порой: «Мои предки — выходцы из...»
При всем внешнем различии этих людей было в них нечто общее: легкое рукопожатие — принятый знак приветствия, мягкая улыбка, тихий голос и доброжелательный взгляд; однако — полушутя, полувсерьез — наших девушек предупредили: «До сейшельцев-мужчин не дотрагивайтесь. Они легко воспламеняются...»
Островная, изолированная жизнь привела к появлению культуры, замешанной на традициях европейских, африканских и азиатских. Но чем еще обернулась отдаленность Сейшел?
Вот несколько фактов:
...Только на Сейшелах растет веерная сейшельская пальма — коко-де-мер. О ней — разговор впереди.
...Острова Альдабра, самый крупный коралловый атолл мира, — последнее прибежище гигантских черепах в Восточном полушарии. Еще два века назад они обитали более чем 30 на островах Индийского океана.
...На острове Кузен путешествующих встречает деревянный щит с надписью: «Этот остров принадлежит птицам. Не беспокойте его хозяев». Остров приобретен Международной организацией по охране птиц: в апреле-мае здесь гнездится четверть миллиона пернатых, и среди них есть редчайшие. В тропическом лесу ни на секунду не затихает птичий гомон...
Подобным примерам несть числа. Свыше 80 уникальных видов растений уцелело на островах с тех пор, как в тропических лесах Сейшел появился человек. Только длительной изолированностью островов, сравнительно коротким общением с человеком да прекрасным муссонным экваториальным климатом (круглый год от 24 до 32°!) можно объяснить то, что так много сохранилось редких растений и животных.
Всего Сейшелы насчитывают 115 островов, но лишь около сорока из них — обитаемы. Дело в том, что большинство островов — коралловые атоллы. Они невысокие, их часто захлестывают волны, они не удерживают влагу, приносимую муссонами, на них беднее растительность — и жить на таком пятачке посреди океана, видно, не очень-то удобно.
Гораздо увереннее чувствует себя человек на гранитных островах, их на считывается 39. Они родились в результате тектонических процессов много миллионов лет назад, тесно примыкают друг к другу, создавая — пусть иллюзорную видимость близости Большой земли (Сейшелы нередко — и ошибочно — причисляют к архипелагам. Действительно, эти острова имеют многие свойства архипелага, кроме одинакового происхождения и сходного геологического строения. На картах и в справочниках их называют не иначе как Сейшельские острова, примечание автора). Они выглядят, как остатки некого обширного континента, и потому в прошлом геологи склонялись к предположению, что существовал в далеком-далека обширный материк Ле-мурия, простиравшийся от Мадагаскара до Индии; когда же он ушел под воду, остались Сейшелы — незатопленные участки Лемурии. И хотя ныне ученые отвергают возможность затопления целого материка, предположение, что некогда Сейшелы были одним крупным островом, потом частично затопленным, — остается.
Как бы то ни было — сегодня на этих гранитных осколках посреди океана живет почти 70 тысяч человек, потомков тех, кто начинал осваивать острова.
Дорога, прорубленная в скалах, уводила на юг острова. Мы ехали из аэропорта в гостиницу «Клуб «Плантация» («Plantation Club») и рассуждали о том, как все-таки приблизились сегодня Сейшелы к остальному миру.
Ночь, проведенная в комфортабельном лайнере, пробежала незаметно. Ведь на высоте десять километров плыл навстречу дню кусочек теплого человеческого дома, и на борту для тебя было все необходимое: еда и питье, мягкий плед, наушники и даже маленькая сумочка (подарок «Эр Франс») с набором туалетных мелочей и черными матерчатыми очками, чтобы тебя не ослепило восходящее солнце.
И вот ты в другом полушарии Земли... Раньше на острова заходили лишь случайные суда, но в 1970 году построили современный аэропорт — на насыпи, сооруженной вдоль океанского побережья; подходящей для аэродрома естественной ровной площадки на гористом острове не нашлось. Действительно, остров Маэ еще на подлете показался нам цельной, вытянутой на два-три десятка километров горой, над которой поднимались отдельные вершины.
