имел. Впрочем, его никто и не спрашивал.
Пятерка музейных экспонатов долго маневрировала, не отвечая на позывные «Некрасова», а затем разделилась. Одна бригантина на всех парусах умчалась за выдающийся в море мыс и пропала из виду. Другой корабль спокойно направился к заполненному пассажирами берегу, а остальные сблизились с неподвижным лайнером, вновь разделились и зашли с обоих бортов.
Даже полузатопленный, лайнер был намного выше любого из парусников, а по размерам походил на синего кита в окружении дельфинов.
— Меня не покидает, Иван Тимофеевич, ощущение какой-то несуразности, карнавальности происходящего, — признался Жмыхову стоящий рядом старпом. — Эти давно забытые обводы, пушечные порты вдоль бортов, игрушечная артиллерия, наконец, костюмы у матросов, словно они и на самом деле выплыли к нам из позапрошлого века. Не то заблудившаяся киногруппа, не то причуды какого-нибудь мультимиллионера.
— Странные, однако, причуды. — У Жмыхова вдруг засосало под ложечкой, точно примитивные парусники могли принести беду.
Он посмотрел на набитую зрителями верхнюю палубу. Даже машинная команда вылезла наверх в полном составе, не желая пропустить уникальное зрелище. Взгляд капитана упал на приближающиеся корыта, и Жмыхов остро пожалел об неисправном двигателе. Чтоб им появиться часов на пять позже! Ни один парусник никогда не сможет догнать современный океанский лайнер, когда у того в порядке машина.
— Ну и дела у вас, Тимофеич! — Бороздин тоже не утерпел и на правах стармеха поднялся на мостик. — Карнавал, да и только!
— Говорил тебе как человеку: почини машину! — упрекнул Жмыхов стармеха. — Сейчас бы ушли от этих весельчаков — и все дела! Ни хлопот, ни забот.
— Брось, Тимофеич, — небрежно отмахнулся Бороздин. — Что это тебе, пираты какие-нибудь? На абордаж нас возьмут?
И не успел он договорить, как со стороны берега донесся странный гром. Головы людей поневоле повернулись туда, и поэтому почти никто не увидел момента, когда из обращенных к лайнеру бортов парусников вылетели клубы дыма.
Удар с двух сторон почти в упор был страшен и безрезультатен. Корпус «Некрасова» вздрогнул, загремел сталью, оглушая и приводя в недоумение людей. А ядра мячиками отскочили от бортов, оставив лишь небольшие вмятины и посбивав краску. Знай люди на лайнере свою судьбу, и имей хотя бы стрелковое оружие, дело могло повернуться иначе.
Увы… И пассажиры, и экипаж были ошарашены случившимся, не могли понять, в чем дело, и тут из поднимающихся к небу клубов дыма вынырнули «карнавальные» суда, а прямо с мачт на палубу лайнера, ловко перебирая по реям босыми ногами, бросились люди в нелепых нарядах с музейными саблями и пистолетами в руках.
Кузьмин вместе с приятелями стоял на палубе, как и все ничего не понимающий, когда метрах в пяти от него прямо с реи на «Некрасов» спрыгнул какой-то человек в широких штанах и безрукавке, и резко, безо всякого повода, пырнул короткой саблей оказавшегося ближе всех второго механика. Лева пронзительно вскрикнул, вскинул руки, но тут же схватился за пронзенный живот и упал на палубу.
— Что за… — начал было штурман Володя, но досказать не успел.
Незнакомец полоснул его по горлу, и штурман, захрипев, упал, густо заливая фонтанирующей кровью настил.
Следующим должен был стать Ардылов, подобно двум предыдущим тупо взирающий на происходящее, но тут откуда-то сбоку налетел Гоча. Он сбил бандита с ног и, усевшись на него верхом, принялся с азартом и яростью бить поверженного головой об палубу.
— Бей!.. — Опомнившийся Валера подскочил ко второму пирату, успевшему занести саблю над разошедшимся грузином. Бывший морпех успел ударить противника ногой в самое уязвимое место.
