— Он ударил его под мышку. Там у него брони не было.
— Красота, — ухмыльнулся Серей. — Так попроси нашего посла поднять руки.
— Готово! — сообщил Гаррисон.
— Отлично. Давайте.
В комнату посла беззвучно хлынули невидимые потоки жестких гамма-лучей.
Однако подвергнуться их смертельному действию оказалось некому.
— Хватит, — немного погодя сказал Серей. — От этого околело бы стадо слонов.
Посол пять часов пробыл в невидимом состоянии, пока интенсивность радиации немного не спала. Тогда он вновь появился в комнате.
— Так я жду машинку, — напомнил он.
— Вот заключение анализатора. — Мэлли подал Серей пачку бумаг. — А вот кратко сформулированный вывод.
Серей прочитал вслух: “Простейший способ защиты от данного или любого оружия — стать тем или иным конкретным оружием”.
— Превосходно, — сказал Гаррисон. — Но что это значит?
— Это значит, — ответил Дарриг, — что, когда мы угрожаем послу огнем, он сам превращается в огонь. Когда мы в него стреляем, он превращается в пулю — и так до тех пор, пока опасность не проходит, а там он возвращает себе прежнее обличье.
Дарриг взял у Серей бумаги и принялся их перелистывать.
— Гм… Интересно, существуют ли какие-либо исторические параллели? Вряд ли. — Он оторвался от бумаг. — Вывод не окончательный, но вполне убедительный. Всякий иной принцип защиты требует сначала опознать оружие, потом оценить его, а потом уже принимать контрмеры в соответствии с потенциальными возможностями оружия. У посла защита намного безопаснее и срабатывает мгновенно. Ему не приходится опознавать оружие. Скорее всего, его тело каким-то образом отождествляется с тем, что ему угрожает.
— Есть ли способ сломить такую защиту? — спросил Серей.
— Анализатор недвусмысленно указывает, что, если его вывод верен, такого способа нет, — угрюмо заметил Мэлли.
— Такой вывод можно и отбросить, — возразил Дарриг. — Возможности машины все-таки ограничены.
— Но мы до сих пор не знаем способа его остановить, — подчеркнул Мэлли. — А он продолжает передавать сигнал.
Серей на мгновение задумался.
— Свяжитесь со всеми экспертами, которых знаете. Зададим-ка послу жару. Знаю, все знаю, — добавил он, заметив сомнение на лице Даррига, — но попытаться мы обязаны.
В последующие дни смерть обрушивалась на посла во всех мыслимых формах и сочетаниях. Его пытались убить оружием, начиная с каменных топоров и кончая современными атомными гранатами, топили в кислотах, душили ядовитыми газами.
Посол философски пожимал плечами и продолжал печатать на очередной новой машинке.
Его травили бактериями: сперва возбудителями всех известных болезней, затем их мутированными разновидностями.
Посол даже не чихнул.
На нем испытали электричество, радиацию, оружие деревянное, железное, медное, бронзовое, урановое — все без исключения, перебрали любые возможности.
На после не появилось ни царапины, зато его комната выглядела так, словно в ней вот уже пятьдесят лет беспрерывно идет пьяный дебош.
Мэлли и Дарриг каждый корпели над собственными идеями. Физик лишь ненадолго отвлекся, чтобы напомнить Серей миф о Бальдуре. На Бальдура тоже нападали с самым разным оружием, но он остался неуязвим, потому что все на Земле пообещало его любить. Все, кроме омелы. И когда в него бросили веточку омелы, он умер.
Выслушав Даррига, Серей раздраженно отвернулся. Но все же велел доставить омелу — так, на всякий случай.
Она, во всяком случае, оказалась не менее эффективной, чем фугасные снаряды или лук со стрелами, и при нулевом результате хоть немного украсила изуродованную комнату.
Прошла неделя, и посла, не встретив возражений с его стороны, переселили в новую, более прочную и надежную камеру смерти. В старую никто не осмеливался войти — отпугивали микроорганизмы и высокая радиоактивность.
Посол возобновил работу за пишущей машинкой. Все предыдущие плоды его трудов или сгорели, или были разорваны в клочки, или съедены.
— Побеседуем с ним, — предложил Дарриг на другой день. Серей согласился. Все равно идеи временно иссякли.
— Заходите, джентльмены, — сказал посол так радушно, что Серей замутило. — К сожалению, мне нечем вас угостить. По досадному недосмотру меня уже десятый день не снабжают ни пищей, ни водой. Меня-то это, конечно, не волнует.
— Рад слышать, — отозвался Серей.
