предшественник. И все же роль его была значительной. Вопрос состоял лишь в том, сможет ли он удержать управление в неопытных руках. Сможет ли доказать миру, что он король не только по «назначению»?
Хуану Карлосу предстояло много потрудиться, прежде чем он провел страну по пути от диктатуры к современной демократии и добился огромной популярности дома и за рубежом. Произошла «Перемена» (Cambio), за ней – «Переход» (Transicion). Испания не однажды оказывалась близка к военному перевороту, даже скользила назад в пропасть братоубийственной бойни. Но – удержалась. И если каудильо прославился как мастер обводить всех и вся вокруг пальца, то король победил тем, что раскрыл карты. Он не искал аргументов и не проклинал своих оппонентов, как участники Гражданской войны. Он просто заявил, что отныне будет служить интересам всех испанцев – и тем «подкупил» их.
Рамон Химено Санчес, Побло Мартин де Санта Олалиа Салудес
Роза ветров: Терракотовое золото Марокко
ссылка на оригинальный текст статьи
Марокко – страна удобная и универсальная: в ней есть пустыни и цветущие сады, заснеженные горы и ласковое теплое море. Все прелести цивилизации и островки нетронутой природы. Рожденная на стыке нескольких культур, она не лишена экзотики, но экзотика эта – умеренная, не шокирующая. При всем при этом не разочарует она и любителя острых ощущений, но сделает это мягко, без особого для него риска. Одним словом, Марокко – край золотой середины.
Пять лет назад наша группа, поставив перед собой похожую задачу, уже путешествовала здесь. Тогда наш путь пролегал через Западную Сахару (зону территориальных претензий Марокко и Мавритании). Теперь было решено повысить наш уровень адреналина за счет преодоления самого высокого хребта Атласских гор, а политически проблемный регион обойти стороной, тем более что в команде помимо бывалых путешественников появились новички. Если прежде она состояла из деловых людей, то на сей раз в нее вошли представители самых разных профессий: эстраду представляли Дмитрий Маликов и Валерий Сюткин, телевидение – Игорь Угольников, архитектуру – Сергей Истомин, а медицину – доктор Яков Бранд. Принимая их в свой состав, мы, конечно, шли на некоторый риск: «старики»-то уже давно знают, «что почем», а Дима Маликов, например, появился в «Шереметьево» с красивым гастрольным чемоданом, собранным не иначе как заботливой женой: потом он с невероятным трудом запихивал его в машину, чем очень повеселил остальных. Впрочем, к чести новобранцев заметим, все они проявили себя «на отлично». Тот же Дима оказался непревзойденным водителем – я даже ни разу не сменил его за всю дорогу.
Стартовали ранним весенним утром из Касабланки, экономической столицы страны, в сопровождении гидов из компании Horizon Travel. Им предстояло не только показать нам главные достопримечательности, но и не дать «потеряться» в необжитых местах, где без сопровождения может заблудиться не только приезжий, но и коренной марокканец.
Не успели мы выехать из города, как захватывающие виды открылись перед нами. Чуть дальше, в горах, как и «полагается», к радости от окружающих красот прибавлялись острые ощущения: на резких поворотах, узких дорогах, над глубокими ущельями, разверзающимися чуть ли не прямо «под колесами». Правда, острота ощущений была относительной: каждый понимал, что заасфальтированные в лучших европейских традициях дороги позволяют контролировать ситуацию. Современное Марокко вообще разрушает стереотипные представления об арабской жизни как о царстве восточного беспорядка и неустроенности – в этом нам еще не раз предстояло убедиться.
С другой стороны, естественная «дикость», конечно, никуда не исчезает: за обилие озер, лесов и лугов Средний Атлас иногда даже называют «африканской Швейцарией». Здесь можно лазать по крутым склонам, зимой кататься на горных лыжах и просто отдыхать – например, любуясь водопадом Узуд, возле которого мы остановились на первую ночевку. Ниагаре или Игуасу он уступает лишь размером и объемом потока. Поверьте, зрелище это очень живописное и к тому же, в отличие от «грандов» водопадного мира, не обремененное толпами посетителей. Впрочем, все необходимое для неторопливого созерцания мощных (110-метровых) каскадов здесь имеется: удобный спуск, смотровые площадки.