Такого удара не выдержал бы ни один мужчина. Пират сразу уронил саблю, согнулся, и Валера, добивая, рубанул его сцепленными руками по шее. После этого Валера бросился на очередного нападающего, начисто забыв об оружии, словно здесь шел не бой, а заурядная драка.
Он вспомнил о своей оплошности сразу же. Пират полоснул воздух абордажной саблей, но Валера извернулся вновь, крутанулся едва ли не плашмя, и удачно попал противнику в колено. Второй удар отправил пирата в нокаут.
Неподалеку захлопали выстрелы. Молодой парень, прикрывая дородного мужчину, почти в упор расстреливал из пистолета набегавших пиратов. Боек сухо щелкнул, и парень, торопливо сменив обойму, выстрелил еще пару раз, а затем увлек своего подопечного в ближайшую дверь.
— Гоча, хватит! Ты же его убьешь! — Ардылов еле оттащил грузина от безжизненного тела.
— Сзади! — Чей-то крик резанул по нервам, заставил Ардылова нагнуть от страха голову, и это спасло ему жизнь.
Клинок просвистел над самой макушкой — Ардылов даже почувствовал, как он скользнул по волосам.
— Ты чего делаешь, сука? — изумленно спросил он вновь замахивающегося пирата.
Сабля взвилась высоко в воздух, но сам пират вдруг переменился в лице, а затем рухнул на палубу.
Сзади него стоял какой-то пассажир с пожарным багром в руках. Наконечник багра был красен, как и древко. Вид у пассажира был не лучше, чем у сумасшедшего — рукав пиджака оторван, разбитые губы сложены в идиотскую улыбку, а глаза полыхали огнем.
В руке ближайшего флибустьера дымно и гулко ухнул пистолет, и глаза пассажира округлились от изумления. Он никак не хотел поверить, что с ним случилось то, что случалось с миллионами людей в разных эпохах. С этим выражением изумления мужчина стал медленно оседать прямо на убитого им пирата.
А на ходовом мостике все никак не могли прийти в себя. Абсурдность происходящего делало нападение похожим на кошмарный сон, и, как во сне, люди стояли, не в силах сдвинуться с места, хоть как-то отреагировать.
— Сволочи! — завопил вдруг Бороздин и бросился на палубу, словно его появление могло хоть что-то изменить.
Оно и не изменило. Едва оказавшись на палубе, стармех налетел на какого-то пирата в кирасе и шлеме, и тот насквозь пронзил деда шпагой.
Истошный крик и бессмысленная гибель стармеха вывели людей на мостике из состояния ступора. Опомнившийся Нечаев врубил корабельную сирену.
Пронзительный протяжный вой разнесся над морем. Он заглушил все прочие звуки, вонзился в души людей, словно пытался своим криком заставить задуматься: что же они делают?
Схватка и в самом деле прекратилась. Нападавшие вертели головами, ожидая увидеть какое- нибудь чудовище, подающее этот страшный голос, а пассажиры и экипаж лихорадочно пытались осознать — что же, собственно говоря, происходит?
— Всем пассажирам и экипажу немедленно покинуть верхнюю палубу, — властно проговорил Нечаев по внешней связи. Его голос уцелевшим в бойне людям показался откровением свыше. — Забаррикадировать все двери, ведущие на нижние палубы. Повторяю: всем пассажирам и экипажу…
— Пошли! — Невесть откуда взявшийся Кузьмин подхватил Ардылова и бегом повлек его к ближайшей двери.
Неизвестно, удалось ли бы им добежать, но сразу после повторения приказа Нечаев вновь врубил сирену, заставляя пиратов отвлечься от ускользающих из-под самого носа людей. Правда, на сей раз нападавшие быстро опомнились, бросились в погоню и натолкнулись на спешно задраенные металлические двери.
— Блин! — Валера устало прислонился к стене, тяжело переводя сбитое дыхание.
Здесь же оказались Кузьмин с Ардыловым, окровавленный Гоча с саблей в руке, пятеро мужчин и две девушки. Блузка на одной из них была разорвана до пояса, отчетливо виднелась судорожно вздымающаяся грудь, но сама девушка этого не замечала. Мужчинам же было не до женских прелестей, тем
