каким видом?
– Постараемся сделать это незаметно, товарищ генерал.
– А если все-таки попадетесь?
– Прикинемся местными, которые просто хотели украсть что-нибудь в складах.
– Чья охрана там стоит?
– Сундукова. Так что если они и заметят моих людей и даже возьмут их, им ничего не останется, как сдать их в милицию. А там я уже разберусь.
– Хорошо, действуйте, – вздохнул Гаркунов. – Но что находится в ящиках – нужно знать наверняка.
Когда полковник и двое его людей уже направились к двери, Гаркунов остановил их:
– И все же я должен расставить приоритеты. Самое главное – не засветиться! Если поймете, что риск раскрыться велик, то лучше свернуть операцию. Груз – не иголка в стоге сена, не затеряется, за его движением мы всегда проследим. А теперь идите.
Генерал надеялся перехватить инициативу у торговцев оружием, но не подозревал, что те заманивают его в капкан, который положит конец его карьере.
Перевозка с тульских складов на серпуховские была одним из звеньев в цепи обмана, выстроенного Сундуковым. Он сумел ненавязчиво подбросить информацию ГРУ. И там ее проглотили.
На старой «волге» ГАЗ-24 двое людей Гаркунова к двенадцати ночи добрались до Тулы. В провинции жизнь замирает быстрее, чем в столице, особенно на окраине. И тульские двенадцать ночи вполне могут сравниться с московскими тремя, когда ни одного добропорядочного гражданина на улице не встретишь.
Лейтенант Иванов и капитан Прошкин в такой спешке выехали из Москвы, что даже не имели с собой плана складов, арендованных Сундуковым. Строились те в середине шестидесятых годов, по индивидуальному проекту, разработанному ташкентскими архитектурными мастерскими, а потому план существовал лишь в единственном экземпляре на страшной синьке – фон мало чем отличался от линий.
Это ничтожное различие мог уловить лишь искушенный человеческий глаз, но никак не сканер. Компьютерная база, созданная в ГРУ не так давно, ничем разведке не помогла. Единственный экземпляр архитектурного плана и коммуникаций лежал на полке в кабинете главного инженера железнодорожных мастерских не востребованный никем с того самого дня, как очутился на этой полке.
Лейтенант Иванов, неплохо знавший город, указал рукой на ажурные мачты громоотводов, установленных по периметру складов.
– Кажется, это тут.
– Кажется или тут? – отозвался капитан Прошкин.
– Иди, спроси у охраны.
– Спасибо за дурацкий совет.
Особой опасности мужчины не ощущали. Машину оставили, загнав ее на тротуар, по которому и днем-то никто не ходил. Одеты офицеры были, естественно, в штатское – старое, поношенное, их вполне можно было принять за местных парней. Иванов проверил, хорошо ли заткнут за пояс пистолет.
– Полковник сказал, никакого оружия с собой не брать, – возмутился Прошкин.
– Пусть он и не берет, а я иду на задание и не хочу рисковать своей жизнью.
Капитан, конечно, мог приказать Иванову оставить оружие, но не стал.
Субординация действует лишь в мирное время в кабинетах, на задании же ты должен целиком доверять напарнику, независимо от его звания.
– Если что, ты оружием лишний раз не махай, – предупредил Прошкин.
– Посмотрим по обстановке.
Мужчины прошлись вдоль забора, пока они особо не прятались, ведь им было неизвестно – ведется охрана только изнутри или установлено и наружное наблюдение. Шагая рядом, они обменивались впечатлениями.
– Охранников там человек двадцать, хотя обычно на таких складах два-три сторожа.
– По-моему, их там даже больше. У меня нет особого желания оказаться сейчас по ту сторону забора.
Прошкин хихикнул. Со стороны казалось, что двое мужчин просто ищут укромное место и шутят, вспоминая недавние события. Иванов приостановился, тронул напарника за локоть и прошептал:
– Нас засекли.
– Я это понял еще минуту назад.
Напротив складов стояла двухэтажная трансформаторная будка. Совсем недавно окно на втором этаже светилось ярким электрическим светом, теперь же оно стало зеркально-черным. За стеклом просматривался силуэт наблюдателя.
– Особо не прячется, – заметил Прошкин, – значит, еще сомневается, кто мы такие.
– Не станем его разочаровывать.
Грээрушники применили отработанную методику. Вразумительно объяснить ночное блуждание двух мужиков вдоль забора могло лишь одно действие. Прошкин повернулся к трансформаторной будке спиной и расстегнул штаны. Иванов тоже.
– Не могу и капли из себя выдавить, – проговорил лейтенант.
– От тебя этого и не требуется, делай вид, что мочишься.
– Отлично, к нам потеряли интерес, – отозвался Иванов, – окно вновь зажглось.
– Были бы мы женщинами, он досмотрел бы до конца.
Капитан с лейтенантом осмотрелись – вполне естественное поведение для тех, кто только что справлял нужду в неположенном месте, и быстро зашагали прочь от забора. Лишь только они оказались в темноте, тут же вновь свернули к складам. На этот раз нигде не задерживаясь.
– Проберемся там, где железнодорожная колея.
– Согласен.
Забор повсюду был достаточно высок, поверху шла колючка, одним махом его не преодолеешь. Зато разрыв, в который входили рельсы, не прикрывали даже ворота. На двери деревянной будки висел амбарный замок, больше прятаться охраннику было негде. Железная дорога пробивала территорию навылет. Сразу же за будкой начиналась погрузочная рампа. Пригнувшись, мужчины пробирались под ее прикрытием. Как всегда, в таких местах скопился мусор. Прошкин чуть не наступил на полуразложившуюся, дохлую собаку, погибшую под колесами вагона.
– Вот же черт, а я все думаю, что так воняет?
Иванов приложил палец к губам, привстал и выглянул на рампу.
Асфальтированная площадка оказалась пуста, ее заливал яркий свет.
– Все, добрались, – прошептал Иванов, – склады Сундукова.
– Охрана где?
– Словно все вымерли, может, у них пересменка? – Иванов взглянул на часы.
Теперь приходилось действовать более осторожно. На рампе практически негде было спрятаться. Иванов и Прошкин оказались возле складской двери, закрытой навесным замком.
– Даже пломбы нет, – отметил Прошкин, доставая из кармана кусочек проволоки, и запустил его в замок.
Иванов тем временем пытался определить, установлена ли на складах сигнализация, на его взгляд получалось, что – нет, но объявлять об этом вслух он не рисковал. Дужка замка открылась. Прошкин, затаив дыхание чуть подал створку ворот на себя, ожидая услышать громкий скрип немазаных петель.
– Сколько раз обещал себе, что буду носить с собой для таких случаев масленку.
– Это как с выпивкой, – вставил Иванов, – сколько ни обещай… – он осекся, неподалеку послышался то ли разговор, то ли ругательства.
– Стой! – на этот раз кричали внятно и громко, как могут кричать только хозяева.
