Черчилль снова стал премьер-министром Англии. Теперь он, осторожничая, проводил умеренную внутреннюю политику, а в области политики внешней все усилия британского премьера неизбежно сводились к сплочению с правительством США перед лицом советской атомной угрозы. Однако американцы не хотели отдавать «старушке Англии» приоритет в борьбе с СССР, и многократные поездки Черчилля в Америку для установления «особых отношений» результата не возымели. Желая хоть как-то подсластить пилюлю, конгресс США избрал сэра Черчилля Почетным гражданином (за всю историю Америки такие факты единичны, позже этой чести удостоится русский писатель Солженицын).
В 1953 году была отмечена еще одна ипостась Уинстона Черчилля: Нобелевский комитет присудил премьер-министру Великобритании премию по литературе. Когда в политической деятельности сэра Уинстона случались вынужденные перерывы, он всякий раз находил утешение в писательстве. В 30-е годы завершил многотомный труд «Мировой кризис, 1916—1918» и написал автобиографическую книгу «Ранние годы моей жизни», много лет работал над шеститомной «семейной» эпопеей «Жизнь Мальборо». Получив Нобелевскую премию за военно-мемуарную литературу, Черчилль оказался в хорошем соседстве: годом раньше лауреатом стал Франсуа Мориак, а в следующем, 1954м, «при-нобелем» назовут Эрнеста Хемингуэя.
В последние годы у Черчилля для писательства не было ни физических, ни интеллектуальных сил. Финальным, изданным при жизни сэра Уинстона, станет его четырехтомник «История народов, говорящих на английском языке».
Возраст то и дело напоминал о себе: Черчиллю было уже 80 лет, он все сильнее страдал от депрессий и явно терял душевные силы. 5 апреля 1955 года под нажимом молодого поколения консервативных политиков сэр Уинстон покинул свой последний государственный пост. Ни врученный ему двумя годами ранее орден Подвязки, ни многочисленные хвалебные речи не утешили сэра Уинстона в его прискорбном состоянии.
Уйдя из политики, сэр Уинстон провел последние десять лет жизни в статусе пенсионера. Чаще жил в Чартвелле, а зимой – в лондонском доме, рядом с Гайд-парком. Когда становилось совсем скучно, уезжал на любимую французскую Ривьеру или отправлялся в путешествие по Средиземному морю на яхте «Кристина», пользуясь приглашением ее владельца, греческого миллионера Онассиса. Старческая немощь удручала Черчилля, хотя он продолжал шутить и над ней – когда крупье казино шепнул великому игроку, что у того расстегнуты брюки, сэр Уинстон только фыркнул: «Дохлая птичка уже никогда не выпорхнет из своего гнезда…» В начале 1965-го Черчилль простудился, слег, и 15 января произошло кровоизлияние в мозг – в сознание он уже не вернулся…
24 января 1965 года лондонская «Таймс», за 90 лет до этого известившая о приходе в мир очередного отпрыска клана Мальборо, сообщила, что умер сэр Уинстон Черчилль. В нарушение традиции – заняв всю первую полосу портретом великого соотечественника. Специальный мемориальный выпуск содержал подробную биографию покойного и массу его фотографий, от бытовых до официозных. Великобритания погрузилась в траур.
За три года до смерти, поскользнувшись на мраморном полу казино, Черчилль сломал бедро и тогда, лежа на больничной койке военного санатория, написал сценарий собственных похорон: «Я хочу, чтобы меня похоронили, как простого солдата».
Завещание Черчилля было исполнено, только с одной поправкой – Англия проводила великого солдата империи с королевскими почестями. Даже советское телевидение, для которого «человек в цилиндре» всегда был персоной нон грата, показало траурный репортаж: прощание с Черчиллем в соборе Вестминстерского аббатства, последний путь траурного кортежа к Темзе, где покрытый британским флагом гроб перенесли на военный катер, отчаливший в направлении родового поместья. Там, в окрестностях Блэнхейма, на скромном кладбище возле старинной приходской церкви сэр Уинстон Черчилль обрел последний приют.
Старшие дети Черчилля целиком посвятили себя заботам о памяти отца. Сэр Рэндолф занялся его богатым литературным наследием, подготовил к изданию многотомное собрание сочинений и открыл Архивный центр. А дочь леди Сара Соулз все силы направила на устроительство музеев. Первым стал открытый для туристов дом в Блэнхейме, с мемориальной комнатой, некогда служившей для хранения шляп и горжеток: факт рождения там сэра Винни оформили приличествующим случаю интерьером – старинной кроватью и другими предметами обстановки того времени. Не обошла леди Соулз своим вниманием и СССР – в Крыму, в знаменитом Ливадийском дворце, открыла кабинет-библиотеку с уникальными документами Ялтинской конференции и собственным подарком – бюстом отца. А в 2005-м – по случаю 60-летия окончания Второй мировой войны – в Лондоне станет общедоступной секретная штаб-квартира Черчилля, где он и его правительство работали во время военных действий.
Сам сэр Уинстон Черчилль давно стал памятником – его мешковатая бронзовая фигура на фоне Вестминстера сегодня такая же лондонская достопримечательность, как Тауэрский мост и часы Большого Бена.
Георгий Елин
Медпрактикум: Тайны бога Гипноса
История представлений о сущности сна уходит в глубокую старину. Тайных чар древнегреческой богини ночи Нюкты опасался сам громовержец Зевс. Ее силу множили сыновья-близнецы – бог сна Гипнос и бог смерти Танатос. Они не случайно названы близнецами – погруженность в сон и уход в мир вечного покоя виделись древним грекам как родственные состояния. Не меньшим ореолом преклонения был окружен бог сновидений Морфей – разгадыванием его тайных посланий, получаемых людьми во время сна, занималась особая каста дельфийских жрецов-предсказателей.
Сущность сна и сновидений многие века занимала философов и психологов. В зависимости от своих воззрений они понимали сон или как мистическое состояние, или как специфическую работу мозга. В древнеиндийском эпосе «Упанишады», созданном за тысячу лет до нашей эры, уже говорилось о трех формах существования – бодрствовании, сне глубоком и сне со сновидениями. Аристотель расценивал сон как некое пограничное состояние «между жизнью и не жизнью». Большой вклад в понимание сущности сна внесли русские ученые И.М. Сеченов и И.П. Павлов. Последний, определяя сон как «разлитое корковое торможение», рассматривал его как один из важнейших вопросов в изучении высшей нервной деятельности человека.
Таким образом, сон понимался исследователями двояко: и как естественный физиологический процесс, и как проявления глубинной работы подсознания. И по-другому быть не могло, так как в значении «сон» представлены разные стороны человеческого существования. Чтобы дифференцировать их, было принято рассматривать отдельно сон – как восстановительный процесс и сновидения – как отображение каких-то образов во сне.
Изучением сна как явления занимается наука, называемая сомнологией. Причем пионером в экспериментальной сомнологии была русская исследовательница М.М. Манасеина. Она первая в 80-е годы XIX века начала проводить опыты на лабораторных животных. Но так как в то время еще не было соответствующей аппаратуры, способной регистрировать процессы, происходящие в мозге во время сна, научное подтверждение ее исследованиям было получено только в середине прошлого века, с внедрением метода продолжительной полиграфической регистрации состояния спящего. Данный метод объединяет запись биоэлектрической активности головного мозга (электроэнцефалография), активности мышц (электромиография), а также движений глаз (электроокулография). Он позволил выявить не только то, что во время сна в организме происходит множество видимых и невидимых процессов (только движений тела
