Великий Эллипс

— Намного, — ответила она и так же улыбнулась ему.

XX

— Ваше Величество, я рад сообщить о завершении еще одного этапа работ. Наш Искусный Огонь достиг нового уровня своих способностей и самоконтроля, — доложил Невенской.

— Правда? — казалось, король Мильцин подавил зевок.

— В самом деле, — решив развеять очевидную скуку своего монарха, магистр изобразил благородное воодушевление. — Мы подготовили демонстрацию, новое чудо, чтобы возбудить интерес его величества к удивительному.

— Опять какие-нибудь огненные штучки? Сколько я их уже видел! Ну скажи, Невенской, разве тебе не кажется, что они становятся слегка однообразными? Не пора ли тебе расширить немного свои горизонты?

— Но, сир… — внутренности магистра беспокойно зашевелились. — Искусный Огонь — открытие огромнейшего значения, и его возможности даже не начали исследовать…

— А я считаю, что в течение последних нескольких месяцев они были исследованы вдоль и поперек. Не можешь ли ты порадовать меня чем-нибудь новеньким ?

Новеньким? В его распоряжении одно из величайших достижений в области магии, какие только знала история, а этому царственному ретрограду оно уже наскучило?! Во внутренностях Невенского началось неистовое кувыркание.

— Сир… — магистр облизал губы и заговорил с исключительной сдержанностью. — Прошу разрешения заметить, что возможности Искусного Огня остаются во многом неиспользованными. Вашему Величеству нужно только вспомнить восторг публики в оперном театре…

— Да, это был настоящий триумф ! — глаза Мильцина на мгновение вспыхнули. — Представление вышло поразительным! Даже Зокетза призналась, что была удивлена. Но в этом-то и беда, понимаешь. Триумф обернулся катастрофой. С той ночи в опере меня забросали мольбами и требованиями, в том числе и собственные подданные. Мне не следовало разжигать аппетит публики. Было великолепное шоу, но сейчас я знаю, что это было ошибкой — представить нашего зеленого друга на обозрение вульгарных людей. Ошибкой, которую я не повторю.

— Понимаю, — разбилась еще одна надежда. Невенской попытался скрыть разочарование и обиду, но его детище, в данный момент расположившееся под королевской жаровней, уловило перемену в его настроении. Огонь подпрыгнул и разлился по столу зелеными языками пламени.

— Назад. Стань маленьким, мой милый, маленьким, — увещевал мысленно Невенской, и Искусный Огонь подчинился беспрекословно.

— Отныне Искусный Огонь должен ограничить свою активность пределами дворца Водяных Чар, — заявил король. Нахмурившись, он выбрал хорошо обжаренную устрицу в кляре со своей неизменной тарелки с закусками. — Так будет, поскольку совершенно ясно, что эффект новизны для всех этих маленьких демонстраций и фокусов прошел.

— Ваше Величество, позвольте своему слуге убедить вас, что вы немного заблуждаетесь, — попробовал защищаться Невенской.

— Ха! Заблуждаюсь! Ты очень груб. Но ничего, я не обижаюсь. Ну что ж, мой друг, попробуй, убеди меня как-нибудь, что я заблуждаюсь. Я буду приятно удивлен, если тебе это удастся.

— Ваше Величество, я не преувеличиваю, говоря, что Искусный Огонь достиг новых высот в своем мастерстве.

— Каком мастерстве?

— Овладения и управления собственной природой. Он достиг удивительной степени контроля и точности вкупе с бесконечным множеством форм. Одним словом, Ваше Величество, Искусный Огонь может принять любую форму, какую только можно себе представить. Я покажу вам.

— Прелесть моя , — коснувшись сознания своего творения, Невенской отдал беззвучную команду.

Тотчас же Искусный Огонь вырвался из-под жаровни, спрыгнул со стола, вылетел на середину комнаты и взмыл к потолку. Колонна зеленого пламени рокотала, вращаясь диким вихрем, смотреть на который было больно глазам. Затем понемногу число оборотов сократилось, нестерпимое излучение запульсировало, словно больное сердце, и форма огненной массы стала меняться.

Огненные змеи поползли в стороны и образовали ветви дерева, от больших ветвей прыснули в стороны маленькие веточки, развернулись большие зеленые листья. На веточках появились почки, которые тут же распустились цветами, выполненными с точностью до малейших деталей — со всеми пестиками и тычинками.

— Ну, это дерево, — сказал король.

— Выполненное с абсолютной точностью, — глаза Невенского загорелись. — Ваше Величество, обратите внимание на потрясающую достоверность — текстуру коры дерева, неповторимый изгиб каждого лепестка, узловатость ствола — все детали воспроизведены абсолютно…

— Да, очень хорошо. Похоже на дерево. Ну и что оно будет делать?

— Делать?

— Да, оно так и будет стоять здесь как дрессированное огненное дерево, или оно может что-то делать !

— Что же, если мне будет позволено спросить, Ваше Величество ожидает, чтобы оно делало ?

— Ну откуда я знаю? Какой-нибудь фокус, полагаю, что-нибудь увлекательное. Об этом ты должен беспокоиться, не так ли? Ты что, Невенской, действительно думаешь, что я буду выполнять за тебя твою работу? Включи свое воображение, парень!

— Сир, перед вами искусный, осознающий себя огонь, неповторимое в своем роде явление, он может менять собственную форму по желанию, способен воссоздавать в совершенстве бесконечное разнообразие форм, и вы жалуетесь, что это недостаточно увлекательно? Ваше Величество, я должен заметить… — Невенской приложил все усилия, чтобы не сорваться. Непозволительно указывать королю на ограниченность его восприятия, надо делать как раз наоборот. Загнав внутрь свое негодование, он спокойно продолжал: — Я должен заметить, что способности Искусного Огня только начали проявляться. Вы только посмотрите, сир.

Какая форма, какой образ может поразить капризную фантазию Безумного Мильцина? Включи свое воображение, парень! И Невенской открыл свое сознание космосу, и вдохновение тут же пришло.

Он вновь мысленно заговорил, подбирая команды с предельной осторожностью, и Искусный Огонь сразу же откликнулся. Цветущее дерево закружилось вихрем, исчезло, вновь переплавившись в огненную колонну, колонна снизилась, уменьшилась и начала перекручиваться, трансформироваться, пока не приобрела формы обнаженного женского тела, стройного, с обворожительными изгибами, с лицом, исполненным колдовского чувственного соблазна. Зеленая сирена, в которую перевоплотился Искусный Огонь, улыбнулась и тряхнула головой, откинув назад огненное облако волос.

— О-о-о, — задохнулся Мильцин. Его выпученные жабьи глаза еще больше округлились. — О-о- о.

— Видите, сир, — Невенской с удовлетворением отметил преображение монарха, — потенциал Искусного Огня неисчерпаем. Вы ведь и не предполагали такое увидеть?

— Великолепно, — шептал король. — Поразительно. Она так прекрасна!

— Удовольствие Вашего Величества — самая высокая для меня награда.

— Это самое очаровательное создание, которое мне доводилось видеть, — произнес Безумный Мильцин. — Безупречная. Бесподобная. Никогда я не встречал такой напряженной страсти, такого откровенного желания!