пальцев. Затем он игриво улыбнулся.
— Нам не помешает кое-что обсудить, Сильварреста. Боюсь, по некоторым вопросам у нас имеются разногласия.
Как раз в это время подъехала и остановилась огромная подвода. Огонь светильника выхватил из мрака лица заполнявших ее людей. Иом пригляделась и, в ужасе, поняла, что некоторые — капрал Делифон, мастер клинка Скаллери — ей знакомы, хотя она не видела их годами.
Неожиданно Шемуаз ахнула и бросилась вперед. Ближе к передку подводы лежал скрюченный, неспособный даже моргать человек. Суставы его не гнулись, пальцы свело, искаженное мукой лицо походило на маску смерти. То был Эремон Воттания Солетт, отец Шемуаз, пропавший шесть лет назад.
Дочь устремилась к отцу. Иом шагнула было следом за Шемуаз, но остановилась, ибо боялась приближаться к Радж Ахтену. Однако, даже с расстояния в тридцать футов девушка учуяла исходивший от телеги смрад. Многие из сидевших на ней разинув рты, таращились в пустоту отсутствующими, без проблеска понимания, взорами. Все эти люди — некогда грозные бойцы — лишились одного из «великих» даров: ума, мускульной силы или метаболизма. Теперь они были совершенно беспомощны.
Когда Шемуаз с рыданиями прижала отца к своей груди, Олт придвинулся ближе, подняв трепещущий факел. Рука его слегка дрожала. Колеблющийся свет озарял бледные, внушавшие ужас лица несчастных.
— Многие из этих людей и впрямь когда-то служили мне, — осторожно признал король Сильварреста. — Но я освободил их от присяги. Это вольные воины. Рыцари Справедливости. Я не их лорд.
Король сказал правду — но не всю правду. Люди в повозке, действительно, являлись Рыцарями Справедливости, ибо каждый из них дал клятву истреблять Волчьих Лордов, подобных Радж Ахтену. Считалось, что такая клятва освобождает от обязательств по отношению к тому или иному лорду Однако отец Иом покровительствовал Рыцарям Справедливости, снабжал их оружием, деньгами и всем необходимым для борьбы с Радж Ахтеном. Отказ от ответственности за их действия звучал двусмысленно, как если бы лучник отказался взять на себя вину за урон, нанесенный выпущенной им стрелой.
Радж Ахтен не принял отговорку короля. Лицо его исказила гримаса боли, и на миг он отвел взгляд в сторону. Сердце Иом дрогнуло, она увидела, как в глазах Волчьего Лорда блеснули слезы.
— Ты причинил мне немало бед, — сказал он. — Твои люди убивали моих Посвященных. Пал мой племянник. Погибли многие из тех, кого я считал близкими друзьями и верными слугами.
Голос его заставил Иом испытать чувство вины. Она ощутила себя ребенком, пойманным на том, что он мучил котенка.
Девушке было мучительно стыдно, ведь слова Радж Ахтена звучали так искренне. Он так любил своих Посвященных.
Но разум подсказывал ей, что верить Волчьему Лорду нельзя.
— Он хочет, чтобы ты поверила, — говорил внутренний голос, — но все это не более чем уловка. Он любит не людей, а лишь силу, которую дают ему эти люди.
Принцесса пыталась внять голосу рассудка, но это давалось ей с большим трудом.
— Пойдем в твой Тронный Зал, — промолвил Радж Ахтен. — Ты сам довел дело до того, что мне пришлось улаживать наши разногласия таким образом. А теперь, сколь сие ни печально, мы должны будем обсудить… …условия сдачи.
Король Сильварреста кивнул. Голова его так и осталась склоненной, на челе выступил пот. Иом стало легче дышать. Они будут говорить! Обсуждать условия! На большую снисходительность принцесса не смела даже надеяться.
Поймав взгляд Радж Ахтена, его телохранители въехали в Башню Посвященных. Скакуна Волчьего Лорда взяли под узцы и повели на конюшню, а сам он направился к Королевской Башне.
Иом, не чуя под собой ног, безмолвно двинулась следом. Шемуаз осталась с отцом: держа Эремона Воттанию за руку, она шептала ему слова утешения.
