вздрогнула и поспешно прижала ладони к ушам. Прохожие завопили и бросились врассыпную искать укрытие, лошади рванулись вперед и заржали. Струя огненных брызг вырвалась из какого-то отверстия сзади, чудесная коляска сорвалась с места и на бешеной скорости понеслась вперед в клубах огня, дыма и пыли. Лизелл проводила взглядом сверкающую зарскую коляску, породившую сомнения: «Неужели гонки проиграны?»
Еще кто-то пронесся мимо Лизелл. Солнце блеснуло в светлых волосах главнокомандующего Каслера Сторнзофа, стрелой несущегося к своему экипажу, запряженному парой вороных красавцев, внутри которого скрывался пассажир. Только сейчас Лизелл его узнала: это был тот пожилой джентльмен, который ужинал вместе с грейслендским героем в ресторане отеля «Слава короля». Главнокомандующий Сторнзоф, минуя ее, бросил сбоку взгляд. Голубые глаза, голубые, как небо. Ей бы хотелось получше рассмотреть его. Но сейчас не время было думать об этом. Лизелл бросилась к своему кэбу.
— На вокзал, — скомандовала она вознице на вонарском, но тут же перешла на гецианский. — Тольцсентральдепортреилвейлаинз!
Экипаж Сторнзофа уже тронулся. Не прошло и пяти минут гонок, а она уже в хвосте.
— Гони, — закричала она и тут же осознала свою глупость. У нее уже был билет на «Илавийский Свисток», который следовал в южном направлении и отправлялся из Тольца не ранее чем через час с четвертью. Рисковать жизнью ради того, чтобы добраться до вокзала на пять минут раньше, просто абсурдно. Однако возница расслышал только «гони», и кэб угрожающе загромыхал и затрясся на опасной для него скорости. Через какую-нибудь пару метров несколько резких хлопков, похожих на взрыв петарды, сотрясли утренний покой. Лошадь захрапела и испуганно бросилась в сторону. Возница, неистово ругаясь, принялся усердно работать кнутом.
Лизелл высунулась из окна и вытянула шею, чтобы заглянуть за угол здания. Она увидела громадные клубы густого черного дыма, поднимавшиеся над площадью Ирстрейстер, и услышала приглушенные панические крики толпы. Пока она за этим наблюдала, последовала новая серия резких хлопков, и дым стал еще гуще и чернее. Задыхающиеся, покрытые копотью граждане, спотыкаясь, бежали с площади, а черный дым стелился, извиваясь, за ними следом.
— Кто-то пострадал? — выкрикнула Лизелл, но не получила ответа, а кэб уже уносил ее прочь на бешеной скорости, как она и приказала.
Она не может себе позволить думать о нем, когда есть куда более важные темы для размышлений. Взрывы, дым, шум, крики, смятение. Что или кто был тому причиной? Этого она не знала, но одно было понятно. Происшествие на площади Ирстрейстер задержало большую часть участников Великого Эллипса и сыграло на руку тем, кто покинул здание мэрии через заднюю дверь.
III
Когда она приехала на вокзал, времени было еще с лихвой. «Илавийский Свисток» отправился точно по расписанию. Лизелл отдала свой билет кондуктору и со вздохом облегчения опустилась в кресло. Заняться было нечем, кроме как смотреть на милые гецианские пейзажи, проплывающие за окном. Она больше не позволит себе волноваться из-за Гирайза.
Какое потрясение — просто шок — столкнуться с ним в Тольце, ее нервы все еще дрожали как натянутые струны. Ну уж нет, такого волнения она больше не допустит. Вместе с остальными участниками Великого Эллипса, которые застряли на площади Ирстрейстер, он опоздал на «Илавийский Свисток». Следующего поезда в южном направлении ему теперь придется ждать, по меньшей мере, пару часов, и он не успеет на судно до Илавийского побережья. До конца гонок ей не удастся с ним встретиться, потому что она уже обогнала его намного, а у него нет волшебной палочки, чтобы сократить это расстояние.
