— Ты что, менты на таких не ездят.
— Все равно, ну его на хрен, в приемник неохота идти.
Комбат, улыбнувшись, выехал со стоянки, а затем притормозил и, щелкнув пальцами, поманил к себе веснушчатого, с ведром и с грязной тряпкой. Тот несколько мгновений мялся, но все же подошел.
— Чего тебе? — спросил он у Комбата.
— На тебе десять баксов, — Рублев подал бумажку. В тот момент, когда купюра переходила из рук в руки, он схватил мальчишку за запястье.
— Пусти, пусти! — заверещал парнишка.
— Иди, только в другой раз так не делай. Смотри, кого можно пугать, а кого нельзя.
Мальчишка быстро, как щенок среди мебели, исчез между машинами, а комбат уже мчался по улице, прикидывая, как можно быстрее попасть в Переделкино.
Через пару кварталов Комбат привык к управлению джипом, тем более, что управлять им было не сложнее, чем «уазиком». И тут его взгляд упал на телефонный аппарат, прикрытый газетой.
— О, да тут можно жить с комфортом!
Продолжая одной рукой вести машину. Комбат взял трубку и принялся один за другим набирать номера, по которым можно было бы отыскать Андрея Подберезского. С третьей попытки это удалось.
— Андрюха, ты где?
— К тебе, Комбат, еду!
— А куда ко мне? Я не из дома звоню.
— Из автомата, что ли?
— Нет, из машины.
— С кем ты едешь?
— Один, — рассмеялся Рублев. — А что у тебя слышно?
— Ни хрена хорошего. Встретимся — объясню.
— Давай, я тебя подхвачу. — На машине. Да.
Мужчины договорились, где встретиться, и уже минут через двадцать Андрей выхаживал по обочине кольцевой автодороги, пытаясь угадать, в какой же машине встречает его Комбат. Ведь Рублев так и не сказал ему марку автомобиля, на котором приедет. Черный «лендровер», взвизгнув тормозами, замер прямо возле Андрея. Тонированное стекло опустилось, и показалось улыбающееся лицо Комбата.
— Андрюха, садись!
Тот покачал головой.
— Вот уж не думал, Комбат, что ты на такой крутой тачке будешь ездить!
— Сам не думал. Машина хорошая, только хозяин у нее дерьмовый попался. Вот я и исправил несправедливость. Ты садись. По дороге тебе все расскажу.
За пять минут Рублев изложил Подберезскому ситуацию. Обрисовал ее кратко и точно, как привык ставить задачу в боевых условиях. В ящике на приборной панели оказался еще один пистолет, на этот раз без глушителя, старичок ТТ с полной обоймой.
— Кажется, мы на верном пути, — проговорил Подберезский, рассматривая оружие. Ударом ладони он вогнал обойму в рукоятку и засунул пистолет за пояс.
— Ты поосторожнее, яйца себе отстрелишь, — пошутил Комбат.
— Ты тоже себе за пояс засунул, — усмехнулся Подберезский.
— По городу с кобурой к сожалению не походишь, — Комбат вглядывался в ночь за лобовым стеклом, боясь пропустить поворот, о котором говорил ему Стресс.
«Ну, если он меня обманул, — подумал Рублев, когда до Переделкино оставалось совсем ничего, — я ему яйца отстрелю, точно».
И вдруг Андрюха вскинул руку:
— Смотри, указатель!
Тот стоял на отшибе от дороги, так чтобы не попадать в свет фар проходящих машин.
— Ты смотри, чуть не проскочил! — Рублев, не сбавляя скорости, вывернул руль.
Джип, подпрыгнув на ухабе, понесся по узкой дороге.
— Андрюха, я тебя выпущу, немного не доезжая.
И если мне будет сложно прорваться через ворота, то ты перелезешь через забор. А там сориентируемся по обстановке.
— Эх, знать бы, сколько их там! — сказал Андрюха, высаживаясь на обочину. Впереди уже виднелись фонари, освещавшие территорию склада. Комбат фары не включал, так что его машину пока вряд ли кто видел.
— Успеха тебе, Андрюха!
— И тебе того же.
Подберезский сперва хотел пожать Комбату руку, но потом подумал, что это будет выглядеть как прощание, а они еще надеялись встретиться, и встретиться очень скоро.
К воротам склада Комбат подъехал не очень быстро, со включенными фарами. Он знал, что его рассмотреть невозможно — фары слепили бы любого. Остановившись перед самыми воротами он выключил свет и подался чуть назад — на случай, если в машину посветят фонариком. В воротах открылась небольшая калитка, и в ней показался молодой парень в кожаной куртке и лыжной шапке, натянутой на самые брови.
Он прищурился, а затем приветственно махнул рукой.
«Машина ему знакома». — справедливо рассудил Рублев.
— А, Стресс приехал, — крикнул он кому-то, кто был во дворе, и загрохотал электродвигатель, открывающий ворота.
Комбат осторожно тронул машину с места. Парень стоял на въезде с автоматом на плече.
«Вот же суки, — подумал Комбат, — не боятся никого, с оружием открыто ходят».
Джип медленно приближался к бандиту.
— Пивка свежего привез? — парень вразвалочку, положив одну руку на автомат, направился к машине.
Комбат опустил стекло. И когда парень подошел к дверце, Рублев резко распахнул ее, да так, что сшиб его на землю.
«Сколько же их тут?» — успел подумать Комбат, пригибаясь.
Он слышал, как бандит обращался к кому-то. Значит, тот второй совсем близко.
Так оно и было. Сидевший под навесом, замер, увидев то, что случилось с его приятелем. Он схватил автомат, лежавший на коленях и, передернув затвор, уже хотел прокричать:
«Ты что, Стресс, пьяный, что ли?» — но не успел сказать заготовленную фразу.
Холодный ствол пистолета уперся ему прямо в затылок.
— Стой и не двигайся; — тихо сказал Подберезский. — Шевельнешься — сразу же выстрелю Медленно опусти автомат — Понял.
Очень медленно парень опустил руки с автоматом, еще не понимая, что происходит. Затем положил его на землю и оттолкнул ногой.
— Молодец, — сказал Подберезский, и ударом рукоятки по выбритому затылку уложил парня на землю рядом с автоматом. Затем поднял оружие, поставил на предохранитель и негромко дважды свистнул.
Комбату этот условный свист был хорошо известен.
Он загнал автомобиль во двор, выбрался из машины, перекинул автомат на плечо и за ноги поволок бандита под навес. Подберезский тем временем с грохотом затворил ворота. Наступила тишина.
— Может, еще есть кто? — спросил Комбат. — Вроде бы, шума мы с тобой особого не подняли. Давай-ка, их быстро свяжем, потом поговорим. Ты вяжи, Андрюха, а я осмотрюсь.
Подберезский действовал быстро и профессионально. Он повытаскивал брючные ремни, связал бандитов спина к спине. Понемногу те очухались и смотрели на Подберезского абсолютно ничего не понимая, лишь моргали глазами и тяжело дышали.
Комбат вернулся минут через восемь.