Дорога узкая — она петляет, то опускается, то вновь поднимается, и каждый раз глаз отмечает четыре цвета острова: синий океан, белый пляж, серый камень и зелень — всех оттенков. Поразительно, как на таких гранитных откосах и между ними растут пальмы и ярко-зеленые бананники; повсюду — красные, розовые, оранжевые цветы бугенвиллей, охряно-красный гибискус, раскидистые кроны таканако.( Таканако — одно из любимых деревьев сейшельцев; его древесина идет на строительство и различные поделки, прим. автора)…
Буйство зелени и красок продолжилось и в парке при гостинице.
Окна номеров были распахнуты в сад — на зеленую траву, усыпанную опавшими цветами магнолии, на заросший кувшинками пруд, за которым поднимались серые скалы; с открытой террасы, где обедали, виден был бассейн, а за ним — синь океана. Казалось, гостиница специально построена так, чтобы человек все время находился в окружении природы, созерцая ее красоту, слушая ее звуки, и отдыхал душой... Управляющий гостиницей Леонел Альварес подтвердил: да, именно с этой мыслью построен «Клуб», и добавил, что на Сейшелах вообще запрещено строить здания выше пальм, чтобы не портить пейзаж.
Наш «Клуб» не был исключением среди многочисленных гостиниц острова, весьма благоустроенных и не случайно вынесенных на окраины Маэ, на берег океана. Почти все они (а повидали мы их немало, потому что у работников фирмы «Люкс М Тур», сопровождавших нас, была задача познакомиться с гостиницами на Сейшелах, чтобы знать, что предлагать клиентам в Москве), исповедали тот же принцип — приблизить человека к природе.
Как же я была благодарна за это, когда однажды ночью после тропического ливня открыла в своем номере, наполненном всеми благами цивилизации, двери в сад и шагнула прямо в тропическую ночь. Одурманивающе пахли цветы. Кричала какая-то незнакомая птица. Ветер шелестел верхушками пальм, и с них веером летели теплые брызги. А рядом — шумел океан...
Замечание Альвареса о высоте зданий на Сейшелах мне запомнилось, и после, во время поездок по острову, я смотрела во все глаза, пытаясь найти хоть одно здание выше пальм. И не нашла. Среди зарослей мелькали крошечные домики под пальмовыми крышами, одно-двухэтажные здания на каменных цоколях, трехэтажная школа рядом с католическим кладбищем с белыми крестами — но пальмы шумели и над ней.
Даже в Виктории, столице, дома были одно-, двух-, трехэтажные. Город вытянулся у подножия гор, и, чтобы пройтись по его главной улице, хватило и пары часов. Это, видимо, самая маленькая столица мира, но в ней — единственном городе на Сейшелах — проживает более третьи всех жителей островов, и в ней, как и во всякой столице, можно отчетливее ощутить, как и чем живет страна.
Главная улица начинается у порта. Здесь оживленно: целый день катера развозят людей, в том числе и туристов, по островам. Много яхт, рыболовецких суденышек.
Чем ближе к центру, тем более официальными становятся здания. Национальная библиотека, банк, министерство туризма, Национальный музей и... центральная площадь (точнее, площадка, перекресток). Здесь стоит башня с часами, крашенная серебряной краской, повторяющая в миниатюре известную лондонскую башню на Воксхолл-Бридж-роуд. Пылкие жители Виктории называют свою достопримечательность «наш Биг-Бен».
Рядом, на тротуаре, — веселый развал. Чего тут только нет! Развеваются разноцветные парео (накидки, сходные с сари), шляпы из пальмового волокна образуют настоящие пирамиды; раковины, кораллы, морские ежи, поделки из камня, дерева, панциря черепахи, кокосового ореха...
Дальше идут улочки, заполненные магазинами и магазинчиками, и неспешная прогулка по ним непременно приведет к базару. Вот здесь-то без труда узнаешь, чем питаются сейшельцы. Прежде всего — рыбой, в тот день на прилавке лежали тунец, рыба-снайпер и голубой марлин. В овощном ряду — огурцы,
