– Думаешь, кто-нибудь проверять пойдет, расклеили мы или нет?
– Если люди за это деньги заплатили, то могут и проверить.
– Скажем, что ободрал объявления кто-нибудь. И так уже на десяти остановках расклеили.
– Я бы их вообще с превеликим удовольствием в мусорку выбросил, и сейчас было бы поменьше работы, поменьше страха, и потом…
– – Как это? – не понял Николай.
– Чем меньше объявлений расклеим, тем потом нам меньше звонить станут.
– Все равно у телефона сидеть придется, какая разница?
Парни, студенты второго курса, приехавшие в Москву на учебу и снимавшие квартиру на двоих неподалеку отсюда, подошли к автобусной остановке. Оба фонарных столба сплошь пестрели объявлениями, они уже были налеплены в несколько слоев, разбухли от дождей. Несколько объявлений белело и на стеклянной перегородке павильона-остановки.
– А может, и сюда наклеим? – предложил Маке, показывая на толстое витринное стекло.
– Жалко портить, остановка красивая, – вздохнул Николай, доставая из мешка объявление, напечатанное на ярко-красной бумаге строгим компьютерным шрифтом.
В первую очередь бросалось в глаза слово «работа», набранное трехсантиметровыми буквами. Осторожно макнув кисточку в клей «ПВА», Николай принялся намазывать листок с тыльной стороны. Работал он быстро и аккуратно.
Макс в это время стоял на краю тротуара и всматривался в городской пейзаж, не видно ли где милиционера, потому как за расклейку объявлений в неположенных местах парням могли выписать солидный штраф.
Глядя на студентов со стороны, можно было подумать, что они ждут на остановке автобус, который, естественно, в три часа ночи появиться не мог. Но это не преступление, даже административное, – ждать несуществующий в природе автобус на действующей остановке.
Николай взял объявление двумя руками и, стараясь не выпачкаться в клей, подбежал к фонарному столбу, прицелился и налепил его на уровне своего лица. Разгладил скомканной газетой и, отойдя на два шага, полюбовался работой.
Даже сейчас, ночью, в неверном свете фонарей, оно гляделось ярко и броско.
– Готово? – спросил Макс, завидев одинокую фигуру на другой стороне проспекта. Но тут же понял, опасаться позднего прохожего нечего, тот в стельку пьян и вряд ли что-либо видит перед собой и под ногами, движется на «автопилоте».
– Готово! – отозвался Николай и тут же засмеялся.
– Чего такого веселого вспомнил?
– Объявление на столбе смешное висит.
Макс подошел к другу и глянул на объявления, большую часть которых составляли призывы похудеть без голодания и физических нагрузок. Эти соблазнительные призывы сопровождались плохо отпечатанными фотографиями, на которых были изображены якобы одни и те же люди до приема чудодейственного аппарата и после.
– Эти?
– Не туда смотришь, над этими я уже давно не смеюсь, – сказал Николай и придержал наполовину отклеившееся объявление размером в половину машинописного листка, сплошь заполненного текстом.
– Предлагаю… – прочел Макс.
Далее шло перечисление труднопроизносимых лекарственных препаратов, большей частью антибиотиков, помогающих при гонорее и триппере. За ними шли сильнодействующие сердечные и транквилизаторы.
– А чего смешного? – пожал плечами Макс.
– Ты до конца дочитай.
Почти в самом конце объявления шла приписка:
«…а также – памятники гранитные».
– В списке не хватает еще гробов, – улыбнулся Макс, – и услуг землекопов.
– А что, нормальная комплексная программа: потрахался, заболел, лечился, умер, похоронен, тебе памятник поставили – все как надо. Думаешь, наше объявление лучше?
– Не наше, – тут же поправил Макс, – а этого… – и только сейчас он сообразил, что не знает даже имени человека, который дал им объявления и деньги за их расклейку. – Ты не помнишь, кстати, как его зовут?
Николай задумался.
– Точно.., он ведь даже не представился, но как-то так хитро это сделал, что я и не заметил.
– Нормальное объявление, получше других, – и тут же вслух прочел текст, под которым еще темнел свежий клей: «Предлагается высокооплачиваемая работа (до тысячи долларов в месяц) мужчинам и женщинам до сорока лет. Прописка и гражданство значения не имеют. Необходимы инициативность и хорошее здоровье».
Внизу был напечатан номер телефона той самой квартиры, которую снимали Макс с Николаем.
– Что-то мне не по себе, когда вижу наш номер телефона на каждом столбе.
И Макс тут же представил себе, как в квартире раздастся звонок и участковый милиционер поинтересуется, по какому праву они принимают заказы по устройству на работу и что это такая за работа, где можно без особого труда заработать тысячу долларов в месяц. А ответов на эти вопросы ни Макс, ни Николай не знали, они лишь согласились за пятьдесят долларов расклеить объявления и еще за сто в течение двух недель принимать телефонные звонки.
Заказчик, мужчина лет сорока-сорока пяти, вышел на них практически случайно. Подошел к ним в пивной, когда ребята обсуждали свои финансовые проблемы, и с ходу предложил заработать. Но не назвал ни своего имени, ни фирмы, которую представляет. А в сегодняшние дни о сути бизнеса как-то не принято спрашивать, неудобно. Мало ли почему человек скрывает подробности – уходит он налогов, боится наезда конкурентов. Многие сейчас работают через подставных диспетчеров.
– Пошли, нечего тут торчать, – Николай толкнул в плечо Макса, и ребята зашагали по проспекту к следующей остановке.
В пакете еще оставалась целая пачка объявлений, клея в банке – до половины. До рассвета красные броские листки следовало пристроить на фонарных столбах, чтобы с утра уже быть готовыми принимать телефонные столбы.
– На что деньги потратим? – спросил Макс.
– Их не так много, чтобы долго думать, – отозвался Николай, – да и сотку мы еще не получили.
– Но полтинник уже есть.
– За квартиру заплатить придется.
– За квартиру родители заплатят, незачем им говорить, что мы еще и подрабатываем.
– Ты помнишь, что еще этот мужик сказал?
– Конечно. Если хорошо пойдет, сотрудничество продолжим.
– Мне почему-то показалось, что больше он с нами работать не будет.
– Почему?
– Я по глазам вижу. Говорит и как-то на тебя не смотрит.
– Показалось тебе. Где он еще двух таких дураков найдет, которые за полторы сотни баксов две недели на него работать станут?
– Тоже мне, работа, – воскликнул Николай, – через день по очереди на телефоне сидеть, адреса записывать!
Вот если бы объявление в газете дали, тогда бы телефон у нас не смолкал. А так мы их только в нашем районе на столбах расклеим. Позвонит человек сорок, не больше, уж я-то знаю.
– Сам ты у него поработать за штуку баксов не хочешь?
– А ты отвечаешь требованиям насчет здоровья, что ли?
– Конечно! Чего им отвечать? Две руки есть, две ноги, два глаза, конец, когда не надо – болтается, когда надо – твердеет, не алкоголик и не наркоман. Но работать мне у этого мужика не хочется.
– Почему?
