Карибский кризис как запал третьей мировой – термоядерной – и потому последней на планете войны. Обе сверхдержавы поспешно наращивали арсеналы атомных бомб, атомных боеголовок для ракет и торпед, угрожая друг другу превентивными ударами и ударами возмездия. В Америке и Советском Союзе, в Швеции и Германии, Франции и Китае развернулось бешеное подземное строительство. Под скалы и в шахты прятали командные пункты и баллистические ракеты, ангары и военные заводы... Целые города уходили в земные недра, ветвясь там, как кротовые норы. Вот тогда-то – летом 1957 года – в Балаклаве и появились маркшейдеры Минспецмонтажа...
Работали круглосуточно, как шахтеры, в четыре смены. Шаг за шагом, кубометр за кубометром, день за днем и год за годом... Общая выработка скального грунта превышала 25 тысяч кубометров. В скальной толще западного утеса возникали рукотворные расщелины и пещеры, которые превращались в подземные дороги, шлюзовые камеры, цеха, арсеналы, хранилища, кабинеты, причалы, в глубоководный канал и сухой док, в который могла войти подводная лодка. Вообще же, в случае ядерной угрозы, в подземной гавани могли укрыться целая бригада субмарин, а также несколько тысяч человек.
– О ходе строительства Хрущеву докладывали особо, – рассказывает Владимир Стефановский. – И конечно же, торопились отрапортовать генсеку о досрочной сдаче объекта. Док решили не удлинять, чтобы не затягивать сроки. Поэтому подземный завод смог принимать только средние подводные лодки, а когда на Черноморский флот стали приходить большие, укрытие стало терять свое оборонное значение. Неразумно было строить такую махину всего лишь под один проект... Говорят, когда Хрущев осмотрел сооружение, махнул рукой и сказал: «Надо отдать все это виноделам!»
– И отдали бы! – продолжает рассказ Стефановского бывший вице-мэр Севастополя Валерий Иванов, когда мы встретились с ним после нашей вылазки. – Шла бурная кампания «Перекуем мечи на орала!», резко сокращались Вооруженные силы, поживому резали флот. Но за судьбу балаклавского Укрытия вступился адмирал Николай Герасимович Кузнецов, который хоть и пребывал в опале, но отчаянно бомбардировал ЦК КПСС своими спецдокладами и письмами. Он и отстоял подземный завод. Строили его пять лет: с 1957 по 1961 год. А эксплуатировали на полную мощность почти треть века, вплоть до 1993 года,, когда его передали Украине.
Впереди забрезжил слабый свет. Потом дуга подземного канала вспыхнула ярким овалом выхода в море. Мы причалили к массивной железобетонной перемычке, скорее обрушенной, чем опущенной в воду. Взойдя на нее, увидели скопище медуз, кишевших в конце канала. Они прятались тут от надвигающегося шторма. В этом был свой символ: противоатомное укрытие для подводных лодок превратилось в убежище для медуз.
Да, создание этого шедевра военно-морской фортификации – грандиозный человеческий труд и многие миллионы тех рублей, которые вполне соответствовали тогда долларам. Бросить Укрытие на дальнейшее разграбление и запустение или же попытаться извлечь из «Черной дыры» хотя бы часть тех средств, которые она поглотила? Эту проблему решают сегодня отцы города во главе с Александром Кунцевичем. Севастопольское Морское собрание предложило балаклавской мэрии проект создания в противоатомном укрытии подводных лодок историко-заповедную зону «Подземелье „холодной войны“. В нее бы вошли тематические экспозиционные залы, размещенные в бывших цехах и арсеналах, подводная лодка, стоящая у подземного причала, туристский центр, кинозал с хроникой времен активного военного противостояния двух политических систем, наконец, подземный мемориал, где была бы увековечена память подводников, погибших на той – без выстрелов – воистину холодной войне в океанских глубинах.
