«Ну, все, — обреченно подумал он. — А ведь ни о каком оружии речь не шла».
Пока он стоял в растерянности, девушка буквально втолкнула ему в руки чудовищную булаву и быстро отошла в сторону.
— Послушайте, мы так не договаривались... — начал было Ханц, но его прервали ликующие крики зрителей.
Он обернулся и похолодел. Из расступившейся толпы вышел громадный детина.
«Может это судья?» — с надеждой подумал Ханц, но в этот момент вождь вручил богатырю огромную палицу.
— Эй! Я передумал, я женюсь, клянусь, я прямо сейчас женюсь, немедленно... — но голос Ханца утонул в криках зрительского восторга.
Местный Геракл бросил презрительный взгляд на него и не спеша двинулся к рингу.
Оцепеневший от ужаса Ханц замолк, завороженно следя за надвигающимся на него гигантом.
Вождь занял почетное место и произнес длинную речь. Бурно жестикулируя, он призывал в свидетели предстоящего поединка и духов предков, и великого духа, покровителя племени мурронов, повелителя огня Орфинна, и всех других. Он также просил их даровать удачу достойнейшему и не допустить победы неправого.
Пока он блистал красноречием, туземный великан буквально пожирал глазами Ханца, играючи помахивая огромной дубиной.
— Послушайте, я же не хотел, давайте договоримся, я на все согласен... — жалобно простонал Ханц.
Вождь закончил свое выступление живописной пантомимой, выражавшей глубокое презрение к наглому оскорбителю обычаев. Опустившись в кресло, он слегка кивнул стоявшему возле барабана пожилому туземцу, и тот зычно прокричал:
— Согласно обычаям нашего племени, поединок идет без права просить о пощаде. Сходитесь.
Ханц с ужасом осознал, что сражения не избежать.
Его противник зло ухмыльнувшись, шагнул к центру площадки, где стоял циклопический барабан.
Ханц старался унять дрожь и, не торопясь, пошел навстречу, внимательно следя, чтобы этот музыкальный инструмент все время находился между ним и противником.
Туземец остановился и слегка постучал дубиной по выпуклому боку ритуального барабана, видимо, призывая противника к более решительным действиям.
«Все кончено», — решил Ханц. Он огляделся с чувством человека, прощающегося с жизнью. На него неотрывно смотрела девушка. В ее взгляде удивительным образом смешались испуг и восхищение. В этот момент она была невероятно красива.
«Боже, да она всерьез собралась замуж и переживает за меня!»
Потрясенный Ханц на секунду почувствовал себя рыцарем, сражающимся на турнире за честь прекрасной дамы. Тихий и застенчивый, он словно переродился. Немыслимая храбрость переполнила его душу, и, гордо расправив плечи, он отважно взглянул в лицо врагу. Тот скорчил жуткую гримасу и с диким воплем занес свою дубину.
Ханц зажмурился, и не в силах сдержаться, громко закричал от ужаса.
Когда он устал кричать, то наступила необычная тишина... Глаз Ханц не разжимал. Неожиданно он услышал, как что-то тяжелое упало перед ним на землю, а затем раздались какие-то странные звуки. Ханц робко приоткрыл один глаз и оцепенел. Его могучий противник лежал в пыли и, рыдая, бил кулаками по земле, словно ребенок, у которого отобрали любимую игрушку.
Это зрелище настолько потрясло Ханца, что до него не сразу дошел смысл речи вождя:
— ...и в честь этой славной победы, наш белокожий гость, прими...
— Какой победы? Разве я победил?
— Конечно! Твой голос был подобен раскату грома. Наш сильнейший крикун, этот величайший единоборец, был тих пред тобою как рыба, о, громогласный. И хотя ты не успел ударить во время поединка в священный барабан, мы простим тебе это отступление от традиций. Клянусь, даже наши старики не слышали еще столь громкого единоборства. Тобою одержана поистине великая победа. Не иначе сам дух Орфинн, установивший обычай состязаться в громкости крика, помогает тебе. Так что прими наши скромные дары, и приступим же, наконец, к свадебке...
