое название Рязань недаром возводят к значению «отрезанная окраинная земля» (хотя не исключено, что это переосмысление «эрзямс», от самоназвания эрзя мордвы, на земле которых вырос город.)
Лежавшая на высоком холмистом берегу Оки, на полсотни километров ниже нынешней, Старая Рязань обозначала восточный край Руси. До сих пор сохранились ее высокие валы и глубокие рвы... Первыми из славян здесь, конечно, появились вятичи. Было это в X столетии. Но лишь полвека или век спустя начинается подлинная колонизация этих мест торговый и ремесленный город притягивал население из разных краев Руси.
В 60-х годах на южном городище Старой Рязани обнаружили кладбище ранних поселенцев XI века, курганы которого были заровнены городом следующего столетия. Именно там нынешним главным раскопщиком городища В. П. Даркевичем среди прочих было найдено и это заурядное женское погребение конца XI века.
В могиле вместе с останками нашли бронзовую позолоченную пуговицу от ворота, а с каждой стороны черепа лежало по шесть височных серебряных колец. Такая форма височных колец — наследие древнего племени дулебов, широко расселившегося по нынешним Белоруссии и Украине и разделившегося на летописные племена волынян, дреговичей, древлян и полян (это установил В. В. Седов).
Я попросил Галину Вячеславовну немного рассказать об этой женщине, спросил, почему она решила придать ей такое печальное выражение лица.
— У нее и при жизни был такой скорбный вид. Судя по состоянию зубов, ей исполнилось 35-40 лет. Узкий, грацильный, то есть немассивный, череп, высокое узкое лицо, высокое переносье, тонкий с легкой горбинкой нос — такой тип лица свидетельствует, что она принадлежала к выходцам откуда-то с юго-запада Руси...
Кстати, историками давно отмечено распространение на рязанщине географических названий, перенесенных с юга. И, по мнению антропологов, население древнего города было близко к населению других городов западной и юго-западной Руси — полянам, дреговичам...
Коротка была жизнь этой женщины. Печальна ее судьба. Но еще более страшная жизнь ожидала ее потомков, если они не погибли в той демографической ловушке, которой — из-за эпидемий, голода, антисанитарии — являлся средневековый город.
В XIII веке потомки печальной рязанки могли стать участниками великой исторической драмы, сценой для которой послужила вся Русская земля. Именно события черного батыевого 1237 года и превратили впоследствии Старую Рязань в место постоянных раскопок.
Безбородый курносый славянин, довольно молодой по виду, и бородатый мужичок с волосами, схваченными обручем, — это работы Татьяны Сергеевны Балуевой, возглавляющей Лабораторию.
О них и состоялся разговор с автором реконструкций.
— Да, это действительно интересные типажи северных славян, — Татьяна Сергеевна на минуту задумалась. — На севере лежат территории, не затронутые татаро-монгольским нашествием, и потому сохранился наиболее автохтонный, то есть первозданный, тип славянина.
Черепа, наиболее характерные, были взяты из находок 90-х годов археолога Николая Андреевича Макарова. И вот, когда уже готовые реконструкции были помешены в музей Кирилло-Белозерского монастыря, местные жители стали «узнавать» своих знакомых и близких. А ведь их разделяет почти тысяча лет...
Я знал, что Н.А.Макаров изучал неписаную историю древних торговых путей, проходивших по Русскому Северу. Конечно, густые леса, прежде привлекавшие промышленников пушным богатством, давно уже выведены. Реки, по которым ходили ладьи, обмелели. Но селения, история основания которых уходит во тьму веков, — сохранились.
— Тот из них, что без бороды, — славянин 20-25 лет из могильника Никольское близ северного берега Белого озера, — продолжала Татьяна Сергеевна. — В середине XI века, примерно в конце правления Ярослава Мудрого, тут было поставлено небольшое дружинное поселение.
Вероятно, оно должно было контролировать путь от Новгорода на Волгу — в погребениях нашли монеты, привозные вещи, они свидетельствовали о занятии поселенцев торговлей. Но часть мужчин, судя по боевым топорам, была профессиональными воинами. Это было начало славянской колонизации здешнего края, населенного лесными финнами — весью, предками нынешних вепсов.
— Жизнь здесь была тяжела, славяне рано уходили из жизни, детей рождалось немного, и поэтому население сокращалось. Кстати, антропологически эти славяне были наиболее близки к тем, которые населяли нынешнюю Ленинградскую область, к западным балтийским славянам и латгалам. Вероятно, это были словене...
— Поселение запустевает спустя треть века. Макаров предположил, что отряд отозвали. Однако Т. И. Алексеева, известный антрополог-славяновед, считает, что поселенцы смешались с финнами, которых долгое время сторонились. Ибо только так могла выжить горстка людей, заброшенных в малообжитой край...
После этих слов Татьяны Сергеевны у меня неожиданно возникло яркое воспоминание: свинцовая струя Волхова, над ней на крутояре — «стога» древних курганов и светлые башни средневековой крепости Старая Ладога. И раскоп древнего поселения, где археологи обнаруживают то кузнечный горн, то