Бывший вице-мэр Севастополя, а еще раньше начальник Штаба гражданской обороны города капитан 1 ранга запаса Валерий Борисович Иванов утверждает со знанием дела:
– Весь подземный комплекс с системой шлюзования, штреками и системами жизнеобеспечения является единственным в СНГ историческим памятником военно-инженерного искусства «холодной войны». Его надо не только сохранить, его можно с толком использовать. «Труба», в которую влетели миллионы рублей, должна вернуть их сторицей. Смотрите, ведь своды и канал Укрытия позволяют крейсерским яхтам заходить в подземную гавань со всем своим стоячим такелажем. Наш культурно- исторический центр «Севастополь» предлагает создать там международную яхтенную марину, спортивно- экскурсионную базу подводного плавания, музейно-туристические маршруты... Правда, есть и более приземленный проект – выращивать в штольне шампиньоны. Но в любом случае необходима полная демилитаризация бухты. Только тогда можно будет надеяться на серьезные инвестиции в проект, в том числе и зарубежные. На конверсионном объекте уже побывали торговые атташе из сорока трех стран мира...
А пока в «Черной дыре» глухо ухает кувалда очередного добытчика...
Куда бы ни шел, не сворачивал, ноги сами приведут тебя на набережную. Немноголюдна она ныне: гостей мало, а обывателям не до прогулок. В глаза настырно лезут киоски с пестрой завозной, преимущественно турецкой, дребеденью. Серый бетонный забор, отгораживающий гавань от прохожих, еще не сломали, и он мрачно высится, напоминая печальной памяти Берлинскую стену. Под его сенью пристроились торговцы: в мешках, коробках, ведрах – кизил, грецкие орехи, ядреные крымские яблоки, красный ялтинский лук...
Каждый местный школьник знает, что имя их города в переводе с тюркского означает «рыбное место». Но где же воспетые Куприным уловы балаклавских рыбаков – кефаль, камбала, семга и севрюга? Ныне их шаланды возвращаются из подтравленного моря разве что с пикшей.
Стриженый паренек из местных байкеров разложил на сиденьях своего мотоцикла планшеты с медными, оловянными, железными мундирными пуговицами. Тут и застежки английских гренадеров, и итальянских берсальеров, и французских гвардейцев, и солдат вермахта, румынской армии. В отдельной кучке орленые пуговицы русских полков... Не спрашиваю, где взял, – сей урожай снят на бывших бранных полях под Севастополем и Балаклавой. Густо засеяны они военным железом...
Балаклава и сама напоминает ныне солдата, отслужившего верой и правдой двадцать пять лет и оставшегося в драной шинельке, со сломанным ружьем и дырявым барабаном.
Обезденеженный город застыл пока в ожидании скорых, как все здесь надеются, перемен.
Николаи Черкашин
Загадки, гипотезы, открытия: Чупакабрас: неведомое в природе или космические вампиры?
Чупакабрас (от испанских слов chupar – сосать и cabra – коза) появляются, как выходцы из ночного кошмара. Вот уже несколько десятилетий ученые ломают головы, к какому виду, семейству или даже классу отнести этих тварей – пожирательниц скота в Латинской Америке. Да и не только там, как выясняется... Кто их видел? Знает ли кто-нибудь, откуда берутся чупакабрас? Являются ли капризом природы или результатом генетических опытов какого-то неправительственного ведомства? Гипотез вокруг этих адских созданий множество, и авторы некоторых из них прямо говорят о вампирах и оборотнях. И тогда старые легенды представляются в совершенно новом – реальном свете...
В 1855 году в графстве Девоншир были обнаружены странные следы, которые крайне взволновали местных жителей: принадлежали ли они самому дьяволу, неизвестной науке птице или же их сотворила группа проказников? Никто до сих пор не знает, что или кто оставил эти следы на земле. Ученые XIX века выдвигали самые разнообразные гипотезы по тому поводу. Одна из них, феноменологическая, утверждала, что речь идет о каком-то «нечто», что живет между осязаемым и неосязаемым миром, иногда оставляет свидетельства своего существования, но все равно является недосягаемым для человека.
Что же произошло тогда, снежной ночью далекого 1855 года?
7 февраля в Девоншире прошел обильный снегопад, и белым цветом окрасился весь обширный бассейн реки Экс. Генри Пилк, булочник из деревни Топшем, в то утро поднялся рано, чтобы растопить печи и начать свою обычную работу. Он был одним из первых, кто увидел чистый хрустящий снег, покрывший деревню и окружающие поля. Но на этом снегу он заметил нечто необычное: следы, которые, казалось,
