— Да, — сказал бармен, — с ним даже маркеры играть боятся.
— Интересно, — Глеб отхлебнул из бокала, изучая мужчину, стоявшего у колонны.
Комплекцией мужчина был почти такой же, как Глеб. Глубоко посаженные глаза под темными бровями, почти сросшимися над переносицей, крепкие руки, пальцы с короткими ногтями. Пальцы постоянно двигались, лицо оставалось непроницаемым. Мужчина со снисходительным видом наблюдал за игроками — так обычно смотрит профессионал на любителей. Он знает наперед, что произойдет, видит намного дальше, чем другие. На мужчине был серый свитер с замком на горле. К нему подходили знакомые, приветствовали его. Он кивал, пожимал руки, оставаясь невозмутимым. Наконец, он подошел к бармену и негромко произнес:
— Привет. Койдановский был?
— Нет, пока не было, — с почтением, но без угодливости сказал бармен.
— Налей сто граммов коньяка. Бармен взял бутылку и налил в низкий бокал.
— И чашку кофе сделай, для начала покрепче.
Бармен выполнил и эту просьбу. Тубус с кием мужчина держал в руках, не расставаясь с ним ни на секунду. Он взглянул на Глеба, быстро, но пристально. По каким-то одному ему известным признакам он понял, что Глеб игрок и, скорее всего, неплохой, хотя тубуса с личным кием рядом с ним не было. С бокалом коньяка и чашкой кофе, держа тубус под мышкой, мужчина двинулся к дальнему, не освещенному столу.
— С кем он играет постоянно? — спросил Глеб.
— Он со всеми грает. Хотите, с вами сыграет?
— Пока не знаю, пока не очень хочется.
— Но предупреждаю, — бармен почему-то проникся доверием к Сиверову, — он очень хорошо играет. А лохов разводит в два хода. Глеб пожал плечами:
— Это не про меня. Хороший кофе варите.
— Не я варю. Машина новая, давление хорошее и кофе свежий. Вот и получается.
Бармен протирал и так идеально чистые стаканы. Стучали шары, звучала негромкая музыка. Многие игроки и зрители курили, но дым в помещении не задерживался, он исчезал в вентиляционных решетках над столами.
— Хорошо у вас.
— Да, место тихое. Да и готовят у нас хорошо, у нас повар армянин. Может, хотите поужинать?
— Пока не хочу, — признался Глеб. Ему и в самом деле есть абсолютно не хотелось. — Сделайте мне еще кофе.
— С удовольствием, — ответил бармен.
Через пару минут чашка ароматного кофе стояла перед Глебом. Он взял ее и направился в дальний угол зала. Там Сергей Коптев, брат Стаса Коптева, неторопливо сворачивал свой кий. Собрав на столе пирамидку, он поставил перед ней шар. Пил коньяк маленькими глотками, курил, иногда прикладываясь к чашке с кофе. Глеб подошел к столу.
— Хотите сыграть? — испытующе взглянув на Сиверова и смерив его с головы до ног взглядом, осведомился Коптев-младший.
— Давно не играл, — признался Сиверов.
— Так все говорят. Я тоже давно не играл, почти неделю.
— А если точнее?
— Если точнее, — выпуская тонкую струйку дыма, произнес Коптев, — то ровно девять дней.
— Что так? — спросил Глеб, беря в руку шар.
— Недосуг как-то было. Работа, вот и не заходил в зал, — Коптев положил кий на зеленое сукно стола и указательным пальцем подтолкнул его. Кий медленно покатился к противоположному бортику.
— Хороший стол, — заметил Сиверов.
— Лучший в зале. Я на нем всегда играю. Ну что, попробуем?
— Пожалуй, можно. Я, кажется, созрел. Глеб снял пиджак и остался в легком свитере.
— В «американку»?
— В нее, родимую.
— Я играю только на деньги.
— Ясное дело, — Сиверов вынул бумажник. Коптев тоже вытащил из брюк деньги.
— По полтиннику или по сотке?
— По сотке, — Глеб показал банкноту.
— Ну что?
— Давай!
Пирамида стояла на столе, а Глеб все еще выбирал кий по руке. Все ему не нравились — либо были слишком легки, либо тяжелы, либо не нравился кончик.
Наконец, он взял один и почувствовал, это то, что надо, кий был продолжением руки. Коптев разбил пирамиду. Шары раскатились по столу, но ни один в лузу не упал. Глеб обошел стол, затем увидел шар, стоящий у узкого борта, оперся о стол и очень быстро, коротким резаным ударом пустил шар от узкого борта к центру. Шар ударился о другой, стоящий в центре, и полетел к противоположному борту. Он упал в лузу точно, как баскетбольный мяч падает в корзину, не коснувшись щита. Второй шар покатился медленно и столкнул в боковую лузу шар, стоящий рядом с ним. Коптев-младший не без интереса взглянул на Глеба.
— Так говоришь, давно не играл?
— Давно, — повторил Глеб, обходя стол.
Он не стал бить легкий шар, а опять резаным ударом попытался забить шар у средней лузы. Это ему не удалось. Коптев хмыкнул. Он забил три шара кряду, причем один очень сложный и красивый.
К столу, за которым играли Глеб и Коптев, начали подходить мужчины, понимая, что игра здесь серьезная и играют красиво.
Когда пришла очередь Глеба, он не спешил бить. Дважды обошел стол по часовой стрелке, затем двинулся в противоположную сторону. Счет пока был не в пользу Глеба, и Коптев оставался спокоен. Глеб сделал подставу, ударил так, что разбежавшиеся от удара шары стали в очень неудобные позиции и для него, и для противника. Коптев дважды обошел стол.
Зрители курили, пили коньяк, следили за партией, переводя взгляды то с игроков на стол, то со стола на лица игроков. Они чувствовали: соперники почти равные, и все решает даже не мастерство, а что-то совсем другое — может быть, везение, а может быть, тонкий дьявольский расчет.
Минут через двадцать счет стал равным — шесть-шесть. Двенадцать шаров были в лузах, четыре — на столе. Все они стояли у бортов. Глеб сделал еще одну подставу, несильно катнув шар от узкого борта. Коптев-младший злорадно скривился.
— Ну что — сказал он, — думаю, эта партия сделана. Глеб передернул плечами.
— Не согласен со мной?
— Будет сделана, — сказал Сиверов, — когда еще два шара окажутся в лузах. А пока — нет.
— Сделана, говорю я, — негромко произнес Коптев и переложил кий в левую руку. — Смотри!
Быстрый короткий удар с левой руки — и шар влетел в среднюю лузу. Но второй, тот, на который Коптев рассчитывал, отскочил к противоположному борту и в лузу не попал.
Глеб тоже взял кий в левую руку. Удача была на его стороне, и зрители, а их собралось уже человек восемь, облегченно вздохнули. Глеб закончил партию красивым изящным ударом. Шар по диагонали пересек стол и, едва соприкоснувшись с другим, на мгновение завис над краем лузы, а затем свалился в нее.
— Я тебя здесь никогда не видел, — приблизившись вплотную к Глебу, произнес Коптев.
— Недосуг было играть, дел много.
— А где ты играешь?
— Нигде я не играю. Раньше играл довольно часто, даже выигрывал. Коптев засмеялся, показывая мелкие хищные зубы.
— Ну-ну, все так говорят. Еще одну?
— Даже две.
