не успел опомниться.
«Операция» прошла успешно и, забегая вперед, можно смело утверждать, что наша колбаса — лучшая колбаса в мире. Она благополучно доехала до самого Полюса. Правда, примерно одна треть ее все же стесалась о дрейфующие льды Северного Ледовитого океана...
С моими санями фокусы с «чешуей» не проходят. Не выдерживают даже полозья из лыж, выкрашиваются. Приходится оставшийся кусок от лопаты крепить и к левому полозу. Теперь это уже не сани, а настоящий танк. Если тянуть его по уже проложенному следу терпеть можно, но идти первому по рыхлому снегу в торосах — нужны нечеловеческие усилия.
До ночевки дотянул на одной воле. В глазах темно. Ребята говорят, что рядом проходит какой-то одиночный след. Кто-то шел то ли на лыжах, то ли на снегоступах. Вероятнее всего, это следы Берга Оусланда, посмотрю утром. Сейчас мне не до Берга и не до Мицуры.
27 марта. Подходит к концу вторая неделя, как мы вышли на лед. Продвинулись всего на 80 километров. В среднем это меньше, чем по 6 км в день. Таких низких темпов движения у нас не было ни в 1989-м, ни в 1990-м. Правда, тогда не было и такого груза. Чувствуется, что у мужиков моих начинают закрадываться сомнения — а одолеем ли?
Прошу всех внимательнее посмотреть, что у каждого в рюкзаке и в санях. Чувствую, что тащим слишком много лишнего. Сборы на о.Среднем были настолько скорыми, что досконально разобраться со снаряжением каждого было просто невозможно. Правда, в команде нашей новичков нет. У всех по 25-30 лет экспедиционного стажа. Сами все понимают, да и говорили не раз о том, что вес индивидуального снаряжения не должен выходить за 10 кг, ведь все это тащить нам самим.
Разговор на эту тему все-таки возымел действие: килограмма по два-три удалось сбросить каждому.
Мне приходится перераспределять груз. Больше кладу в рюкзак, облегчаю носовую часть санок. Это сразу же сказывается, и теперь можно быть уверенным, что сани пойдут легче. Если бы еще парни почаще выходили на тропежку. Но, очевидно, пока говорить об этом рано. Видимо, каждый выкладывается настолько, насколько может.
Почти у каждого какие-то проблемы. Но больше всего не повезло Ивану Федоровичу. При падении в торосах получил сильный ушиб мышцы бедра, и теперь наш завхоз, он же массажист, Андреич не дает пострадавшему покоя и почти каждый вечер устраивает ему сеансы массажа. На лыжне Иван — лидер, и мириться с тем, что он не может взять на себя нагрузку тропящего, ему, конечно, нелегко.
Чаще всего мне на смену выходит Василий Васильевич, горноспасатель из Норильска. При его явно не богатырском весе и росте тащить 100-килограммовые сани по всей теории просто невозможно. Василию приходится больше брать на плечи, чтобы как-то компенсировать недостаток собственного веса. Только после этого удается перехитрить законы физики и выходить победителем в единоборстве с санями. Парень этот, похоже, не двужильный, а многожильный.
То, что получается у него, под силу далеко не каждому. Взять хотя бы его одиночные лыжные сверхмарафоны по Таймыру. А если еще рассказать о его четверых ребятишках... Уникальный человек.
Начинает пробовать себя на тропежке Виктор Владимирович как мне показалось, главная надежда томичей. Он всегда в прежних путешествиях брал на себя роль штурмана, впередсмотрящего. Основная слабость Виктора Владимировича — давать полезные советы. Часто, подойдя к очередному препятствию, Владимирыч снимает рюкзак, отцепляет сани и, взобравшись на обзорную точку, пускается в пространные объяснения как, по его мнению, лучше пройти в торосах. Сквозь ветер и натянутые на голову капюшоны ничего, конечно, не слышно, но, по выразительным жестам и открывающемуся рту, мы понимаем, что Виктор Владимирович все еще дает свои рекомендации. Нередко, так и не дождавшись «впередсмотрящего», группа продолжает движение, а Виктор Владимирович пристраивается в кильватер всей нашей колонны...
На это можно было бы не обращать серьезного внимания, но порой Владимирыч умудрялся давать советы, идя вторым, третьим, а то и где-то из хвоста колонны, делая при этом завидные рывки, говорящие о скрытой в его теле мощи.