Иом, ее отец и все три Хроно шли по пятам за Радж Ахтеном. Путь их пролегал через обнесенный стенами рынок, мимо богатейших торговых рядов Гередона, где в прекрасных лавках продавали серебро, самоцветы и тончайшие ткани.
В Королевской Башне уже зажгли светильники. Иом вынуждена была признать, что сооружение это отнюдь не радовало глаз. Квадратная каменная твердыня, высотой в шесть этажей, была лишена каких- либо украшений, кроме стоявших у ее основания шестнадцатифутовых гранитных статуй былых королей. Правда, над желобами водостоков красовались фигурки менестрелей и танцующих фантастических зверей, но такие маленькие, что снизу их было не углядеть.
Сердце Иом учащенно билось. Ей очень хотелось метнуться в какой-нибудь проулок и спрятаться за одной из укладывавшихся там на ночь коров.
Ступив на порог Королевской Башни, принцесса едва не лишилась чувств, и устояла лишь потому, что отец держал ее за руку. Девушку мутило, но она покорно поднималась по лестничным пролетам. Миновав пять этажей, все добрались до королевских покоев.
Радж Ахтен проследовал через Палату Аудиенций в огромный Тронный Зал, где высились лакированные деревянные троны короля и королевы с алыми шелковыми подушками на сиденьях. Изголовья, подлокотники и ножки обоих тронов украшала резьба в виде отделанных золотой филигранью листьев. Престолы не поражали великолепием: Сильварреста имел троны получше, но их устанавливали лишь по особым случаям. Зато сам зал, с высоченными, от пола до потолка окнами вдоль южной, северной и западной стен выглядел впечатляюще. По обеим сторонам каждого трона горели светильники. В огромном камине танцевал огонек.
Волчий Лорд расположился на троне короля. Судя по всему, он чувствовал себя в доспехах, словно в домашнем платье.
— Я полагаю, моя кузина Венетта чувствует себя хорошо, — промолвил он, обращаясь к Сильварреста. — Ступай, и приведи се сюда. Заодно можешь переодеться. Все это… — Радж Ахтен махнул рукой, указывая на латы побежденного короля, — тебе уже не потребуется.
Сильварреста покорно склонил голову и направился в свои покои. Иом была настолько напугана что, вместо того, чтобы пойти к себе, последовала за ним.
Хроно короля и принцессы не пошли с ними. Даже они, заносившие в летописи все деяния лордов, не осмеливались нарушить неприкосновенность опочивален Властителей Рун. Хроно Радж Ахтена присоединился к своим товарищам по ордену в старинном алькове перед входом в королевскую спальню, где, бывало дожидались пробуждения владыки телохранители и слуги. Они повели беседу на тайном наречии, какое часто использовали при встречах Хроно из враждующих королевств. Иом не понимала ни слова, а потому просто закрыла за собой дверь.
Королева Венетта Сильварреста, облаченная в тончайшие шелка, со всеми подобающими ее сану регалиями, сидела в кресле, повернутом спинкой ко входу. Глядя в выходившее на юг окно, она красила ногти прозрачным лаком.
Эта горделивая, обладавшая десятью дарами обаяния дама, значительно превосходила красотой свою дочь. У нее были черные волосы и оливковая, как у Радж Ахтена кожа — гораздо темнее, чем у Иом. Драгоценности в короне Венетты не могли соперничать с небрежной миловидностью се лица. На коленях королевы лежал скипетр — золотой жезл со вделанными в набалдашник жемчугами.
— Итак, — выдохнула она, не повернув головы. — Ты потерял наше королевство.
В голосе звучала горечь, какой Иом никогда прежде не слышала.
— Я это предрекала, — продолжила королева. — Ты слишком мягок, чтобы удержать власть. Твое падение было лишь вопросом времени.
Сильварреста снял латные рукавицы, отстегнул и бросил к ним шлем и принялся возиться с креплениями наручей.
— Я не стану сожалеть о содеянном, — промолвил он. — Наш народ жил в относительном мире и благоденствии.
— О да, — с иронией подхватила Венетта. — В мире. Не имея ни союзников, ни сильного короля, способного защитить страну. Чем обернулись все твои благодеяния.
Гневная ирония матери поразила Иом. До сих пор Венетта всегда сохраняла строгое спокойствие и
