хоть и неуверенно, этого типа опознали.
– Еще бы! Для киллера у него слишком запоминающаяся внешность. Работай наши службы по- человечески, его бы давно к стенке поставили.., ах да, все время забываю про этот дурацкий мораторий.., значит, упрятали бы за решетку на всю оставшуюся жизнь. Скажите, Леонид Васильевич, отчего при новой власти так обнаглели бандиты?
– Причин тут, Борис Иванович, вагон и маленькая тележка. Главная, как мне кажется, чисто психологическая. При большевиках все, кто не входил в замкнутый круг избранных, были равны. Стояли в одних очередях, жили в одинаковых квартирах, ездили отдыхать к общему для всех Черному морю. Только одни останавливались в доме отдыха, а другие снимали избушку на козьих ножках. И вдруг открылось, причем одновременно, столько соблазнов, что редкий человек выдержит. А милиционеры – обычные люди. Они тоже хотят иметь двухуровневую квартиру, ездить в новеньком “Мерседесе” и отдыхать на Багамах. Опять же, хоть осточертели бесконечные сравнения с Западом, но куда деться. У них полицейский начинает не бог весть с каких денег, но существует целая система льгот и надбавок за безупречную службу. К концу работы набегает кругленькая сумма. В отставку он выйдет сравнительно молодым и довольно обеспеченным человеком и получит очень солидную пенсию. Вот они и стараются. А про нашу милицию говорить не буду, сам знаешь.
– Так у нас весь народ живет, как милиция, даже хуже, – заметил Комбат.
– Да, но у остальных нет возможности отпустить убийцу, получив за это десяток годовых окладов. А добавь две войны. Ты лучше меня знаешь, сколько крепких ребят приучила к виду крови Афганская война. Теперь вот Чечня, где гибнут не только солдаты, но и бойцы из элитных милицейских подразделений. Сотни профессионалов убиты. А где им найти замену?.. Ладно, хватит об этом, поговорим о деле.
Комбат оживился. Наконец-таки он дождался, пробил его час. Тем неожиданнее явились для него слова полковника:
– Тебе, Борис Иванович, необходимо уехать отсюда, желательно где-то на месяц.
По натуре Рублев оставался военным человеком. Внешне он сохранил спокойствие и ровным голосом спросил:
– Мне хотят отомстить? Интересно, за последнюю операцию или оживились старые недруги? Бахрушин отрицательно покачал головой:
– Мои друзья вышли на описанного тобой киллера с другой стороны. Помнишь тех ребят в парке?
– Дворовую шантрапу, – усмехнулся Комбат и удивленно взглянул на полковника:
– Откуда вы знаете?
– Значит, это действительно был ты. Работая по измайловцам, мои друзья начали разработку некоего Матроса. Он воображает себя гениальным конспиратором, но это у него скоро пройдет. В числе других Матросу подчиняется громила по кличке Тарзан. Его “пятерка” была зверски избита, причем время и место избиения совпадают со временем и местом твоей разминки. Вскоре после этого тебя пытаются убить. Личность покушавшегося не установлена, но есть подозрение, что он – член той же бригады. Лично для меня вывод очевиден.
– Да, ловко вы меня вычислили, – усмехнулся Комбат. – Но тут я чист перед законом, зачем мне уезжать?
. – Считай это моей прихотью. Ты мне нужен для серьезной работы, и я не хочу, чтобы ты погиб из-за глупого выяснения отношений. Если бы дело касалось одной бригады Матроса, я бы не стал так волноваться. Но мы еще не проследили их связей с измайловцами. Вдруг у них совместные интересы? А измайловцы – ребята серьезные. И в том же парке вместо тупых качков тебя может поджидать профессиональный убийца со снайперской винтовкой.
Комбат задумался. Бахрушин – человек опытный, и если он рекомендует уехать, то положение крайне опасное. Комбат за свою жизнь провел много лихих атак, но он знал, что иногда самым ценным качеством опытного бойца оказывается умение вовремя отступить. Лишь одно обстоятельство немного его смущало.
– Какая разница, сейчас ждать нового нападения или через месяц. Думаете они обо мне забудут? – спросил он.