Несмело пробует свои силы Борис Дмитрич, но 15-20 минут его тропежки, как правило, заканчиваются в непролазных торосах, откуда потом очень долго приходится выбираться, и нередко «челноком».
Нашим операторам Виктору Русскому и Ивану Кужеливскому достается и без тропежки, а Андреича не пускает вперед старая травма. В 1991 году на Земле Франца-Иосифа порвал сухожилие, теперь ходит с лавсаном, так что надо быть осторожнее, а на тропежке это практически невозможно.
29 марта. Наконец-то вчера под вечер пересекли 82-ю параллель. Далась нам она не просто, но главное — движемся...
Если говорить откровенно март нас порадовал погодой. Мы были готовы встретить морозы под 45 градусов, а температура держалась в среднем около 25.
Солнце, если и скрывается, то ненадолго, хотя для нас это не так уж и важно. В прежние годы мы только по солнцу могли определить свои координаты. Сейчас используем надежный японский навигационный прибор, который в считанные секунды показывает наши координаты с точностью до десятой доли секунды. Фантастика.
Мы можем безошибочно определить нужный азимут, пройденный путь, насколько наш лагерь от дрейфовал за ночь или за время обеденной стоянки и многое другое, что заложено в компьютерную программу, однако стараемся этим не злоупотреблять — бережем аккумуляторы.
На аккумуляторах у нас вся техника: радиостанция, видеокамера, навигационная аппаратура и даже фотокамеры. Выручает солнечная батарея. На каждом обеде она в работе идет заряд. Если бы не солнечная батарея вряд ли нашему видеооператору удалось бы отснять столько великолепного материала. Ведь на морозе штатная батарея разряжается буквально через пару-тройку минут работы.
Да и радиосвязь вряд ли могла бы быть такой устойчивой и надежной. С ужасом вспоминаю май 1990-го, заключительный этап нашей полюсной экспедиции, когда наши сигналы перестали доходить до «базы». Тогда на себе, в спальнике отогревали «мертвые» аккумуляторы для того, чтобы в назначенное время подать короткий сигнал, означающий, что мы на Северном полюсе и с нами все в порядке.
Сейчас каждый вечер передаем на Средний «новости с маршрута», а Вася Ленков подробно докладывает нам: Мицура уже на широте 85° 11', Берг Оусланд несколько западнее, в пяти минутах от 85 параллели. Проходят за сутки по 11-12 минут. Нам пока это не удается, хотя на той широте, где сейчас находимся мы, они тоже выглядели довольно скромно.
30 марта. Живем по установившемуся режиму. В 4.30 встают дежурные, готовят завтрак и через час поднимают остальных. Около часа-полутора на утренние сборы. До обеда нужно сделать четыре перехода по 60-70 минут с 10-15 минутными перерывами для отдыха.
Во время коротких «пятиминуток» обязательная подкормка: орехи, курага, шоколад, изюм, конфеты и т.п. Со временем «технику» подкормки усовершенствовали: стали раздавать причитающиеся на день «восточные сладости» по утрам, чтобы избавить тех, для кого эти продукты еще и просто груз, заниматься дележкой на морозе. Это несомненный плюс для одних, но одновременно и невероятное искушение для других.
Обед, как правило, занимает около 2,5-3 часов. Быстро устанавливаем палатку, выстилаем коврики, и при желании можно даже выкроить часок для сна. Безусловное лидерство в этом деле захватил Иван Федорович. Порой не успеваем поудобнее расположиться в кружок и вытянуть гудящие от усталости ноги, а из дальнего угла уже доносится мерное сопение — Иван Федорович «восстанавливается».
После обеда вновь четыре перехода общей продолжительностью от 4 до 4,5 часов и остановка на ночлег. В 21.00 связь с «базой», ужин и около 22-23 — отбой.
Коррективы в этот распорядок дня вносят только ремонты, которых, кстати, стало меньше, и серьезные препятствия в виде разводьев, зон торошения и т.п., о чем сказать, что их стало меньше, нельзя.
3 апреля. Утром, примерно в километре от лагеря, увидели огромный айсберг словно далекий остров с горными вершинами и долинами рек. Картина фантастическая, но тяжелейшая дорога быстро
