— Царь, ты прикажешь отозвать Гекатея? — хмуро спросил Антипатр.
Александр задумчиво перечитывал письмо Демосфена Атталу. Чуть заметная усмешка таилась в уголке рта. Не так, видно, сильна Эллада, если просит у Аттала союза и дружбы. И не так-то, видно, уверен в победе Аттал, если ищет сближения с ним, с Александром. И все-таки Аттал всегда будет для него скрытой угрозой…
— Нет. Я не отзову Гекатея, Антипатр, — ответил он Антипатру.
Антипатр одобрительно кивнул.
Вскоре из Азии вернулся Гекатей.
— Приказ выполнен, царь, — сказал он, — Аттала нет в живых.
Войска Аттала, узнав о смерти своего полководца, взбунтовались. Но Парменион сумел успокоить их. Он оправдал надежды Александра.
— Только теперь я могу с уверенностью назвать тебя царем, Александр! — воскликнула, торжествуя, Олимпиада.
Александр вздохнул.
Не легко стать царем, если даже ты сын царя и законный его наследник!
Не легко. Но Александр перешагнул через все — через убийства, через предательства — и стал царем.
ЗАБОТЫ
Македонское войско двинулось в Пелопоннес. Этеры — конная свита царя — в блестящих доспехах, в шлемах и поножах, с копьями и мечом при бедре. Фалангиты — пехота, идущая в бой тесно сомкнутым строем, со щитами и длинными копьями — сариссами. Тяжелая конница и легкие отряды гипаспистов, необходимые в бою, когда нужно занимать высоты, захватывать переправы, поддержать конную атаку… Легковооруженные — легкие отряды, конные и пешие, для летучих стычек и прикрытия во время похода.
И никакого обоза — ни телег с багажом, ни вьючных животных. Каждый воин нес за спиной плетеный ранец с запасом пищи — хлеб, оливки, лук, соленая рыба, соленое мясо… Так ходить в походы их приучил Филипп.
Пути в Пелопоннес шли через Фессалию.
Александр решил воздерживаться от жестокости, если можно будет обойтись убеждениями. Все- таки лучше, если у македонских границ останутся друзья, а не враги, когда он уйдет в Азию. Но и о дружбе приходилось просить, не снимая руки с рукоятки меча.
Провожая в путь Александра, Олимпиада особенно настойчиво напоминала о том, что Фессалия не чужая, не варварская страна, что населена фессалийская земля эпирскими племенами, что там жил Ахиллес, что там набирал он свое войско для войны с Троей — «мирмидонов и эллинов имя носящих…». И, конечно, о царе Эаке, сыне Зевса, напомнила, который был дедом Ахиллеса, и еще, в бессчетный раз, упомянула о том, что и Александр — эакид, поскольку цари Эпира ведут свой род от Эака и Ахиллеса…
Александр крепко сидел на широкой спине Букефала, на плотно пригнанной богатой попоне.
— Ты помнишь, как Ахиллес молился перед походом, Александр?
Александр помнил.
— Вот видишь, — сказала Олимпиада, — теперь ты идешь туда, где жил Ахиллес. Не разоряй эту землю!
— А если они не захотят меня пропустить? Тогда, может быть, мне вернуться и сидеть дома?
При этих его лукавых словах мать сразу поднялась с кресла.
— Нет, о нет! Этого я не скажу ни теперь и никогда. Ты рожден для славы, для подвигов, я это знаю, Александр, и ты это знаешь. Но… не разоряй эту землю!
Вот они идут теперь по каменистым дорогам Фессалии недалеко от моря. Горы стоят по сторонам, из-за гор смотрят другие горы, и все они словно прислушиваются к топоту конных отрядов, к шарканью грубой обуви, к широкому шуму идущего войска…
Александру рассказывали, что в древности равнина Фессалии была огромным озером.
Кто же рассказывал об этом? Аристотель, конечно. Он все знал…
Вспомнил об Аристотеле, и сердце обожгла обида. Его бывший учитель уехал из Пеллы. Он не остался при дворе Александра. Александр думал, что Аристотель навсегда привязался к нему, к своему ученику… Но нет. Аристотель человек холодной души. Он любил только свою науку и больше ничего и никого. Теперь он в Афинах, где-то там, в западном предместье, в Ликее, преподает свой курс другим ученикам… Он уехал, как только не стало Филиппа.
Это очень обидно!
Александр постарался отвлечься от неприятных мыслей. Так что же рассказывали ему о Фессалии? Равнина Фессалии была огромным озером. Озеро лежало в котловине окруженное горами. Вода и горы и лес на горах, полный птиц и зверей.
А потом бог Посейдон, «сотрясатель земли», разгневался за что-то и встряхнул гористые берега. Горный кряж, что стоит на границе Фессалии и Македонии, раскололся, образовались две огромных горы. Одну гору назвали Оссой, а другую, которая повыше, Олимпом. Озеро хлынуло между этими горами и почти все ушло в море. Вода осталась только в небольших впадинах — это озеро Иссонида и озеро Бебеида.
Солнце осушило равнину. Лишь по краю ее, ближе к Эпиру, остались болота. Александру случилось побывать в странном городе Равенне, который стоит среди болот. Вместо улиц там каналы, наполненные зеленой водой, над каналами деревянные мосты, а по городу жители плавают на лодках. В этом городе душно и смрадно. Но во время прилива морская вода заполняет Равенну, а потом, отхлынув, уносит из города все нечистоты и освежает воздух…
Между Оссой и Олимпом образовалась расщелина, которую назвали Темпейской долиной. По этой долине течет прозрачная река Пеней, которая берет начало в горах Пинда. Эта река лежит шумной сверкающей границей между Нижней, или Приморской, Македонией и Фессалией.
К Пенею войско Александра подошло на рассвете. В долине висел густой белый туман, словно большое облако свалилось туда, закрыв проход. Лишь далеко, наверху, поднявшись над этим облаком, словно легкое утреннее видение, слабо розовела снежная вершина Олимпа.
Александр остановил войско и послал разведчиков осмотреть горные проходы. Если фессалийцы задумали отпасть от Македонии и вступить в войну, то они засели теперь в этой узкой долине, скрытые горами и туманом.
Отряды стояли неподвижно. Ни громкого голоса, ни бряцания меча. Ждали. Журчали в тумане волны Пенея, бегущего по камням. Слева, совсем недалеко, влажно вздыхало море…
Солнце разгоралось, наступало утро. Все менялось на глазах. Пеней сбрасывал ночное покрывало тумана, с горных вершин спускались в долину широкие потоки света. Уже можно было различить на поверхности чистой воды Пенея темные маслянистые струи реки Европы, впадавшей в него. Серебристая зелень древних рощ, зарослей лавра и олеандра проступала сквозь туман…
В это время на горной тропе появились разведчики.
— В долине стоит фессалийское войско. У них выгодная позиция. Пробиться будет трудно.
Разведчики, ходившие к боковому проходу, сообщили то же самое.
