Оно ничего не говорило, но Радж Ахтен знал, что оно его охраняет.
Он въехал в коричневую дымку и задержал дыхание. Глаза и нос начало жечь от одного прикосновения ядовитого воздуха.
Конь доскакал до защитного рва, и Радж Ахтен спешился. Пока он перебирался на другую сторону, небо вновь почернело. Пламяплеты вытянули из него огонь. И тут же начали метать в бойницы крепости пылающие шары.
В долине с яростными криками бились его солдаты с ордой опустошителей.
Небо посветлело, запылало. Аз метнул очередной огненный клубок.
До входа в крепость добралось полдюжины воинов. Они ворвались в убежище опустошителей, где царила тьма.
Бойницы располагались выше и ниже входа. Первый забежавший воин на мгновение замер, и тут сверху к нему протянулась острога, подцепила за подбородок и уволокла.
Второй воин получил удар клинком в промежность. Его подбросило чуть не к самому своду, затем он рухнул, и кровь брызнула во все стороны. Третий, поняв, в чем дело, не стал мешкать у входа и успел увернуться от удара сверху и еще одного выпада сбоку. Вход был смертельной западней.
От него в совсем уж непроглядную тьму поднимался отлогий извилистый туннель. Радж Ахтен учуял приближавшуюся из глубины его волну ядовитых чар, но не успел никого предупредить, как волна уже выкатилась.
Он выпрыгнул из крепости наружу. Вслед ему вылетело серо-зеленое облако. Двадцать человек пали мертвыми на месте.
Радж Ахтен тут же метнулся обратно, не дожидаясь следующей волны.
Он понял, что является, должно быть, единственным человеком в мире, способным взять крепость опустошителей. У него было столько даров зрения, что он видел в абсолютной тьме свечение их тел. Его метаболизм и ловкость позволяли ему увернуться от удара прежде даже, чем над ним занесут клинок.
Не прошло и секунды после того, как колдунья пустила волну чар, а он уже был в туннеле.
Он вскочил в разинутую пасть колдуньи и нанес удар раньше, чем та успела понять, что на нее напали. Мозги и кровь хлынули из раны дождем, чудовище попятилось.
Он выкатился из пасти и нырнул ей под ноги. На душе у него царили покой и умиротворение. Убивать опустошителей было невероятно приятно.
Огненный шар ударил снаружи в крепость, залив ее светом через тысячи бойниц, стены содрогнулись. Радж Ахтен увидел перед собой следующую цель, еще одну колдунью.
Он все-таки пробился в крепость опустошителей.
ГЛАВА 53
ГОЛОВА ЧЕРНОЙ КОРОЛЕВЫ
Что пользы в ударе, который не отнимает жизнь сразу? Он только предупреждает жертву об опасности.
— Слушайте! Слушайте, люди! — раздался на рассвете крик на тихих улицах спящего города.
И эмир Оватт очнулся ото сна в Башне Посвященных своего дворца в Бел Наи, городе возле моря в маленькой стране Туулистан, что лежит к северу от Кух-рана.
Эмир был слеп. Он отдал свое зрение Радж Ахтену. И поскольку подданные очень любили эмира, Радж Ахтен сделал его своим вектором.
И как за вектором, за ним ухаживали в Бел Наи не хуже, чем ухаживает за своей любимой кошкой старая дева.
Эмир не встал с постели и не вышел на балкон, чтобы лучше слышать. У человека, что кричал, было много даров голоса, и слова его были слышны далеко над пыльными улицами и заглушали все остальные звуки — ослиный рев, кукареканье петухов и первые выкрики уличных разносчиков.
— Слушайте Укваза Фахаракина из племени Ах'келлах! Я провозглашаю атвабу против презренного убийцы! Убийцы, который называет себя «Солнечный Лорд», Рад ж Ахтен!
Всего шесть коротких лет прошло с того дня, когда эмир Оватт сдался в плен во Дворце Плакучих Лоз в Ма'але. Город окружили Неодолимые Радж Ахтена. И эмир надеялся, сдавшись, спасти своих подданных от бессмысленного кровопролития.
Он все-таки выбрался из постели и, подойдя к маленькому открытому оконцу, взялся обеими руками за решетку. Прохладный ветер с моря погладил его по лицу, словно мягкая женская рука.
В башню по лестнице взбежал девятилетний Мессан.
— Отец! Отец! Вы слышите?
— Да, слышу, все слышу, — проговорил эмир. — Иди сюда, побудь моими глазами. Расскажи мне, что ты видишь.
Мальчик ухватился за рукав отца и привстал на цыпочки. Ветер нес над городом запах пыли, верблюдов и дыма, а еще сырой конопли, из которой женщины плели на продажу веревки и корзины.
Эмир Оватт услышал шарканье ног — это побежали куда-то люди. У ворот закричали стражники.
— Возле башни собралась огромная толпа, — тихо сказал Мессан. — Посреди площади сидят на конях трое Неодолимых.
— Ты уверен, что это Неодолимые?
— Под ними имперские боевые кони, и все ах'келлахцы одеты в куртки Неодолимых. У одного на шлеме и на груди — крылья. Он что-то держит… человеческую голову. Держит за волосы!
Оватт услышал внизу звон кольчуги и шарканье шагов по камням.
— Что делают наши стражники?
— Одни бегут к воротам, другие занимают места на башнях. Натягивают луки, как будто собираются стрелять.
— Наши стражники стрелять не станут, — сказал эмир. — Укваз Фахаракин пользуется большим уважением. Они должны выслушать, что он скажет.
— Так слушайте! — снова закричал Укваз. — В Рофехаване появился новый Король Земли, Габорн Вал Ордин. Он сочетался браком с Иом Ванисалаам Сильварреста и стал родичем нашему господину. Король Земли говорит, что всем нам грозит великая опасность. Он просил Радж Ахтена прекратить войну, дабы вместе сокрушить врагов человеческого рода. Но Радж Ахтен опозорил наш народ! Он стал сражаться со своим родичем и тем помогал опустошителям!
На площади раздались крики ужаса и недоверчивые возгласы. Кто-то закричал:
— Ложь! Этот человек лжет!
— Укваз поднял голову и показывает ее людям, — сказал Мессан.
Мальчик замолчал, так как Укваз начал рассказ о том, что происходило в Каррисе. Он рассказал о чудовищной битве с опустошителями, окружившими крепость. О доблестных воинах из Индопала, которые отважно защищали Каррис, ибо защищали тем самым все человечество.
Рассказал и о том, как Радж Ахтен хотел уплыть из города на лодке, бросив женщин, детей и своих же солдат на произвол судьбы.
И о том, как Радж Ахтен, когда явился Король Земли и избрал всех воинов Радж Ахтена, всех Неодолимых и его самого, пытался помешать своим воинам прийти на помощь Королю Земли в кровавой битве с опустошителями.
— Даже когда появилась его любимая жена Саффира и стала просить его прекратить войну, —
