многочисленными провалами.
— Что будем делать? — спросил Сиваков, оглядев собравшихся.
— Надо попробовать прорваться, — сказал широколицый мужчина, зло осклабившись, людей-то у нас хватает.
— Если бы они были на танках или на вертолетах, тогда, может быть, и смогли бы это сделать.
— Здесь две дороги, — пробормотал Сильвестр.
— Ну ты и придумал, мать твою! — крикнул Сиваков Сильвестру.
— Это ты хотел встретиться где-нибудь в безлюдном месте.
В городе у бандитов, возможно и были бы шансы скрыться, пусть не у всех. Но здесь, среди мелких сопок, в глухом месте операция выглядела довольно сомнительной. Лишь один Курт был спокоен, он уже пережил страх и теперь, подойдя к Сивакову, тихо сказал:
— Не бойся, пусть люди загрузят наркотики…
— А где Федор? — испуганным голосом осведомился Сиваков.
— Его взяли, я сам видел.
— А ты как смог? — с каким-то недоверием в голосе спросил Сиваков.
— Я-то смог, успел среагировать, выпрыгнул.
— А машина?
— Что машина? Она в кювете. Монгол разбился, а Федора взяли.
— Как ты пробился сюда?
— А куда мне было идти? В сопки? По степям? Это смерть. К тому же у них везде люди. Солдат полно.
— И сколько?
Курт пожал плечами.
— Что ты думаешь делать, Сиваков?
— Не знаю, — растерянно пробормотал тот, — абсолютно не знаю.
— Сейчас здесь будет настоящий ад. Думаю, местные сдаваться не собираются.
— Что делать?
— Я тебя научу, что делать. Пока не высовывайся.
Если будем уходить, то попробуем уйти вдвоем. Пускай они пытаются прорваться, если у них нет мозгов.
А мы с тобой сделаем по другому.
— Что ты собираешься делать?
Сильвестр в расстегнутом плаще с пистолетом в руке подскочил к Сивакову.
— Слушай, есть предложение.
— Ну?
Курт стоял абсолютно спокойно, держа в руках каску, и стучал по ней пальцами, два автомата висели у него на плече.
— Я хочу предложить им деньги. Мы поговорили между собой, побазарили, может быть, они возьмут деньги и нас отпустят.
Курт хмыкнул.
— Пару раз у нас этот номер проходил. Попробуем.
Курт время о времени бросал взгляды на то здание, которое когда-то было конторой МТС, и в которой сейчас находились люди.
— Скажи, чтобы загрузили наркотики в микроавтобусы, Сиваков, слышишь, а я пойду огляжусь.
Савельев решил дождаться рассвета. Он поглядывал на часы, время от времени по рации связывался с подчиненными, те докладывали обстановку. Время шло невероятно медленно, и Савельев нервничал.
— Слушай, полковник, — Комбат подошел к нему, — давай я с Андрюхой схожу туда, посмотрю, что к чему.
— Куда?
Комбат указал рукой на холм.
— Да ты что, не в своем уме? Жить надоело? Вот рассветет, взойдет солнце и тогда пойдем туда, все пойдем.
Минуты две или три полковник Савельев раздумывал над предложением Комбата, затем взглянул на небо, усыпанное крупными звездами, черневшее среди разрывов темных низких туч.
— Не хочу, Борис Иванович, чтобы ты рисковал жизнью.
— Но кто-то же должен рисковать. Этих ребят посылать опасно, они не обстреляны.
— Ну да! — воскликнул полковник. — Это бойцы спецназа.
— Да ладно тебе, знаю я их. Они никогда не участвовали по настоящему в боевых действиях.
— Как это не участвовали, их тренируют, учат, деньги платят.
— Учат, тренируют, это правильно, но война — есть война. Мои ребята обстрелянные, а эти, — Комбат тоже взглянул на небо, затем на циферблат своих часов. — Знаешь, полковник, до рассвета осталось полтора часа.
— Что ты думаешь они будут делать? — Савельев кивнул в сторону холма.
— Не знаю, что будут делать они. Но я бы на их месте попытался прорваться.
— Прорваться ночью?
— Да, ночью. Днем они будут видны, днем могут появиться вертолеты, и их начнут расстреливать как волков в тундре.
— Да нет, вряд ли они полезут. Думаю, будут си-; деть до рассвета, а потом попытаются прорваться.
Комбат пожал широкими плечами, Савельев ему начинал не нравиться, он понимал, что полковник может быть, знает толк в наркотиках, знает, как ловить торговцев белой смертью. А вот как воевать — вряд ли ему известно.
А там на холме люди отчаянные, это Комбат понимал прекрасно. Мало того, что отчаянные и готовые на все, но и умелые бойцы. Рублев убедился в этом после того, как нашел зарезанных, бесшумно и умело, двух спецназовцев, подготовленных, тренированных, готовых ко всему на свете, кроме своей смерти.
— Думаю, нам надо ждать. Я вызвал подкрепление и к рассвету солдаты окажутся здесь.
«Опять солдаты, чушь какая-то», — подумал Комбат, но ничего не сказал.
— Знаешь, полковник, я все-таки пойду схожу туда. Я человек посторонний.
— Как это посторонний?
— Посторонний, посторонний. Ты об этом не знал, я делаю это самостоятельно, на свой страх и риск.
Полковник Савельев смолчал, проглотив пилюлю, а уже минут через пять он смог убедиться, что если кто-то здесь и разбирается в обстановке, так это Борис Рублев, потому что через пять минут после их разговора, взревев моторами, два автомобиля с погашенными фарами, помчались вниз с холма на бешеной скорости.
Двое из поставщиков наркотиков с тремя миллионами долларов и со всеми своими охранниками решили пойти на прорыв, решили уйти с холма.
Комбат услышал рев моторов и понял, что сейчас начнется настоящая война. О том, кого берут в охрану торговцы наркотиками, Борис Рублев имел представление, это как правило, люди проверенные, прошедшие выучку в спецназе, в десантных штурмовых батальонах.
Это были профессионалы, видавшие виды и не боящиеся смерти. Живьем никто из них сдаваться не собирался. Ведь им светили огромные сроки тюрьмы, а потерять свободу для этих людей страшнее всего.
И еще, Комбат прекрасно понимал, что бандиты хорошо вооружены, во всяком случае, не хуже, чем бойцы спецназа ГРУ, может быть, у них нет приборов ночного видения, нет снайперских винтовок, нет гранат, но оружие у них хорошее и пользоваться им они умеют.