Она решительно развернула газету, купленную на вокзале, и на какое-то время ей удалось сосредоточиться. Она не обнаружила ни одной строчки о дымовых шашках перед зданием мэрии — ну конечно, газетная шумиха начнется только в следующем номере. Почти вся первая страница была посвящена Великому Эллипсу, несколько раз упоминалось ее имя. Очень много говорилось о войне. Стремительные грейслендцы уже покорили Гарест. Много было статей, освещающих местные события, совершенно неинтересные для иностранцев, но Лизелл заставила себя прочитать их все, с трудом продираясь сквозь хитросплетения гецианского синтаксиса, на это занятие ушло несколько часов.
«Илавийский Свисток», пыхтя, тащился на юг, иногда останавливаясь в каком-нибудь небольшом городишке. Время тянулось медленно до тех пор, пока ближе к вечеру в Плошто в вагон не вошли два провинциала, одетые в свои жестко накрахмаленные парадные одежды, и не уселись через проход напротив Лизелл. Их разговор тут же привлек ее внимание: они говорили о каком-то невероятном событии, подобных которому отродясь не случалось в их городе. Несколько часов назад диковинный агрегат пронесся через самый центр Плошто со скоростью молнии. Слов нет описать, какая то была странная машина, и управляет ею такая же странная женщина. Машина сама по себе едет как локомотив, но это не локомотив, это вообще ни на что на свете не похоже. Изрыгая черный дым и адский огонь, агрегат, урча, въехал на рыночную площадь около полудня, распугал домашнюю птицу, чуть не врезавшись в стену, едва не опрокинул дряхлого Дидеркинта, который вышел подышать воздухом, и тут же умчался, подняв столб пыли. Можно было бы подумать, что это сверхъестественное видение или галлюцинация, если бы не случилось на площади так много народу, чтоб засвидетельствовать реальность происходящего.
Они говорили с сильным акцентом, и не все можно было разобрать, но Лизелл уловила главное: Шетт Уразоул и ее чудесная самодвижущаяся коляска с каждым часом уходила вперед все дальше и дальше. Остается только надеяться, что где-нибудь эта чудо-коляска сломается, а лучше, если она врежется в дерево.
Она нервно забарабанила пальцами по ручке кресла и тут же взяла себя в руки. Нет оснований для беспокойства.
Внимание Лизелл бродило между гецианской газетой, пейзажами за окном, пассажирами, входящими и выходящими на каждой остановке. Время шло, солнце уже село, и за окном ничего не было видно. В восемь часов она отправилась в вагон-ресторан и нашла, что там уютно и выбор приличный. Не успела она войти, как ее взгляд наткнулся на главнокомандующего Каслера Сторнзофа, сидевшего напротив своего неизменного седовласого с квадратной челюстью компаньона. В тот же момент и Сторнзоф ее увидел. Их глаза встретились, и очень долго у нее не хватало сил отвести свои в сторону.
Идиотка. Она ведет себя как дура. Можно себе представить, что бы сказал Судья. Оторвав свои глаза от его лица, она заставила себя сесть спиной к Сторнзофу и тем самым лишила себя соблазна пялиться на него. Так она думала, пока не взяла в руки ложку, в блестящей поверхности которой отражался весь вагон-ресторан и в уменьшенном виде светловолосая голова мужчины.
Она сделала заказ, и суп ей принесли так быстро, что она вынуждена была использовать свое случайное зеркало по его прямому назначению. Сторнзоф и его спутник покинули ресторан до того, как она закончила ужин. Почти вслед за ними она отправилась в вагон, но скоро перебралась в свое спальное купе.
Спала она крепко и проснулась рано. Около восьми утра «Илавийский Свисток» подъехал к берросской границе, пыхтя и пуская клубы дыма, остановился, и началась проверка паспортов. Лизелл заполучила очередной штамп. Таможенники завершили свою работу и удалились, поезд покинул Нижнюю Гецию и въехал в крошечное графство Беррос.