– Ну ты дотошный! Все тебе надо рассказать, – недовольно пробурчал полковник. – Скажем так, через месяц бригаду Матроса будут волновать совсем другие проблемы. Лучше ответь: тебе есть где затаиться или помочь?
– Есть, только мне придется задержаться в Москве на пару дней. Обещаю разминаться дома и вообще не подставляться киллеру.
– Обожаю упрямых людей. Хорошо, оставайся, но поживешь в другой квартире, – твердо сказал Бахрушин.
Комбату действительно было где укрыться, его приглашали многие старые друзья – сослуживцы, осевшие в разных местах России. Но больше всего ему хотелось навестить Олега Чащина. Они познакомились во время учений на выступлении двух элитных подразделений – десантно-штурмового и специального назначения. Командование устроило образцово-показательные схватки, где противники, желая перещеголять друг друга, сражались, будто в настоящем бою. Комбату достался молоденький лейтенант, среднего роста крепыш с отлично поставленным ударом правой, как выяснилось, мастер спорта по боксу. Ох и отмутузили же они друг друга! Рублев неделю ходил, морщась от боли. Лейтенант, кстати, тоже. Звали его Олег Чащин. Они быстро подружились; наверное, потому, что были схожи характером. Оба честные, не терпящие лести и презирающие подхалимов, готовые любой ценой выручить попавшего в беду товарища. В мирное время они редко встречались, затем волею рока их надолго свел Афганистан. Рублев дослужился там до командира батальона, а Чащин застрял в ротных. Он предпочитал беречь своих солдат, а не убивать чужих. Начальству, обожающему победные реляции, такие командиры были как кость в горле. Сам Чащин сражался храбро, но это была храбрость медведицы, защищающей себя и детеныша, а не храбрость голодного тигра, атакующего буйвола. Комбат отлично понимал друга, вскоре он и сам откажется ехать в Чечню – убивать своих. Иногда природа жестоко шутит над человеком, наделяя талантами, которые противоречат его желаниям. Чащин только в военном училище начал заниматься боксом и за три года стал мастером спорта, он метко стрелял и здорово прыгал с парашютом, но, когда рассеялся призрачный дым романтики и угас задор молодости, возненавидел военную службу. От депрессии его спасала только странная игра, которую сумел разгадать один Комбат. Олег делал все, чтобы в каждом новом пополнении у него выживало больше солдат, чем в предыдущем. Да, это было не только нормальным человеческим желанием, но и игрой. Так люди метают в цель оперенные дротики, стараясь день ото дня улучшать свои результаты. Комбат не считал занятие Чащина противоестественным. В Афгане многие бойцы пытались избавиться от стресса. Одни пристрастились к наркотикам, другие становились насильниками, третьи кончали жизнь самоубийством. Беречь своих солдат – не самое плохое лекарство от стресса. Едва подвернулась такая возможность, Олег ушел в отставку и осел в родной деревне.
Фермер из него вышел так себе, но вскоре пошатнулась колхозная власть, и односельчане Чащина решили создать агрохозяйство. Объединились полтора десятка семей. Олега, как бывшего командира, имеющего боевой опыт, выбрали начальником, и началась для Чащина новая жизнь. Боевой опыт действительно оказался кстати. Председатель колхоза, руками и ногами цеплявшийся за ускользавшую власть, выделил новым “кулакам” бросовые земли, лежавшие к тому же далеко от их родной деревни. Пусть, мол, мужики похозяйствуют, через год сами обратно приползут.
Может, и приползли бы, но у председателя оказалось рыльце в пушку. Колхозу принадлежали земли в очень живописном месте – рядом с лесом, на берегу реки. У председателя была хватка настоящей акулы. Часть земли он выделил областному руководству, обеспечив себе высокопоставленных покровителей, а остальные участки продавал местным богачам.
Чащин узнал об этом несколько позже, а сначала он обращался к районному начальству, жаловался заместителю губернатора по земельному вопросу. Все напрасно. Отчаявшись, он написал письмо Комбату с просьбой записать его на прием к министру сельского хозяйства и руководителю президентской администрации. Но вскоре Рублеву пришло второе письмо. Чащин извинялся за беспокойство и писал, что нашел способ уломать строптивого председателя. Что-то в тоне письма насторожило Комбата. Он вообще
