— Вот и я говорю. Дверь взломать — как чихнуть.
— А давайте лучше окно высадим, — возбужденно предложил Артемон — как я поняла, тяга к разрешению была у него в крови.
— Давайте, — поддакнул Суслик, этот после щедрого Артемонова жеста, готов был идти за кумиром хоть на край света.
— Ничего мы высаживать не будем, — с нажимом произнесла я. — И ломать тоже. В фойе огромные фрамуги, они закрываются на простейшую щеколду, откроем, и вылезем.
— Не-е. Я в форточку не полезу, — скривился Артемон. — В падлу.
— Бить стекла, значит, не в падлу …
— Я домушник что ли, что бы через фортку лазать? Говорю, стекло раздолбим. Значит, раздолбим.
— Зачем?
— Охота мне, — лаконично ответил Артемон. — А за ущерб я заплачу. Без базара.
— Тебе что, май месяц на дворе? Помещение же выстудим.
— Так это же еще лучше! Труп разложиться не успеет…
— Хватит болтать, — разозлилась я и со злости треснула Артемона по загривку. — Иди и ломай дверь.
Все притихли, ожидая — с какой части моего тела этот приблатненный мамонт начнет растерзание за неуважение. Но Артемон удивил.
— Да ладно тебе. Не дерись. Я так, шуткую, — миролюбиво буркнул он, потирая затылок.
Потом встал, распрямив свои богатырские плечи, похрустел суставами, побил кулаком (кулак с мою голову, честное слово!) по ладони — короче, приготовился к атаке на несчастную дверь. Потом, царственно нам кивнув, вышел.
Мы за ним.
13.
Дверь Артемон выломал с первого захода. Долбанул с разлета плечом — она и распахнулась. Банкира это даже разочаровало, он, видимо, надеялся растянуть удовольствие, и покрушить казенное здание подольше.
Мы вывалились на улицу. На воле было еще темно, но горизонт уже поголубел и проснулись первые дятлы — издали была слышна их бодрая дробь.
— Ну? — спросил Артемон, стряхивая с рукава своей фирменной джинсовки вылетевшие из косяка щепки. — Кто со мной рванет?
— А что, уже пора? — взволновалась Изольда. Ну никак она не хотела отпускать от себя своего героя. Ну ни как!
— Пора, — подтвердил банкир, убив бухгалтершу окончательно. — Еще часок, и совсем рассветет.
Кука помялся, встряхнулся, поправил свою шапочку и произнес:
— Думаю, что никто не будет против… Мне кажется, ехать должны мы с Артемом. Как самые…
— Какие еще самые? Это еще почему? — ни с того, ни сего взбеленился Лева Блохин. Видимо, он еще не оставил своей затеи — произвести на меня впечатление. — Я, может, тоже хочу… Я, может, тоже могу… А то все вы… как я не знаю…
— Ты о чем, парняга? — прищурился Артемон.
— Как будто и без вас… это самое… — нечленораздельно бухтел Лева — видимо, от волнения он позабыл те немногие слова, которые знал. — Я то же могу. На лыжах… И на коньках. Если надо.
— Не надо! — одернул его Кука. — Мы с Артемом домчимся за час. Только вы нас и видели.
— Вот, вот, — вдруг встрял Зорин. — Только и видели… А вдруг вы и убили наших инструкторов?
— Ты че? — заорал Артемон взбешенно. — Ты, че, толстый? Ты на кого батон крошишь?
— Постойте, — Юрка предупредительно махнул своей «резиновой» пятерней. — Послушайте, господин банкир. Мы ничего не знаем точно. Ни кто убил, ни за что. И сколько бы вы не говорили, что вы здесь люди случайные, я не приму это, как аргумент…
— Базарь яснее, толстый. Я не фига не понимаю…
— А чего тут не ясного? Я вам не верю. А еще больше я не верю вашему скользкому телохранителю. Больно морда у него маньячная, — передразнил Куку Юрка. — Вдруг это вы оба замыслили и проделали… — Видя возмущенно раздутые ноздри Артемона, Зорин зачастил. — И чтобы не было недоразумений, давайте решим так… Вы вне конкуренции. Естественно. А вот вам в напарники давайте дадим кого-нибудь другого.
— Ну и кого?
— Вот хотя бы Леву, тем более он не против…
— А почему Леву? Я тоже хочу, — ввязался еще один кандидат в герои — некто Суслик.
— И я! — вякнул Серега, бросив томный взгляд на Ксюху.
— Ну и чего делать будем? — хмыкнул Артемон весело. Видно его эта ситуация забавляла так же, как и меня.
— Давайте тянуть спички, — предложил Серега.
Суслик с готовностью достал из кармана коробок и высыпал содержимое на ладонь.
— Сколько спичек брать? — спросил он, пересчитав их.
— Сколько нас, столько и бери, — подсказал Зорин.
— А девушек тоже имеем в виду?
— Не знаю, — забегал глазами Зорин. С одной стороны, он не считал женщин способными на какой-никакой полезный поступок, а с другой боялся их обидеть.
— А что? — вмешалась Галина Ивановна. — Мы разве не в состоянии проехать пяток километров?
— Конечно, в состоянии, — горячо поддержала ее Изольда. — Я, например, могу и больше. — Она просто пронзила Артемона взглядом. — Я могу!
— Видели мы, как ты можешь, — не удержался Кука. — Так можешь, что некоторые из-за твоего умения чуть не погибли… — И он потер огромную шишку на лбу. — К тому же, до шоссе больше, чем 5 километров. Там все 10. — Тогда давайте девушек исключим, — предложил Стапчук. — И Тю-тю то же, ему юбка помешает…
— Может, и тебя исключим, — недоверчиво покосился на все еще пьяного радиста Кука.
— Зачем? Я хорошо катаюсь. У меня по физкультуре пятерка была… В школе…
Кука даже спорить не стал. Обреченно махнул рукой, отобрал у Суслика спички, надломил одну, перемешал, спрятал их за спиной, вынул, выставил ровный частокол деревяшечек перед собой и велел:
— Тяните.
Мужики потянули. Короткая досталась Зорину.
— Я с ним не поеду! — возмутился Артемон. — С таким порожняком я и к обеду не доконделяю!
— Позвольте… — раскраснелся Юрка. — Я вам не разрешаю… при дамах… оскорблять…
— Закройся, — рявкнул Артемон. — И верни спичку. Пусть другой тянет.
Зорин не осмелился спорить, тем более, что особым желанием совершать утренний кросс по темному лесу он не горел.
Со второй попытки спичку вытянул Лева.
— Ну, блин, невезуха! — Артемона аж перекосило от возмущения. — Этот крендель не лучше.
— Я лучше, — попытался успокоить банкира Лева.
— Лучше, как же! Видел я, во что превратились те лыжи, на которых ты с горы съехал.
— А мы с горы не поедем, мы по прямой…