Глядя на посла, никто бы не догадался, что он отразил натиск всех земных средств умерщвления. Напротив, можно было подумать, что бомбежку перенесли Серей и его сотрудники.
— Ну и защита у вас, — дружелюбно произнес Мэлли.
— Рад, что вам нравится.
— Скажите, пожалуйста, а каков ее принцип? — невинно спросил Дарриг.
— Разве вы не знаете?
— Кажется, знаем. Вы становитесь тем, что вам грозит. Правда?
— Безусловно, — подтвердил посол. — Как видите, я от вас ничего не скрываю.
— Примите от нас что-нибудь в благодарность за то, что вы прекратите передачу, — предложил Серей.
— Это что же, взятка?
— Точно, — сказал Серей. — Все, что ни…
— Нет, — отрезал посол.
— Будьте благоразумны, — настаивал Гаррисон. — Вы же не хотите развязать войну, верно? Сейчас на Земле согласие между государствами — против вас. Мы вооружаемся…
— Чем?
— Атомными бомбами, — ответил Мэлли. — Водородными бомбами. Мы…
— Сбросьте на меня бомбу, — прервал посол. — Она не причинит мне вреда. Почему вы думаете, что она причинит вред моему народу?
Все четверо промолчали. Об этом они как-то не подумали.
— Уровень ведения войны, — заявил посол, — истинное мерило цивилизации. Стадия первая — применение простейших орудий уничтожения. Стадия вторая — овладение материей на молекулярном уровне. Сейчас вы приближаетесь к третьей стадии, хотя все еще далеки от полного контроля над атомными и субатомными силами. — Он обаятельно улыбнулся. — Мой народ идет к вершине пятой стадии.
— Это какая же стадия? — полюбопытствовал Дарриг.
— Увидите, — сказал посол. — Но, может быть, вам интересно, насколько типичны мои способности для моих соплеменников? Могу вас заверить, что они вовсе не типичны. Для того чтобы я мог справиться с работой, не превышая своих полномочий, в меня введены кое-какие ограничения, позволяющие мне совершать только пассивные действия.
— Зачем? — спросил Дарриг.
— Причины очевидны. Если под горячую руку я совершу активное действие, то сотру вашу планету в порошок.
— Неужели вы надеетесь, что мы вам поверим? — спросил Серей.
— Почему бы и нет? Или это так трудно понять? Разве вы не в состоянии поверить в то, что есть силы, о которых вы не имеете ни малейшего представления? Впрочем, у моей пассивности есть и другая причина. О ней вы уже, разумеется, догадались.
— Полагаю, вы намерены сломить наш дух, — сказал Серей.
— Совершенно верно. Впрочем, от моего признания ничего не изменится. Схема всегда одна и та же. Посол приземляется и делает предложение юной, дикой и необузданной расе вроде вашей. Ему отчаянно сопротивляются, посла упорно пытаются убить. Когда же все попытки проваливаются, туземцы обычно сильно падают духом. Так что, когда прибывает отряд колонизаторов, восприятие новых идей проходит намного быстрее. И вообще, — добавил он после короткой паузы, — обычно планеты проявляют гораздо больший интерес к предлагаемой им философии. Уверяю вас, она сильно облегчает перестройку. — Он протянул посетителям стопку бумаги с машинописным текстом. — Может быть, пролистаете?
Дарриг взял у посла бумаги и сунул в карман.
— Если найдется время.
— Рекомендую полюбопытствовать, — сказал посол. — Сейчас вы уже близки к критической точке. Почему бы вам не сдаться?
— Еще рано, — невозмутимо ответил Серей.
— Не забудьте прочитать, — настойчиво напомнил посол.
Люди торопливо вышли.
— Вот что, — сказал Мэлли, когда они вернулись на командный пункт. — Мы еще не все испробовали. Пустим в ход психологию?
— Хоть черную магию, — согласился Серей. — Что вы имеете в виду?
— Насколько я понимаю, — объяснил Мэлли, — посол мгновенно реагирует на опасность. У него безотказный защитный рефлекс. Давайте прибегнем к чему-нибудь такому, на что этот рефлекс не распространяется.
— Например? — спросил Серей.
— Например, гипноз. Может, что-нибудь выведаем.
— Конечно, — сказал Серей. — Попытайтесь. Пробуйте что угодно.
В комнату посла впустили микроскопическое количество гипнотизирующего газа, и Серей с Мэлли и Дарригом уселись перед видеоэкраном. Одновременно в кресло, где сидел посол, был дан электрический импульс.
— Это чтобы отвлечь внимание, — прокомментировал Мэлли.
