Квадраты шахматного города. Научно-фантастический роман

облегчения, как будто с моих плеч сняли тяжесть, которую я носил с самого рождения, не ведая о том.

— В аэропорт, — сказал я водителю.

Он кивнул, и машина двинулась вперед.

За дворцовой оградой открылась панорама города. Зарево над монорельсовой станцией затмило вечерние огни. Водитель явно не верил своим глазам — он еще ничего не знал, — затем прибавил скорость.

Позади нас одна за другой последовали две вспышки. Я оглянулся назад. Раздались взрывы.

На фасаде президентского дворца зияли две пробоины, похожие на выщербины в ряду зубов. Я прикинул — батарея явно находилась на другой стороне города, однако точность попадания была поразительной.

— Побыстрее! — бросил я шоферу.

Он кивнул и снова увеличил скорость. Я боялся, что, когда прибуду в аэропорт, приказ Вадоса уже утратит свою силу и обещанный самолет будет использован иначе.

Мне повезло. Самолет ждал вместе с пилотом, который, очевидно, проклинал судьбу, что должен покинуть Сьюдад-де-Вадос в такое время. Однако он вынужден был подчиниться приказу, исходящему непосредственно от президента, который, возможно, был уже мертв.

Я решил не дожидаться багажа, протянул сто доларо чрезмерно усердному таможеннику, чтобы он отстал, и через десять минут был уже в воздухе.

Мы летели на реактивном учебном самолете. В маленькой кабине было два места — для пилота-инструктора и курсанта, которое занял я. Я посмотрел на своего смуглолицего соседа.

— Может быть, вы хотите сделать круг над городом? — предложил я.

Он удивленно взглянул на меня.

— Нас могут обстрелять, — заметил он.

Пожар на монорельсовой станции понемногу стихал. Но он был не единственным. Еще в ряде мест полыхало яркое зарево. От собора на Пласа-дель-Эсте, в который, видно, угодил снаряд, двигалась огромная толпа с пылающими крестами. Она хлынула к лачугам вдоль дороги на Пуэрто-Хоакин.

— О господи! — лишь вымолвил пилот.

На крутом вираже стала видна вторая толпа. Она поднималась вверх по холму к президентскому дворцу.

Значит, правила игры больше не действовали. Теперь начнется просто резня.

Город уменьшался в размерах. Альтиметр показывал пятьсот, восемьсот, тысячу метров.

Я увозил с собой всю тяжесть сознания, что всякий человек в любом месте и в любое время может быть обращен в пешку и будет вести себя со всей предсказуемостью обычного куска резного дерева.

Возможно, никто не поверит мне. Возможно, папки, в которых запечатлены все детали этой неправдоподобно дикой партии, погребены под развалинами президентского дворца. В таком случае я один должен буду нести бремя этой тайны. Достаточно ли это основание для того, чтобы одному нести и бремя вины? А я был виноват, хотя до сих пор не отдавал себе в том отчета.

Каждый виноват, кто отрекся от права думать и действовать разумно, если кто-то другой еще может нажать на кнопку и заставить его танцевать под свою дудку.

Я протянул руку и похлопал пилота по плечу:

— Если хотите, можете повернуть назад.

В вестибюле аэропорта я нашел телефон, который, к счастью, еще работал. Негнущимися пальцами я набрал номер и с чувством огромного облегчения услышал голос Марии Посадор, решительный и взволнованный.

— Мария! — закричал я. — Вы должны выслушать меня. Вряд ли вы можете поверить мне, но вы должны выслушать все. То, что я собираюсь сказать вам, очень-очень важно.

— Бойд! — Она узнала меня. — Да, говорите. Пожалуйста, говорите. Я слушаю.

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Персонажи, место действия и события, описываемые в этой книге, разумеется, являются вымышленными. Однако этого нельзя сказать о методах, посредством которых передвигаются в романе человеческие фигуры. Конечно, они несколько отличаются от описанных. Тем не менее эти методы присутствуют в повседневной рекламе, их все чаще и чаще используют в политике. Сегодняшняя история полна примеров того, как преуспевающим и целеустремленным дельцам, прибегающим ко лжи и играющим на человеческих страстях, удается управлять образом мыслей и поступками людей.

Сама же шахматная партия отнюдь не придумана. Она была сыграна в матче на первенство мира в 1892 году в Гаване между чемпионом мира американцем Вильгельмом Стейницем и русским гроссмейстером Михаилом Ивановичем Чигориным. Каждому шахматному ходу в романе соответствует то или иное событие, за исключением, пожалуй, рокировки. Персонажи, соответствующие тем или иным фигурам, наделены властью и полномочиями, которые сопоставимы с «властью» данных шахматных фигур.

Естественно, поскольку никто из «фигур» не подозревает, что ими «ходят», включая и самого автора повествования, Бойда Хаклюта, в книге приводятся некоторые события, не имеющие прямого эквивалента в шахматной партии. Однако все шахматные ходы воспроизведены в романе в точной последовательности и по мере возможности также влияют на развитие ситуации в целом. Так, например, что касается поддержки одной фигуры другой, угрозы одной или нескольким фигурам со стороны фигуры противника, скрытых угроз и фактического взятия фигур, — все это в максимальной степени учтено при развитии сюжетной линии.

В романе действие заканчивается на три хода раньше, чем в самой шахматной партии, в связи с неудавшейся попыткой убить Бойда Хаклюта и потому, что Хаклют узнает всю правду. В реальной шахматной партии черные сдались на тридцать восьмом ходу.

Для любознательных читателей я прилагаю таблицу участвующих в игре фигур с указанием там, где это возможно, на их окончательную судьбу.

Джон Браннер

ФИГУРЫ

БЕЛЫЕ

Ферзевая ладья а1 — епископ Крус

Ферзевый конь b1 — Луи Аррио

Ферзевый слон с1 — судья Ромеро

Ферзь d1 — Алехандро Майор

Король е1 — Хуан Себастьян Вадос

Королевский слон f1 — Дональд Энжерс

Королевский конь g1 — Бойд Хаклют

Королевская ладья h1 — профессор Кортес

Пешка ферзевой ладьи а2 — Эстрелита Халискос

Пешка ферзевого коня b2 — доктор Алонсо Руис

Пешка ферзевого слона c2 — Ники Колдуэлл

Ферзевая пешка d2 — Андрес Люкас

Королевская пешка е2 — Марио Герреро

Пешка королевского слона f2 — Сейксас

Пешка королевского коня g2 — Изабелла Кортес

Пешка королевской ладьи h2 — Энрико Риоко

ЧЕРНЫЕ

Ферзевая ладья а8 — генерал Молинас

Ферзевый конь b8 — Мария Посадор

Ферзевый слон с8 — Хосе Дальбан

Ферзь d8 — Христофоро Мендоса

Король е8 — Эстебан Диас

Королевский слон f8 — Фелипе Мендоса

Королевский конь g8 — Мигель Домингес

Королевская ладья h8 — Томас О'Рурк

Пешка ферзевой ладьи a7 — Фернандо Сигейрас

Пешка ферзевого коня b7 — Толстяк Браун

Пешка ферзевого слона c7 — Педро Муриетта