Однако еще более сильным впечатлением от горной дороги в нашей памяти осталась картина на спуске: кругом – снежные вершины (высшей точкой Северной Африки является Джебель Тубкаль – 4 165 метров), а впереди уже виднеются выжженные солнцем пески.
Спустившись с гор, в Сахару попадаешь не сразу. Она подступает плавно: сперва оказываешься в степной зоне, затем минуешь покрытые щебнем поля (здесь, если не жалко шин, можно, наверное, «срезать» большой кусок трассы – гнать напрямую). И, наконец, «вливаешься» в море песков, чего, кстати, категорически не рекомендуется делать, предварительно не потренировавшись и не пройдя инструктаж. Иначе наверняка придется выкапывать автомобиль из песка – и не раз.
Весь секрет, который раскрыли нам инструкторы, состоял в том, чтобы найти единственно «правильную» скорость при «штурме» барханов. Поедешь слишком медленно – «утонешь» по кузов, переусердствуешь с разгоном – запросто перевернешься на спуске. Из двух возможных происшествий предпочтительнее, конечно, первое, и именно на него, на крайний случай, настраивают своих подопечных специалисты. В конце концов, известно, что в песке часто увязают машины самих гидов: это и успокаивает, и лишний раз доказывает, что с пустыней шутки плохи.
Путешествовать по пустыне в XXI веке можно тремя основными способами: на автомобилях, квадроциклах и верблюдах. Мы опробовали все, но особенно запомнился – последний. Кстати, боюсь, что не только нам – какими бы выносливыми ни считались эти животные, везти команду им было нелегко. Валера Сюткин до сих пор утверждает: «Никогда не забуду глаза того верблюда, на которого взобрался наш замечательный доктор Бранд! В его взгляде сквозила невыразимая скорбь. Ведь он был не грузовой, а самый обыкновенный верблюд…» Это шутка, конечно. Все «корабли пустыни» в некотором роде «грузовые», а не пассажирские: в дальних походах современные кочевники, как и их далекие предки, обычно везут на спинах животных поклажу, следуя рядом пешком.
Единственное, пожалуй, отличие таких караванов от тех, что бороздили Сахару тысячу лет назад, заключается в способе утолять жажду. Наши современники предпочитают зеленый чай воде, к которой, однако, по традиции относятся трепетно. Когда все тот же доктор Бранд невзначай потянулся однажды к подвешенной у седла бутылочке, проводник его порывисто остановил. «Но ведь моя вода!» – попробовал запротестовать «несознательный» европеец, но бербер остался непреклонен: нечего тратить драгоценную влагу зря, без крайней необходимости. И это при том, что мы отъехали от отеля на расстояние всего лишь часового пути и вскоре собирались вернуться.
«Освоив» верблюдов, мы спешились и взобрались на бархан, чтобы оттуда наблюдать закат в пустыне. Люди, никогда не бывавшие в этих песках, представляют пустыню как нечто одноцветное и однообразное, а барханы – как покатые холмики. Свидетельствую: они ошибаются. На самом деле последние достигают в высоту нескольких десятков метров. Пребывая на гребне бархана, можно часами следить за игрой теней и оттенков песка: разнообразие форм и цветов тут не беднее, чем в океанских волнах. Не случайно у песков с водой столько общих метафор.
Кстати, об ассоциациях, привычно возникающих при слове «пустыня». Отправляясь в пески, я обычно заранее «настроен» на миражи и уже давно не поражаюсь им (лишь однажды в Австралии оптическая иллюзия застала меня врасплох: я был вполне готов к ненастоящим озерам или пальмам, но над ними кружили еще и ненастоящие птицы…). Но Марокко, как выяснилось, готовило нашей команде явление куда более загадочное: периодически среди барханов начинали вдруг сновать детские фигуры!
