двор прямо к крыльцу.
– Здорово, ребята! – выбираясь из машины, произнес Сергей. – Как тут у вас делишки?
– Тимур чего не приехал? Он обещал нас навестить.
– Я за него приехал.
Задавать вопросы ни электрику, ни чернорубашечнику не хотелось, Супонев не мог привезти деньги.
– Хорошо тут у вас, тихо, птицы поют. Небось водку хлещете?
– Как можно! – сказал чернорубашечник.
– Как журналистка поживает?
– Нормально.
– Скандалит, истерики устраивает?
– Ведет себя тихо. Мы ее не мучим, а она баба на удивление спокойная. Мы ей книжки сбросили в подвал, она их читает.
– Значит, так, ребята, сейчас мы отсюда уедем.
– Куда и почему? – спросил электрик. Вместо ответа Супонев взглянул на него так презрительно, что электрик понял: вопрос, который он задал, лишний.
– Надо так надо, – тут же промямлил он.
– Свяжите ей руки, рот залепите пластырем. Сядете втроем на заднее сиденье и поедем отсюда. Так что закрывайте дом. Вода у вас есть?
– Сейчас принесу, – электрик побежал в дом и вернулся с большой керамической кружкой.
Супонев жадно принялся пить воду, затем подошел к умывальнику, сполоснул лицо теплой, нагретой солнцем водой. Чистым носовым платком промокнул глаза.
– Где она у вас?
– В подвале, конечно, не в гостиной же, – сказал чернорубашечник.
– Давайте готовьте ее, а я перекурю.
Супонев взглянул на часы. Было четверть одиннадцатого, на улице уже окончательно стемнело.
Пока Супонев курил, Белкину со связанными руками и ртом, заклеенным белым пластырем, вывели во двор. Она трясла головой, топала ногами, что-то пыталась кричать.
– Тише, успокойся, ничего с тобой не случится. Просто переедем в другое место, – пояснил действия двух охранников Сергей Супонев, глядя в глаза Варваре.
Ее лицо было перепачкано, волосы растрепаны.
– Ничего, – откинув с глаз Варвары светлую прядь волос сказал Супонев, – ты симпатичная.
Варвара резко отвернулась.
– Что ты злишься? Я же тебе сказал, все будет хорошо. Садитесь в машину.
Электрик возился с ключами, закрывая дом, затем подал связку ключей Супоневу. Тот положил их в карман куртки.
Когда Варвара и чернорубашечник уже сидели на заднем сиденье, Супонев забрался в машину. Электрик открыл ворота, и «тойота» выехала. Чернорубашечник взглянул на дом, окруженный фруктовыми деревьями. «Наконец-то, – подумал он, – может, сегодня буду дома. Надоела собачья жизнь.»
Створки ворот, заскрипев, захлопнулись. Электрик хотел сесть на переднее сиденье рядом с Супоневым, но тот резко отрезал:
– Назад!
– Там тесновато втроем будет.
– Ничего, поместитесь.
Варвара подвинулась, электрик даже крякнул от удовольствия, ощущая упругое бедро женщины. «Тойота» с выключенными фарами выехала за территорию дачного поселка, лишь на дороге Супонев включил фары.
– Далеко хоть ехать? – спросил чернорубашечник – Ты спешишь куда-то?
– Не спешу, это я просто так.
– Вот и хорошо, что не спешишь.
– Тише едешь, дальше будешь, – вставил электрик. Варвара тряхнула головой и что-то злобно промычала через нос.
– Спокойно, не ругайтесь, барышня, – бросил через плечо Супонев, положив руку на полотенце, под которым покоился револьвер с глушителем.
Электрик и чернорубашечник смотрели на дорогу, Они оба надеялись, что машина свернет к городу. Но «тойота» свернула вправо и поехала не к Москве, а в противоположную сторону. Электрик и чернорубашечник переглянулись.
– Здесь недалеко, – пояснил Супонев. Через десять минут быстрой езды по асфальту автомобиль съехал с дороги на гравейку и, проехав еще минут десять, сбросив скорость возле высоковольтной опоры, съехал на проселок. Медленно и мягко двигаясь по ухабистой дороге, он въехал в темный лес. Электрик знал, что никаких дачных поселков впереди нет. Супонев мурлыкал песенку и курил. Он вел машину очень осторожно. Ветки деревьев мелькали за стеклами, иногда хлестали по крыльям автомобиля.
Наконец машина выехала к реке и поползла вдоль берега. Небо было темным, на нем зажглись редкие звезды. От реки пахло сыростью и рыбой. Еще минут через пять «тойота» резко затормозила, Супонев погасил фары.
– Нас здесь должны забрать, – сказал он, выбираясь из машины и беря в руки полотенце. – Посидите здесь, я пойду осмотрюсь.
Он подошел к реке, оперся рукой на ствол старой ивы, ветви которой почти касались воды. Внизу, метрах в трех, темнела и поблескивала вода. Изредка всплескивала рыба. В лесу, который был совсем рядом, исступленно заливался соловей. «Да, место хорошее», – подумал Супонев, взводя курок револьвера.
Он вытащил трубку телефона, но позвонить так и не успел. Внизу с шумом всплеснула крупная рыба, он даже вздрогнул от неожиданности, переложил револьвер в задний карман и медленно побрел по мягкой траве к машине.
– Выходим! – крикнул он.
– И ее выводить?
– И ее тоже, – ответил электрику Супонев, сжимая задеревеневшими пальцами рукоять револьвера.
«Три выстрела, и все кончено Всего три раза нажать на курок и – „финита ля комедия“.., можно возвращаться в Москву».
Варвара выходить из машины не хотела. Ее сердце громко билось в груди, ей казалось, что оно сейчас разорвется. Страх буквально парализовал ее. «Неужели меня сейчас убьют?»
Электрик и чернорубашечник выволокли ее из машины. Она упала на траву. Ее подхватили под руки, поставили на ноги. Она трясла головой, дергалась. Ее судорожные попытки вырваться вызывали лишь улыбки. Она хотела ударить электрика ногой в пах, но тот увернулся и расхохотался, глядя в лицо Белкиной.
– Ведите к обрыву, туда подъедут! – сказал Супонев. Перетаскивать трупы ему не хотелось, он, как садист, как эсэсовец, как настоящий каратель, хотел максимально облегчить себе дело. «Прикончу их прямо на обрыве, а затем сброшу в реку, в омут.»
Белкину буквально тащили к старой иве, чьи длинные ветви, как волосы, касались воды. Она мычала, рвалась, но что она могла сделать со связанными руками и закрытым ртом? Двух дюжих мужиков ее сопротивление лишь забавляло, даже не злило.
Сергей Супонев вытащил пистолет, спрятал его за спину и медленно пошел по мягкой пахучей траве к старой иве, до которой было шагов пятнадцать. Там, в темноте, стояли его жертвы. Когда до белеющих фигур оставалось шагов семь, Супонев крепче сжал рукоять револьвера.
И тут надсадно и нервно запиликала телефонная трубка в кармане куртки.
– Твою мать! – произнес Сергей, отворачиваясь от своих жертв и пряча револьвер в карман.
Электрик закурил. Вспышка зажигалки осветила его лицо, глаза сверкнули.
